Чудеса: Популярная энциклопедия. Том 1

Жители Таймырского полуострова думали, что животные совсем не отличаются от людей. Они считали волков и медведей превращенными людьми, приписывали им дар речи и мышление. В подтверждение того, будто медведь раньше был человеком, они говорили: «Разве ты не видел, как медведь похож на человека, когда с него снимут шкуру?» У якутов еще в XIX веке были распространены такие же убеждения. «Медведь, — говорили они, — умен, как человек, даже умнее: он все может, все знает и понимает, и если он не говорит, то только потому, что не хочет».

Там, где водились обезьяны, люди считали их своими предками. У одного малайского племени, обитавшего на полуострове Малакка в прошлом веке можно было услышать такой рассказ. Вначале в горных лесах жили обезьяны — белые гиббоны. Когда их потомство разрослось и пищи стало не хватать, обезьяны спустились в долины с мягким климатом, богатые плодами и фруктами. Здесь им жилось лучше — увеличился рост и вес обезьян. А когда они стали питаться хлебными злаками, изменилось их внутреннее строение (переродились внутренние органы, тело освободилось от волосяного покрова, укоротились руки и ноги). И, наконец, однажды утром обезьяны проснулись настоящими людьми.

Эта легенда любопытна тем, что далека от сказок о чудесном сотворении человека. Превращение обезьян в людей происходит под воздействием изменившихся условий жизни.

Еще более интересны взгляды материалистов древней Индии. По их учению, нашими далекими предками были обезьяны, обитавшие 18 миллионов лет назад на материке, объединявшем Индостан и Юго-Восточную Азию. Часть их потомков спустилась на равнины и заселила леса. В поисках пищи они переходили с места на место. Около четырех миллионов лет назад предки людей уже коллективно добывали пищу, стали селиться по берегам рек. Постепенно они становились все более похожими на людей и жили в полном довольстве, если не считать борьбы с чудовищами-дэвами. Справившись с дэвами, эти еще полулюди сильно размножались, им стало не хватать пищи. Начались столкновения, в результате которых они расселились на восток, юг и северо-запад. От тех, кто ушел на восток, произошли китайские народы, от ушедших на юг — чернокожие, а на северо-западе берет свое начало белая раса.

Уже приведенные примеры показывают, что люди с давних времен смутно догадывались о единстве человека и всего окружающего мира живой природы. Кстати, это единство, а вернее родство, подтверждается таким убедительным фактом: в начале своего развития человеческий зародыш почти не отличается от зародышей животных. Через 18–20 дней он несколько напоминает рыбу: видны щели, похожие на жабры, а конечности похожи на плавники. Немного позднее похож на земноводное животное — лягушку, а затем на пресмыкающееся животное — ящерицу. Спустя примерно полтора месяца ребенок в утробе матери становится похожим на обезьяну. И только в самом конце утробного развития он приобретает облик человека. Таким образом, в своем утробном развитии человек как бы проходит тот путь, который был пройден его предками в процессе эволюционного развития.

Известны факты, когда рождаются дети с наружным хвостом или полностью покрытые волосами. В средние века появление такого ребенка грозило смертельной опасностью для его матери. Религиозные фанатики объявляли эту женщину ведьмой и сжигали на костре вместе с ребенком. Между тем волосатость, как и появление хвоста у некоторых людей, объясняется просто. В науке это называется атавизмом, то есть возвратом к предкам.

Кто же они, эти предки?

Отвечает Дарвин

Ответ пришел из Англии после того, как Чарлз Дарвин издал в 1871 году свою знаменитую книгу «Происхождение человека и половой отбор». Наши далекие предки были древние человекообразные обезьяны, — писал великий естествоиспытатель, — дриопитеки, жившие в тропических лесах Европы и Азии несколько миллионов лет назад. Теперь они вымерли, но дали начало другим, более высокоразвитым обезьянам, от которых и начинается человеческий род.

