Чтобы люди помнили

Сергей Гурзо, играя в фильме главную роль — Васи Говорухина, — обучался верховой езде под руководством всё тех же Кантемировых.

Во всех эпизодах картины, в том числе и сложных, он снимался сам, без дублёра. Было видно, что съёмки в таком боевом фильме доставляют ему истинное наслаждение. Собственно, это во многом и решило успех фильма.

Когда картину закончили, первым делом её показали Сталину. Он посмотрел её с удовольствием и изрёк: «Такой фильм нашему народу понравится!» И вождь оказался прав. В прокате 1950 года картина заняла 1-е место, собрав на своих просмотрах 41,2 млн. зрителей. Через год «Смелые люди» были удостоены Сталинской премии. Таким образом, всего лишь за три года своей карьеры в кино Гурзо успел трижды стать лауреатом самой высокой государственной премии. Было отчего закружиться его молодой голове. Теперь без его участия не обходилось ни одно шумное актёрское застолье.

В начале 50-х один за другим на экраны выходят фильмы с его участием: «В мирные дни» (1951), «Навстречу жизни» (1952), «Застава в горах» (1953), «Тревожная молодость» (1955). Что это были за фильмы? В основном — приключенческие, сниматься в которых Гурзо очень любил. Ведь зритель на такие картины всегда охотно ходил. К примеру, фильм «В мирные дни» в прокате занял 1-е место, собрав 23,5 млн. зрителей. «Застава в горах» заняла 3-е место (19,8 млн.), «Тревожная молодость» — 19-е.

Увлечение Гурзо алкоголем к середине 50-х годов переросло в болезнь, от которой было одно избавление — лечение. Однако актёр наотрез отказывался ложиться в больницу, несмотря на то что его отец был известным специалистом в наркологии. Это стало вредить его актёрской карьере. Однажды они с Николаем Рыбниковым загуляли, уехали в Ленинград и сорвали спектакли в Театре-студии киноактёра, в труппе которого играли. Обоих тут же уволили. Правда, затем смилостивились и восстановили… одного Н. Рыбникова. А Гурзо остался за бортом.

С середины 50-х сниматься в кино Гурзо практически не приглашали, поэтому единственным средством к существованию были гастрольные поездки по стране. На встречу с популярным актёром люди шли охотно, залы, где он выступал, набивались, что называется, «под завязку». Этим пользовались ловкие администраторы, которые грели руки на популярном актёре. Большую часть выручки от подобных концертов они присваивали себе.

В 1955 году писатель Сергей Антонов специально для Гурзо написал сценарий и отнёс его на студию имени М. Горького. «Эта роль именно для этого артиста», — уверял он высоких начальников. «А вы знаете, что этому артисту доверять никак нельзя? Он же любые съёмки сорвёт!» — отвечали ему в высоких кабинетах. В результате роль отдали молодому Вячеславу Тихонову, режиссёром назначили Станислава Ростоцкого. В 1957 году фильм «Дело было в Пенькове» вышел на экраны. В прокате он занял 13-е место. Смог бы он стать лидером, снимись в нём Гурзо? Вопрос из разряда риторических.

Нельзя сказать, что в те же 50–60-е годы Гурзо совсем не снимался. Некоторые режиссёры рисковали приглашать его в свои картины, однако роли, которые ему доставались, были сплошь отрицательными. В картине «Беспокойная весна» (1956) он сыграл бездельника Женьку Омегу, в «Рождённых бурей» (1958) — непутёвого Андрея Птаху, во «Всё начинается с дороги» (1961) — лентяя Шурку, в фильме «Две жизни» (1961) — вора Фильку.

Эта галерея «героев» разительно отличалась от той, что актёр сыграл в начале своей карьеры в кино. Он и сам это прекрасно понимал. Видимо, потому и пил ещё сильнее. Его жена ходила во многие высокие кабинеты, даже была на приёме у министра культуры Е. Фурцевой, однако толку от этого было мало. Там обещали помочь, но обещанного, как известно…

В конце 50-х годов Гурзо внезапно бросает семью и уезжает в Ленинград. Там он находит новую женщину, живёт с ней, она рожает ему ребёнка. Казалось бы, смена обстановки, другие люди должны были как-то повлиять на опускавшегося всё ниже и ниже актёра. Но этого не произошло. Через некоторое время он бросает и эту семью и заводит новую. Здесь у него появляется ещё один ребёнок — дочь. Это была уже середина 60-х. К тому времени уже ни один режиссёр не берёт на себя смелость пригласить некогда самого знаменитого актёра советского кино в свою картину. Потому что от прежнего Сергея Гурзо практически ничего не осталось: у нынешнего Гурзо опухшее лицо, заплывшие глаза. Что делал он в то время, когда не пил со случайными собутыльниками? Писал стихи. Мало кто знает, что в середине 60-х в Ленинграде вышла небольшая брошюрка с его стихами «Самое близкое». Большая часть помещённых в ней стихов была посвящена войне.

В сентябре 1974 года Гурзо в очередной раз угодил в одну из ленинградских клиник. Выглядел он плохо, и врачи мало надеялись на успех. 19 сентября (за четыре дня до своего 48-летия) сердце актёра остановилось. Несмотря на то что об этой смерти тогда не сообщила ни одна газета, весть о ней мгновенно разнеслась по городу и окрестностям. Даже в Москве об этом узнали. Поэтому, когда С. Гурзо хоронили на Северном кладбище, к месту погребения пришло множество людей. В основном это были простые люди, для которых покойный навсегда остался одним из самых любимых кумиров.

