Чудес не бывает

Сколько я не пил, я никак не пьянел. Осознание того, что я натворил, отрезвляло и не позволяло забыться.

Братец же, набравшись порядочно, пустился в откровения:

–Ждал и… ненавидел. Был такой же озлобленный, как… Потом, когда родился Тики, я задумался, я готов был простить, я думал, может, и меня так? А потом, когда я узнал… Сначала я просто знал, как и все, что он ищет сына. Показалось смешным, тоже ищет сына, пожалел я старика, подлизался к нему, сошлись… Не набивался я к нему в сыновья! Он сам что-то там себе думал. А потом, этим летом, я узнал. Про то, что он мой отец, про то, что не меня он искал все эти годы. А должен был! Так я его возненавидел, когда узнал, когда понял, что не меня, понимаешь ли, не меня! Это было самое обидное, самое больное… Он ведь - если честно - до конца не был уверен, что я - именно тот, кого он искал, он все сомневался. И странно, как при этих его сомнениях мы так неплохо сошлись? Хорошие отношения у нас сложились. Повезло, вот что. Смотрел я потом на тебя с ним, на себя с Тики… и видел, что действительно повезло… Завидуешь, небось?

Я только покачал головой.

–Где он, кстати? Что за война, о которой говорил дед?

–Сам не знаю. Говорят только, что он где-то в мире, где нет магии, поэтому туда не добраться, и умение ходить через отражения не поможет. Но я все равно ищу дорогу туда. Арбин, как ты понимаешь, со мной не откровенничает. Приходится самостоятельно все выведывать. У меня, конечно, осведомителей хватает. Однако никто точно не знает. К Совету Лиги доступа у меня все же нет, а это информация высочайшей степени засекреченности…

–То-то об этом весь первый курс треплется, - поддел я его.

–Моя работа, - выпятил он грудь.

–Зачем тебе мальчишки?
– я опрокинул внутрь еще бокал вина, но опять без толку.

–Юхас, ну ты же знаешь - и я знаю, - что я маг средний. И в Школе-то учусь большей частью благодаря Эмиру, не то давно бы вылетел. И ребят хочу завлечь как раз поэтому - представляешь, целая команда волшебников! Да я буду непобедим на всех морях!

Я покачал головой.

Светало. Братцевы откровения меня волновали только краем сознания, одна и та же мысль владела мною безраздельно, в самых разных видах. И если Винес уже трезвел, то я так и не опьянел, занятый своей проблемой.

И чему их только учат там, во дворце, этих принцесс? Неужели основные вещи не могли объяснить взрослой девице?! Знает ли современная магия о том, как избавиться от ребенка? Или оставить? И что, где, на что мы будем жить?! Я к тому времени только-только защищу диплом, ни опыта работы, ни знакомств и связей.

А если узнает ее отец?! Да он пойдет на меня войной! На меня одного - всей мощью элфинийской армии. Нет, я, конечно, устою, но ведь это некрасиво как-то - поднимать руку на отца своей жены… пусть даже на его армию… Жены? Я сказал - жены?! Жениться на принцессе? Нет уж, увольте! Нет, я, конечно, люблю Рыжую, но ведь она принцесса! А во дворец жить меня никто не затащит! Нам дворцов какие-то там своды…

–А главное, - продолжал свои откровения Винес, - я думаю, что, когда у Тики появится брат, он станет с большим пониманием относиться к…

–Что?
– не сразу дошло до меня.
– Какой брат?

–Ну, или сестричка, - вздохнул он горько-пьяно.
– Мы с Линдой решили…

В один миг все стало ясно. Я озверел. Я вскочил и, схватив его воротник, принялся душить брата, не в силах справиться с охватившей меня яростью.

–Что ты сказал?! Ты обесчестил мою тетку?! Ты обесчестил мою тетку!! Немедленно женись!…

Тут я вспомнил о себе и нервно расхохотался, так что Винес без труда стряхнул мои ослабшие руки со своего горла.