К этому выводу Ч. Дарвин пришел на основании глубокого изучения развития животного мира. Конечно, обезьяны не сразу превратились в людей. Это был очень длительный процесс — полулюди, а уже затем — первые, древнейшие люди.

Еще знаменитый врач Древнего Рима Гален, изучая внутреннее строение обезьян, писал, что они «смешные копии людей». У всех человекообразных обезьян нет наружного хвоста. Строение их мозга очень сходно с человеческим. На конечностях, как и у человека, пять пальцев с плоскими ногтями, а во рту 32 зуба. Состав крови этих обезьян близок к составу крови человека. Есть много и других родственных признаков. Подсчитано, например, что шимпанзе имеет около 100 признаков, общих с человеком. Может ли быть случайным такое большое сходство между человекообразными обезьянами и человеком? Чтобы уверенно ответить на этот вопрос, было необходимо проделать тот огромный труд исследователя, который выполнил в прошлом веке Дарвин.

Для многих и многих вывод ученого был неслыханным оскорблением, более того — это было безмерным унижением самого человеческого достоинства. Мы — всего лишь обезьяньи потомки?

Да, именно так были восприняты «какие-то там писания» безбожного англичанина. Сколько брани было высказано в его адрес! Научная теория происхождения человека, которая ныне расценивается как подвиг ученого, впервые на огромном фактическом материале показавшего нашу родословную, была предана самому жестокому осмеянию.

Кардинал католической церкви Меннинг, громя эволюционное учение Дарвина, назвал его «скотской философией». Клерикалы и светские джентльмены просто не могли спокойно разговаривать на эту тему.

Великий ученый, очевидно, имея в виду своих идейных противников и всех, кого могла «оскорбить» и «унизить» даже сама мысль об отдаленном родстве людей и обезьян, в конце книги о происхождении человека написал: «Что до меня касается, то я бы скорее желал быть потомком храброй маленькой обезьянки, которая не побоялась броситься на страшного врага, чтобы спасти жизнь сторожа, или старого павиана, который, спустившись с горы, вынес с триумфом молодого товарища из стаи удивленных собак, чем быть потомком дикаря, который наслаждается мучениями своих неприятелей, приносит кровавые жертвы, убивает своих детей без всяких угрызений совести, обращается со своими женами, как с рабынями, предается грубейшим суевериям».

О братьях наших меньших

Хорошо сказал Дарвин! Но его слова не могут, конечно, найти сочувственный отклик у людей, которые верят библейским сказкам и с чувством оскорбленного достоинства относятся ко всяким разговорам об «обезьяньих» предках. Впрочем, в наше время даже богословы под давлением неопровержимых научных фактов говорят теперь больше о душе-носительнице «божьего начала» в человеке, чем о прямом акте творения человека богом. Возможно, вполне возможно, что человек произошел от обезьяны, соглашаются они с наукой, но первым человеком стала та обезьяна, которую «очеловечил» бог, дав ей бессмертную душу».

Как видите, это уже совсем другое, о чем мы еще поговорим дальше. Здесь же, чтобы закончить разговор о мнимом унижении человека родословной от обезьян, скажем о другом. Даже встав на точку зрения верующего человека, признавая возможность всех библейских чудес, у нас нет оснований к тому, чтобы воспринимать «обезьянье происхождение» человека как поношение религии. Разве не учит она тому, что все в мире — творения бога? Значит, все что существует в живой природе, несет в себе «божественное начало». Человек отличается от всех других существ лишь тем, что стоит на самом верху эволюционной лестницы. Наделанный, кроме всего прочего, разумам, он уже по этой причине должен размышлять о себе и окружающем. И вот стоит лишь нам начать размышлять, скажем, о том, что не существует в природе непереходимой границы между человеком и многими другими животными существами, что нельзя в своем величии отказывать этим существам и в сообразительности, и в чувстве признательности и во многих других столь понятных нам качествах, — не превратится ли ваша уверенность в своих убеждениях в сомнение?