Чучхе

На Садовом опять вмерз в пробку. Чувствуя себя полным параноиком, схватил телефон — набрать Катьку. В записной книжке был ее номер… Где же он?… Что за черт… Рука с мобильником вибрировала все сильней. Из старых друганов кого-нибудь… Ну, допустим… например… например… Сзади с ненавистью сигналили.

Красный «гольф» дежурил у подъезда. Олег на него и не глянул — не попадая пальцами, набрал код, кнопку лифта жал так, словно сквозь стену продавить хотел. «Ты уже, Олежка?» — обрадовалась Тайка раннему возвращению. Не отвечая, он распахнул тумбочку под телефоном, схватил истрепанный блокнот. Залистал бешено, разрывая страницы. Хоть кого-нибудь из старых знакомых — имя, номер… (…Гопники в Минводах. Два удара — два нокаута. Бой крутого боксера-профи… Знаешь, что напоминает вкус рижского бальзама? Вкус рижского бальзама!..)

Рванул дверцу шкафа — посыпались фотоальбомы. Расшвыряв прочие, схватил свой. Один картонный лист перевернул, другой. Он уже думал — будет пусто: нет. Куча фоток. Вот молодой блондин на ринге: пот, бешеный прищур над перчатками. Вот некто толстый и волосатый на сцене — ловит опущенный микрофон раструбом саксофона. Вот — «пес войны» в камуфляже на броне, автомат поперек колен. Вот — двое врачей в халатах у дверцы реанимобиля, один чем-то знаком…

Он захлопнул дверь ванной, защелкнулся, швырнул на полку над раковиной фотографии, собранные за последние десять дней на просторах бывшей большой родины. Разложил аккуратно — в ряд. Беспорядочно накидав на морду пену, стал широко водить бритвой по усам, чуть вьющейся бородке. Было больно — он не обращал внимания. Сбрил кое-как. Уронил станок в замусоренную волосами раковину. Кровь выступила: он чувствовал теплые капли на губе, щеках… Точно так же, как чувствовал их тогда, в той прихожей — капли попавшей на лицо чужой крови. Распрямившись над женщиной, он содрал с себя перепачканный халат, кое-как вытер чистой полой руки, бросил его под ноги. Огляделся — заляпаны были обе противоположные стены, а на линолеуме крови, казалось, вообще по щиколотку. Попало даже на дверь в большую комнату. Он стоял и смотрел на все это, стоял и смотрел — а потом его повело, и он вынужден был опереться на стенку. Но он быстро справился с собой: в конце концов, крови навидался на работе…

Чего-то не хватало.

Вспомнил: Володька кивает на его кулак, мерно, со звяканьем встряхивающий словно бы монетки. Володька знает, что не монетки. «Чего ты их с собой постоянно таскаешь?» — Володька заинтригован. «Типа талисмана», — загадочно ухмыляется он…

Он вынул из кармана два патрона от ТТ, слегка размахнувшись, бросил вперед — глуховато стукнув по обоям, те шлепнулись в багровую лужу. Он развернулся, отомкнул замок, шагнул через порог, захлопнул дверь. Уже на ходу, сообразив, обтер ладонью лицо. Стянул с носа очки и только тогда впервые поднял глаза на зеркало…

Новый год

— Скажите, — Кира на секунду опустила глаза, пережидая очередной приступ дурноты, — а зачем надо было это все — ну, письмо в передачу?…

Рутковский хмыкнул — без злорадства:

— Должен же он был хотя бы понимать, за что я его кончу…

Да псих, псих, стряхнула Кира наваждение. За время этого интервью — одного из самых странных в ее жизни — она чуть не поддалась гипнозу параноидальной логики визави… Впрочем, любой психиатр скажет, что единственный способ наладить контакт с сумасшедшим — это следовать поначалу логике его бреда.

— А вы не опасались, что, поняв, он поступит так, как поступил?

Кира знала: звонок от жены Олега Водопьянова поступил минут в десять двенадцатого — меньше чем за час до того, как самого Водопьянова расстреляли на Красной площади. Жена, Таисия, сказала, что к ним в дом вломился сумасшедший с пистолетом и, угрожая ей и ее детям, потребовал сказать, где находится ее муж.

— Что сбежит? — Рутковский пожал плечами. — Я все время следил за ним… Ну да, переоценил себя…

— А он все-таки недооценил вас… Как вы думаете, почему он не уехал куда-нибудь подальше, а остался в Москве?

— Зачем ему было уезжать? Ему надо было только дождаться первого января. Ищи его потом…

— Зачем вы пришли к его жене? Думали, она знает, где он скрывается?

— А что мне оставалось делать? Несколько часов до Нового года… Один раз он так уже ушел, — добавил он тоном, от которого Киру передернуло.

— И вы стали угрожать пистолетом ее детям?

— Сначала я вообще представился старым другом Олега, и мы с ней прекрасно по душам потрепались. Она сама мне вывалила — как она перепугана… Она не понимает, что с Олегом произошло, куда он вдруг пропал…

— Чего же вы не ушли?

— Ха… Знаете, в чем прикол? Он любил ее, — Рутковский криво осклабился. — Вы что — такой роман, женился через два месяца знакомства, обоих ее детей на себя повесил… А тут — еще несколько часов, и все, он ее забудет навсегда. Я надеялся, что он если не придет, то хотя бы позвонит.

— И он позвонил?

— Ну, вы, я вижу, и сами все знаете.

— Не все. Как вы поняли, откуда он звонит?

Еще более кривой оскал:

— Она мне сказала. Тая…

— Я имела в виду — как вы поняли, что она поняла, где он?

— Она взяла трубку. Они совсем недолго разговаривали. И она не спросила: «Где ты?» Любая бы спросила — первым делом. Я сообразил, что она это определила по номеру, с которого звонят.

— Он звонил с городского?

— Да, из квартиры ее двоюродного брата на Новинском.

— А зачем он звонил с городского? Не с мобильного, не с автомата?

— Вы у меня спрашиваете? Сглупил…

— А почему она вам сказала? Она же уже поняла, от кого Олег скрывается… А! Вот тут-то вы и стали угрожать пистолетом детям!

— Что вы думаете, я правда собирался в них стрелять?

— В Водопьянова вы высадили всю обойму…

— Было бы две — две бы высадил. Ленту пулеметную…

После паузы, давясь словами, добавил:

— Он очень круто лажанулся, когда решил, что я его не найду…

— Н-да, — Кира тщательно затушила сигарету.

— Значит, она раскололась. И вы поехали на Новинский. И что дальше?

— Звоню в дверь. Слышу — кто-то там есть. Тая сказала, что он в квартире один, брат ее уехал. Не открывают. Я вышибаю дверь. Смотрю — балкон. Он на соседский балкон перелез. Я за ним. Он на улицу, к метро…

— К метро? Почему не к машине?

— Я тоже не понял. Машина его там же стояла, у подъезда, я видел. Ключи, наверное, забыл.

— Ключи были при нем.

— Откуда вы знаете?

— Протокол читала… Значит, вы преследовали его по улице, на метро. Почему вы не стреляли сразу?

Подследственный помолчал.

— Там везде народ был. И милиция. Я все-таки сначала надеялся завалить его так, чтобы не попасться.

— А когда поняли, что до боя курантов не успеете, — на все плюнули?