Сергей Бондарчук

Сергей Фёдорович Бондарчук родился 29 сентября 1920 года в селе Белозёрка Херсонской области. Его отец, Фёдор Петрович, был коммунистом-«двадцатипятитысячником». Кроме Сергея, в семье был ещё один ребёнок — младшая дочь Тамара.

Через несколько лет после рождения Сергея семья Бондарчук переехала сначала в Таганрог (там отец семейства нашёл работу на кожевенном заводе), а затем — в Ейск. В этом городе Бондарчук окончил школу. Когда выпускные экзамены были позади, отец посоветовал ему идти в инженеры. «Солидная профессия», — объяснил он сыну. Однако тот отца не послушал. «В артисты хочу пойти, батя». (Ещё во втором классе Бондарчук участвовал в художественной самодеятельности и играл в спектакле «Золотая табакерка».) Отец настаивал на учёбе, мечтал увидеть сына инженером и, когда сын в сотый раз ответил «нет», попросту прекратил с ним всякие отношения. Они долго не разговаривали друг с другом.

И всё-таки победил в этом споре Бондарчук-младший. Видя, что сын ни в какую не согласен посвятить себя технической специальности, Фёдор Петрович сдался и дал «добро» на отъезд сына. «Только прошу тебя, Сергей, — напутствовал перед отъездом отец сына, — будь актёром, а не комедиантом». Сергей пообещал. На следующий день вместе с другом они отправились в Москву.

Приехав в столицу летом 1937 года, Бондарчук с другом отправились в театральное училище при Театре Революции. Подали документы в приёмную комиссию и стали ждать экзаменов. Все эти дни ночевали на скамейке в зале ожидания на Курском вокзале. И вот, когда до даты первого экзамена оставалось почти ничего, друзья внезапно испугались. В тот же день они пошли в институт, забрали документы и первым же поездом отправились обратно на родину.

Между тем в пути Бондарчук внезапно осознал, что обратной дороги домой ему, собственно, нет. Ведь отец обязательно спросит, почему он так скоро вернулся назад, и придётся сказать ему правду. Правду о том, что его сын в самый последний момент струсил. Трусом в глазах родных и друзей наш герой выглядеть не собирался. Поэтому он сошёл с поезда в Ростове-на-Дону и прямиком отправился в местный драматический театр. Труппа была уже набрана, и 17-летнего выпускника средней школы, пришедшего с улицы, не хотели брать даже в массовку. Другой бы смирился с судьбой, махнул на всё рукой и несолоно хлебавши вернулся в родные стены. Но не таким человеком был Бондарчук. Он пришёл в театральное училище при драмтеатре и настоял на том, чтобы его прослушали. На его счастье, среди педагогов нашёлся человек, который уступил настойчивым требованиям юноши. Этим человеком оказался известный преподаватель А. Максимов, который во время этого экзамена сумел разглядеть в красивом и статном Бондарчуке будущего актёра. Так Сергей оказался в числе студентов театрального училища в Ростове-на-Дону. О том, каким он был в те годы, рассказывает Нонна Мордюкова: «Мать Сергея Фёдоровича и моя были подругами. Жили мы до войны в Ейске Краснодарского края, там проходила вся наша безоблачная юность: дружила я с Тамарой, его младшей сестрой, — славной девушкой с такими же жгучими „казацкими“ глазами, как у Бондарчука. Мы ещё учились в школе, а он уже был студентом театрального училища в Ростове и присылал оттуда фотографии в ролях. В каких — забыла, но всегда на карточках он выглядел красавцем прямо-таки сногсшибательным.

Как-то Сергей Фёдорович приехал погостить на каникулы. И тут в городе случился передвижной „полутеатр“. Ставили „Коварство и любовь“ Шиллера. Страсти рвали в клочья. Когда Фердинанд, отравив Луизу, спрашивает у неё: „Луиза! Ты любила маршала?“ — в зале только „ууууу!“ — все рыдали. И только один Сергей хохотал до слёз».

К началу войны Бондарчук уже успел закончить училище и какое-то время поиграть в труппе театра. Затем его призвали на фронт. Он прошёл всю войну и демобилизовался только в январе 1946 года. Тогда у него было только одно желание — продолжить свою артистическую карьеру. Для этого он в феврале приехал в Москву и сразу был принят на третий курс ВГИКа. Как вспоминала Тамара Макарова: «Бондарчук был в солдатской гимнастёрке без погон, ладный такой, подтянутый, с добрыми печальными глазами. Он прочитал стихи, какие-то отрывки и сразу приглянулся нам с Сергеем Аполлинарьевичем…»

А вот что вспоминал сам С. Герасимов: «В мастерскую он пришёл из армии и рядом с двадцатилетними казался уже человеком пожилым, поэтому и играл у нас людей зрелых, в высшей степени серьёзных. На курсе он был человеком негромким. Ему не были свойственны какой-то быстрый или кокетливый жест, поза. Наоборот, он всегда подходил осторожно к тому, что предстояло делать…»

На студенческой сцене Бондарчук сыграл много разных ролей, среди которых: старик Мудрин из повести Ф.М. Достоевского «Хозяйка», босяк Челкаш из повести М. Горького.