Чудеса: Популярная энциклопедия. Том 2

«Случай нелегкий», — подумал психиатр, а вслух сказал:

— Верно. Но волноваться не надо. Вылечим!

…А что же происходило с механизаторами на целине и с врачом Линдеманом? Объяснение тут кроется в… одиночестве. В таких случаях резко снижается число внешних раздражителей, действующих на органы чувств человека, исчезает их разнообразие. В мозг поступают весьма однообразные нервные импульсы, которые, с одной стороны, отрицательно влияют на деятельность головного мозга, снижают его тонус, а с другой — способствуют тому, что человек впадает в состояние полугипноза. В результате в нормальной работе психики возникают «срывы».

В подобное состояние человек попадает иногда при длительном уединении. Когда-то добровольно уединялись религиозные фанатики-отшельники. А сейчас в них попадают моряки в одиночных плаваниях, трактористы, работающие в степях, пилоты одноместных высотных самолетов.

С выходом человека в космос родилась особая отрасль науки — космическая психология. Подготавливая человека для полета, ученые изучают его состояние и поведение в услових острой недостаточности внешних раздражителей. Его помещают в специальные камеры, не пропускающие звуков, — сурдокамеры. В одном из таких экспериментов участвовал корреспондент газеты. Сидя в полной изоляции, он подробно записывал в дневнике все, что чувствовал. Вот что он «услышал» на четвертый день одиночного заключения:

«Как я себя чувствую? Временами доволен, временами тоскливо. Какая-то внутренняя настороженность, которая проявляется в том, что все время прислушиваюсь… При этом хорошо вспоминаются знакомые мелодии… Лежу «утром», вставать лень, а в ушах Девятая симфония Бетховена в немецком исполнении. Непередаваемое наслаждение. Слушая Рахманинова… вдруг отчетливо увидел всю обстановку Большого зала консерватории и даже услышал голос женщины — конферансье. Еще легче идут голосовые пьесы, любимые арии и романсы, и прямо-таки буйным мусором кружатся наскучившие обрывки мешанины с танцевальных веранд городов-курортов. Прямо преследуют…»

Кстати сказать, хорошо известно: склонностью к «видениям» облагают люди творческие — писатели, художники, актеры. Бальзак рассказывал, что, когда он садился вечером писать в комнате с наглухо занавешенными окнами, «все приходит в движение, начинается восхитительная и бешеная работа. Отсутствие зрительных впечатлений позволяет расти в сумерках всем чудовищным образам, родившимся за день. К ночи они становятся сильными и самостоятельными». И. А. Гончаров признавался: когда он пишет, лица не дают покоя, они пристают, позируют в сценах, он слышит отрывки их разговоров. Надо, однако, сказать: хотя образы, возникающие перед человеком в периоды творческого вдохновения, по своей природе — те же галлюцинации, но по характеру они далеки от неуправляемых «видений» истерических больных, от психоза и распада личности. Яркие, зримые картины, разыгрывающиеся в сознании писателя, наоборот, помогают ему воссоздать жизнь с особой убедительностью и глубиной.

Порой такие творцы сильно поражают невероятной остротой своего воображения. Зримого воображения! Начиная писать чей-либо портрет, английский художник Рейнольде приглашал этого человека только на первый сеанс, а далее работал по памяти. «Когда передо мной являлся оригинал, — объяснял он, — я рассматривал его внимательно в продолжение получаса, набрасывая время от времени его черты на полотно; более продолжительного сеанса мне не требовалось. Я убирал лолотно и переходил к другому лицу.

Когда я хотел продолжать первый портрет, я мысленно сажал этого человека на стул и видел его так ясно, как если бы он был передо мной в действительности; могу даже сказать, что форма и окраска были более резкими и живыми. Некоторое время я вглядывался в воображаемую фигуру и принимался ее рисовать; я прерывал свою работу, чтобы рассмотреть позу, совершенно так же, как если бы оригинал сидел передо мной, и всякий раз, как я бросал взгляд на стул, я видел человека». Если кто-нибудь из его друзей, зайдя в мастерскую, заслонял пустой стул с «натурщиком», художник просил отойти в сторону (!). Секрет «Белой дамы» из Эстонии? Мак-Келли раскрыл его в своей книге «Хаапсалуский замок»: «Фигура девушки появляется в одном из трех узких готических окон. Когда августовская луна в полнолуние поднимается на соответствующую высоту и ее свет проникает в часовню через правое окно, прозрачная часть окна отсвечивает на белом своде часовни. Этот отсвет и виден в среднем окне. При этом выпуклость свода создает овал головы (прозрачное круглое стекло), цветные стекла рисуют контуры плеч, а остальная часть окна «одевает» изображение в белый монашеский наряд». Ну, а о горных призраках и привидении, которое увидел в тропическом лесу американский солдат, мы поговорим дальше в других главах.

Трудный диалог

Вспоминается одна беседа, которая, как думается, в полной мере отражает сущность идеологических позиций двух сторон — атеиста и верующего.

Атеист: Разговор о привидениях можно продолжать до бесконечности. Каких только историй не сочиняют на эту тему! В одной можно разобраться без особого труда, другая может не на шутку поразить наше воображение. Однако согласитесь, что во всех таких случаях самое важное заключается в том, с каких позиций человек подходит к неизвестному явлению. Каждый из нас оценивает его, как говорится, с высоты своего миропонимания. И кроме того — мироощущения.

Верующий: А что вы вкладываете в это слово?

Атеист: Только то, что разные люди могут совсем по-разному воспринимать окружающий мир. Если для меня мир материален и только материален, если я убежден, что в природе все происходит по законам развития материи, то любое явление, пусть даже самое таинственное, я восприму без суеверных мыслей, без мистики.

Верующий: Другими словами, Вы отвергаете саму мысль о том, что в природе могут существовать явления, которые можно объяснить вмешательством свыше?

Атеист: Именно так. И знаете почему? Потому, что в этом меня убеждает весь опыт научного познания мира.

Верующий: Но наука еще так многого не знает!

Атеист: Да, многого не знает. И не будет никогда все знать — вот ведь в чем парадокс, если хотите, нашего познания! Но парадокс только на первый взгляд. Ибо мир, природа неисчерпаемы в своих проявлениях. С одной стороны, мы все глубже проникаем в суть явлений, а с другой — природа ставит перед нами все новые вопросы. И так будет всегда! Наука никогда не сможет сказать: вот она перед нами — законченная картина мироздания; в ней все ясно, как говорится, ничего ни прибавить, ни убавить.

Это была бы уже не наука, а догма, то есть нечто противоположное научному познанию, его диалектическому характеру.

Вот что сказал об этом один из классиков русской литературы:

«Признать открытым все Такой же вздор отменный, Как счесть свой горизонт Пределом для вселенной».

Верующий: А вам не кажется, что научные познания приводят нас к тому, что перед человеком встает все больше невыясненных вопросов? И еще — если наука не может познать все до конца, то не означает ли это, что в мире есть такие области, которые для науки недоступны? А это и есть тот мир, о котором говорит религиозная вера.

Атеист: Что ж, возражение не ново. Что касается вашего первого замечания, то оно вряд ли требует большого спора. Да, чем больше мы познаем мир, тем больше возникает перед нами новых, еще невыясненных вопросов.

Ну и что? При всем том путь научного познания мира неизменен: сегодня мы знаем больше, чем вчера, завтра будем знать то, чего не знаем сегодня. Бесспорно? Несомненно! А раз это так, то многого ли стоят рассуждения, что наши познания ограничены, несовершенны и так далее? Тут, кстати, мы наглядно сталкиваемся с диалектикой познания мира. Да, наши познания недостаточно полны, да, многое, в ходе научного прогресса пересматривается, изменяется. Однако сие никак нельзя рассматривать как ограниченность науки, как ее неспособность познать природу. Наоборот, именно в этом ее сила! В отличие от религиозного мировоззрения наука постоянно совершенствуется, ее развитие необходимо требует отрицания многих и многих старых знаний — гипотез и теорий — чтобы прийти к новым, более полным и более точным построениям картины мира. В этом, повторяю, сила науки и сама ее суть.