Что ты несёшь с собой. Часть I

К счастью, мой дом стоял совсем близко. С утра я пораздумывала насчёт того, насколько неподобающе замужней махарьятте водить к себе ученика-подростка, но потом сообразила, что делю этот дом с Вачиравитом, хоть его не видно и не слышно большую часть времени. Так что в случае чего скажу, что ученик ходит к нему. Но вот в свои покои пускать парня, наверное, всё же не стоит. Вряд ли Кессарин стала бы принимать абы кого в личной комнате. Поэтому на сей раз мы расположились в гостиной на первом этаже, подвинув плетёные диванчики к одному из окон, чтобы было посветлее. Стол бы ещё раздобыть… Я сходила наверх за Буппой и отправила её с этим заданием к Диреку – посмотрим, стал ли он расторопнее.

– Демоны-души вещей возникают из старых предметов, – рассказывал мне Танва. Я же делала вид, что впервые об этом слышу. – Особенно, если хозяин предмета умер или предмет положили к нему в могилу. Ещё сломанные или заброшенные вещи порождают демонов, особенно если прежде ими пользовались много лет и часто.

– А почему так бывает? – спросила я, прекрасно зная ответ.

– Ну… – Танва замялся. – Я не уверен, но…

– Сам как думаешь? – Я нетерпеливо поёрзала на месте. Танва ужасно боялся в своих объяснениях отступить хоть на полбуквы от книжки, а ведь для махарьята главное – смекалка, демонов-то бесконечное разнообразие! Но с таким учителем, как Абхисит, удивляться не приходилось.

– Может быть, – промямлил мальчишка, – вещам обидно, что они больше не нужны?

Я раскрыла Укрита Саинкаеу на заложенной странице – утром как раз листала его, пока Буппа меня причёсывала.

– «Старые вещи, особливо те, что применялись в работе каждодневно, набирают в себя дух от хозяина и через то развивают собственный дух. Ежели такую вещь позднее сломать или забросить, дух её обращается духом обиды и может преследовать хозяина либо его преемников».

– Ого, – впечатлился Танва.

– Ты правильно рассудил, – улыбнулась я. И запоздало добавила: – Похоже. А как упокоить такого духа?

– Ну… – Танва снова залистал свои записи, и я не выдержала и отобрала их. – Э!

– На память не помнишь, что ли?

– Но я… вдруг неточно?

– А вдруг ты в соседней деревне встретишь демона сломанной метлы, и он за тобой погонится. На бегу будешь записки листать?

– Нет, – смутился Танва. – Я с ним сражусь, и если раню его, он примет свою настоящую форму. Тогда его надо сжечь.

– Вот так вот, – покачала я головой со вздохом. – Служила метла, служила верой и правдой, каждый день дорожки мела, рукоять уж блестела вся и рук не натирала хозяину. А тут он взял и справил себе новую, а эту бросил на задворках валяться в траве. Вот тебе не обидно было бы? А ты её хочешь ещё и сжечь!

– Но… что ж теперь, никогда новых вещей не делать? – удивился мальчишка.

Я вытянула из стопки рядом с ним книгу Лайят Паньи об истинных формах демонов и сунула ему в руки. Лайят Панью я читала ещё у себя в клане, когда сама еле-еле могла поднять духовный меч. У нас она считалась классиком, так что, завидев томик у Чалерма, я схватила его без раздумий.

– Читай, потом расскажешь.

Танва нахмурился на меня, но книжку открыл. Кажется, я сейчас совсем забыла притворяться начинашкой. Ну, надо надеяться, он не станет на меня доносить, если даже и решит, что я где-то чего-то нахваталась. Мысленно махнув рукой, я открыла всё того же Укрита и погрузилась в его рассуждения о природе разных демонов.

Спустя не знаю сколько времени я заслышала на лестнице тяжёлые шаги: Вачиравит спустился из своих покоев, доказывая, что он действительно тут живёт. Заметив нас, он замер на последней ступеньке, как будто прикидывал, не втянуться ли обратно, пока не засекли. Сегодня он был без брони, в обычной серо-серебристой чокхе и такой же сатике, обёрнутой вокруг ног.

– Привет, – я постаралась улыбнуться дружелюбно. – Ты не против, что мы тут учимся?

Он пожал плечами и потупился. Танва вжался в спинку дивана, стараясь слиться с подушками.

– Я, м-м… – сказал Вачиравит, хотя он так это исковеркал, что я не была уверена, какие слова он задумывал сказать. – Меч. Забыл. Там.

Я охнула и покосилась на Танву, но тот был ни сном, ни духом ни про какой меч, и хвала Небесам.

– Хочешь, я принесу? – предложила я, всё ещё чувствуя себя виноватой.

Вачиравит мотнул было головой, но вдруг сузил глаза и уставился на меня с подозрением.

– Не трогай мой меч.

– Хорошо… – немного растерялась я. Что он, решил, что я его оружие увести хочу? – Если у меня будет свой, точно не трону!

Кажется, это его успокоило, потому что он наконец перестал сверлить меня взглядом и ушёл за дверь. Танва сидел весь розовый, но я только пожала плечами и подбодрила его:

– Читай-читай.

Спустя ещё какое-то время двое слуг под руководством Дирека и Буппы приволокли стол. По виду, господский – аккуратно обработанное дерево, даже какая-то резьба по краю толстой столешницы, но, что меня больше всего порадовало, так это отсутствие задней стенки. У Чалерма, например, был такой стол, что за ним удобно сидеть только со стороны хозяина, а со стороны гостя ноги девать некуда. Нам же с Танвой ютиться на одном диванчике было бы неуместно. Интересно, это Буппа внушила Диреку или просто так повезло?

– Извольте, пранья, – поклонился Дирек, когда носильщики раздвинули диваны и вставили между ними моё новое приобретение. – Мебели-то много по пустующим домам, так что если чего надо – без проблем!

– И мне даже не пришлось ждать, пока вы вымоете все полы, – пробормотала я, сгружая все книги на лакированную столешницу. Она тоже была белёсая, как и всё здесь, от пропитки против лиан, но под лаком это смотрелось неплохо.

– Праат Чалерм нам составил новое расписание, – с гордостью объяснил Дирек. – Теперь задачи пишем в четыре больших квадрата разного цвета, и сначала делаем все из красного, потом из жёлтого, и так далее. Ваша вот по красному проходит.

Я покосилась на носильщиков. Нет, Саинкаеу, конечно, могли себе позволить обучить слуг грамоте, но они кого надо чему надо научить не могли, что уж говорить о таком баловстве.

– А вы все писать умеете?

– Ну ещё чего! – возмутился Дирек. – Это ж всякий себе там начеркает чего полегче! Я умею да писец при мне есть. Вот его посадили рядом с квадратами, он и записывает, и зачитывает. Праат Чалерм – он голова, всё решить может, только время берёт на подумать.

Я даже помыслить не могла, что там Чалерм им за квадраты приволок и как покрасил задачи в разный цвет, но если это обеспечило мне стол всего за пару больших чаш и без скандала, то и отлично. Может, он просто сказал слугам, чтобы меня обеспечивали в первую очередь, лишь бы не воняла.

Слуги уже начали расходиться, когда снова явился Вачиравит.

Он не сразу понял, что происходит и почему в его гостиной столько народа, и так и замер на пороге, неловко держа меч обратным захватом – ножны-то он с собой не брал, и так и нёс его наголо. Дирек тут же поклонился ему и забормотал какие-то любезности, но во время поклона его лица не было видно, и Вачиравит, конечно, ничего не понял.

– Дирек, – окликнула я. – Смотри прануру в лицо, когда разговариваешь.

Он воззрился на меня – дескать, что за неслыханная наглость, кто же в лицо таращится? Вачиравит тоже зыркнул злобно и скрылся на втором уровне. Я только вздохнула и не стала ничего объяснять.