–Больной, - сказал Винес, удивленно на меня глядя и потирая шею.
– Конечно, женюсь, ты что, не слушаешь меня? Да чтобы я упустил такую жену и потом всю жизнь жалел? Не дурак! А что тебя так развеселило?

–А когда будет?… Ну, этот… ребенок?

Он прикинул…

Я не мог сдержаться, представив себе неразлучных подружек, черную и рыженькую, прогуливающихся по какой-нибудь аллейке с одинаковыми колясками…

–А я-то, а я-то… думаю, оставлять ли… - хохотал я, чуть не задыхаясь.

Кажется, до Винеса стала доходить причина моего веселья. Он побагровел и взъярился сильнее меня:

–Ах ты, индюк надутый, ты еще что-то думаешь своей вешалкой для шляп!! Ах ты, свинья мирандольская, подонок, ублюдок, умник университетский, интеллигент вшивый, волшебник хренов, да я тебя сейчас по стенке размажу! Как ты смел покуситься на Рыжую, на самую красивую девушку!!
– он схватил меня за грудки и тряс.
– Да если она не родит… когда там?…

Я, икая от смеха и трясясь в его крепких руках, пытался загибать пальцы: -Где-то в июле, пожалуй…

–…так вот, если она в июле не родит крепкого здорового мальчишку, я собственноручно тебя убью!!!

Я болтался в его руках, как тряпичная кукла, утирая слезы.

В тот момент я понял, что моему диплому не хватает еще одной главы. Углубившись в литературно-социально-философские рассуждения, я упустил главное. Помнится, магистр Фрей писал, что… Что он там писал? Надо бы поискать нужную цитату, а книга, как назло, осталась в Замке! Я-то надеялся, что никогда больше не придется мне перечитывать злополучного магистра, любителя закрывать глаза на очевидное в погоне за невероятным! Витая в мечтах о зеленой двери, магистр пропустил, я уверен, кучу самого чудесного. Нет, не так, он имел это чудесное, но почему-то уверял окружающих, что все это - скука и обыденность. Наверное, пожадничал.

–Место это - дурное, - сказал Винес напоследок, сгребая в корзинку пустые бутылки, бокалы, которые разбились с приятным звоном, остатки еды вместе с тарелками.
– Я, хоть и средний маг, но все же видел, что угроза исходила из этого места. Я консультировался с одним магистром, и он подтвердил, что в этом месте нечисто. Кое-что я подготовил раньше, осталось совсем немного. Еще день-два - и я смогу разобраться с тем, кто чуть не отправил меня на тот свет! Такого я не прощу даже родному отцу! Воспользуюсь его же орудием, пусть в следующий раз подумает, прежде чем связываться со мной, - бормотал он, раздеваясь.

А родному сыну?
– подумал, но не спросил я.

–Что ты задумал?
– спросил я вместо этого.

–Узнаешь, - ответил он, встревожив меня, но большего добиться от него не удалось.

Как только Винес лег на мой диван и заснул, я схватил перо и начал набрасывать основные мысли.

Все описываемые чудеса как раз таки противоречат логике этого мира…

К единственно верной, за неимением иной, - об этом и забыл магистр, именно за полным отсутствием таковой все прочие логики будут всего лишь либо извращением, либо отрицанием, но ИНОЙ все равно не получится у человека…

В Алисе чудеса вполне соответствуют логике этого мира…

Смешно человеку стремиться стать нечеловеком…

Впрочем, были ведь когда-то обезьяной…

Но только благодаря труду, как бы ни была противно воспоминание о классиках марксизма, обезьяна превратилась в человека, значит, просто так, одной зеленой дверью, в нечто иное не превратишься, никакого чуда, один каторжный труд жизни…

Чудо - это улыбка мира…

Чудо всегда положительно и в пользу человека. Это маленькая победа человека над миром…