Чтобы люди помнили
Шрифт:
К сожалению, фильм «Человек ниоткуда» был наспех показан в домах творческой интеллигенции, не более двух-трёх дней продержавшись на премьерном экране. Её судьбу решил тогдашний главный партийный идеолог М. Суслов. Однажды он возвращался в Кремль по Калининскому проспекту и увидел огромную афишу фильма на фасаде кинотеатра «Художественный». Плакат ему очень не понравился, и он коротко бросил: «Снять!» В результате ретивые чиновники сняли не только плакат, но и картину с проката. Её премьера состоялась только через 28 лет после этого, когда Папанова уже не было в живых.
Между тем это был не последний совместный фильм в творческой карьере Рязанова и Папанова. Буквально в том же, 1961 году, вышла их новая работа —
В 1961 году Папанов также снялся в фильме режиссёров А. Митты и А. Салтыкова «Бей, барабан!» в роли поэта Безлошадных и в картине Татьяны Лукашевич «Ход конём» — в роли Фонарёва. Однако роли не принесли актёру творческого удовлетворения.
В 1962 году на Папанова обратили внимание три режиссёра — Евгений Ташков, работавший тогда на Одесской киностудии, Владимир Венгеров и Михаил Ершов (оба — с «Ленфильма»). Первый предложил нашему герою исполнить положительную роль скульптора в своём фильме «Приходите завтра» (в нём нашего героя озвучивал другой актёр, так как голос Папанова считался некиногеничным), второй в картине «Порожний рейс» — отрицательную роль директора леспромхоза и третий — в фильме «Родная кровь» эпизодическую роль бывшего мужа (снова отрицательный персонаж) главной героини картины (её играла Вия Артмане). Все три фильма вышли в прокат в 1963–1964 годах и имели разный успех у зрителей: «Приходите завтра» собрал 15,4 млн. зрителей, «Порожний рейс» — 23 млн. и приз на Московском кинофестивале, «Родная кровь» — 34,94 млн. (4-е место). Критика отметила прекрасную игру Папанова во всех этих картинах, однако попасть в первую шеренгу тогдашних советских кинозвёзд актёру так и не удалось. Зрители его знали, но о всенародной любви тогда говорить было ещё рано.
Настоящий успех пришёл к нашему герою годом спустя — в 1964 году. Произошло это при следующих обстоятельствах. В начале 60-х годов на спектакле Театра сатиры «Дамоклов меч» побывал писатель Константин Симонов. Игра Папанова в нём настолько поразила его, что он предложил кинорежиссёру А. Столперу, который в 1963 году решил экранизировать его роман «Живые и мёртвые», взять этого актёра на роль генерала Фёдора Серпилина. Поначалу Столпер сомневался, так как знал Папанова как исполнителя в основном отрицательных, комедийных ролей (тот же Боксёр был ролью резко отрицательной). Здесь же предстояло сыграть роль положительную, даже героическую. Однако К. Симонов настоял.
Между тем долго сомневался в своих способностях сыграть положительного героя и сам Папанов. Как вспоминает Н. Каратаева: «У нас в общежитии был длинный коридор, и в нём стоял общий телефон. Ему несколько раз звонили, уговаривали, а мы все стояли и слушали, как он отказывался играть Серпилина: „Ну какой я генерал? Да нет, ну что вы, я не могу…“ И уже после выхода картины он мне часто говорил: „Что это все восторгаются? Чего там особенного я сыграл?“»
Действительно, после выхода этого фильма на широкий экран к Папанову пришла всесоюзная слава. В прокате 1964 года «Живые и мёртвые» заняли 1-е место, собрав на своих просмотрах 41,5 млн. зрителей. В том же году картина получила призы на фестивалях в Москве, Карловых Варах и Акапулько. В 1966 году фильм был удостоен Государственной премии РСФСР.
Как вспоминает исполнитель главной роли в этом фильме К. Лавров: «Столпер с огромным уважением относился к Папанову. С самого начала чувствовалось, что этот актёр — лидер в картине. О Симонове и говорить нечего: Константин Михайлович не однажды рассказывал мне, как ему нравится Толя и точным попаданием в самую сердцевину образа Серпилина, и в других ролях, и просто по-человечески. Забегая вперёд, скажу, что к Папанову устремлялись душой сразу, без обычной в человеческих отношениях
разведки и приглядывания. Так, в Звёздном городке, куда мы привезли только что смонтированный фильм „Живые и мёртвые“ в сопровождении Столпера, Папанова и моём, Юрий Гагарин улучил минуту, чтобы остаться наедине с Толей и со мной, увёл нас в какую-то из дальних комнат клуба космонавтов, и мы незабываемо пообщались за бутылкой кубинского рома».После успеха «Живых и мёртвых» спрос на Папанова возрос неимоверно. Например, в 1964 году на «Ленфильме» были запущены в производство десять картин, и в восьми (!) из них пригласили пробоваться нашего героя. Он в ответ принял все предложения и был утверждён на все восемь фильмов одновременно, что было довольно редким случаем в советском кинематографе. Позднее он через дирекцию своего театра дал всем вежливый отбой: мол, не могу, занят в спектаклях.
Однако от предложений режиссёров с «Мосфильма» — Василия Пронина и Евгения Карелова, поступивших в том же году, Папанов не отказался. Оба режиссёра предложили ему главные роли: первый — в картине «Наш дом», второй — в фильме «Дети Дон Кихота». Съёмки обеих картин проходили в Москве, и нашего героя это устраивало. Партнёр по первому фильму — Нина Сазонова — вспоминает:
«Папанов был моложе меня, и мне подумалось, что на экране эта разница в возрасте будет слишком очевидной. Волнуясь, пришла на „Мосфильм“ подписывать договор, увидела там Папанова и не выдержала — честно поделилась с ним и режиссёром-постановщиком Прониным своими сомнениями. Анатолий Дмитриевич обрушил на меня град опровержений. Мягко, своим проникновенным, мелодичным голосом он говорил: „Вы посмотрите на меня. Я же страшон! У меня тяжёлое лицо — для всех возрастов, до самых древних! Вы же выглядите намного моложе — неужели это не видно?!“ Он так сурово расправлялся со своей внешностью в пользу моей, что спорить было просто неприлично. И он оказался прав: никто никогда не усомнился в том, что мы — нормальная, естественным путём сложившаяся семья…
Такие актёры, как Папанов, сразу же цементируют всю киногруппу, становятся не только её творческим центром, но и её совестью, что всегда важнее.
Папанов это блистательно доказал. Случилось так, что актёры, игравшие наших сыновей, молодые, но уже известные и много занятые в театре, на радио, в концертах, позволили себе небрежно отнестись к строгому графику репетиций и съёмок. Однажды вообще не явился на „Мосфильм“ Вадим Бероев, несколько раз опоздал Геннадий Бортников, что-то не так было и с Алексеем Локтевым. Режиссёр Пронин пришёл в отчаяние, решился на крайние меры. Но Анатолий Дмитриевич остановил его:
— Не надо. Разрешите нам с матерью поговорить с ними.
Мы собрались всей „семьёй“ в одной из комнат киностудии. Анатолий Дмитриевич был краток, но надо было слышать его интонацию, горькую, полную искренне отеческого упрёка:
— Давайте, ребята, беречь честь нашей семьи — нашу актёрскую честь… Больше так быть не должно. Никогда! Завтра, в половине второго, вы все придёте, оденетесь, загримируетесь, будете готовы к съёмке. Мы с матерью придём в половине третьего. В три все на съёмочной площадке! Договорились?..
После этого разговора не только не было никаких недоразумений с творческой дисциплиной, но произошло самое важное — сложилась наша семья Ивановых, неподдельные отношения молодых актёров и талантливого малыша к нам как к своим родителям».
Оба фильма вышли на широкий экран в 1965 году и имели удачную прокатную судьбу. Например, картину «Дети Дон Кихота» посмотрело 20,6 млн. зрителей.
Между тем в том же, 1965 году вспомнил о Папанове режиссёр Э. Рязанов: предложил ему роль Сокол-Кружкина в фильме «Берегись автомобиля!». Однако, когда начались съёмки фильма, многие из участников съёмочного процесса вдруг выступили против Папанова. Почему? Об этом рассказывает сам Рязанов: