Чудеса практической медитации

Сейчас, согласно нашей программе, сконцентрируем внимание на очередном классе приемо-передающих устройств. Напоминаю, что «Исцеление человека» следует рассматривать как методическое пособие по ремонту и шлифовке нашей психики и нашего организма со стратегической целью приведения их в идеальное состояние не только ради самодостаточного здоровья, но и для функционирования в качестве важнейших блоков сложного и обширного устройства, способного в оптимальном режиме осуществлять резонансную связь с породившим нас Космосом.

На предыдущих занятиях мы, опираясь на рекомендации «Исцеления человека», рассматривали и некоторые полезные к нему дополнения — в частности, по очисткам кровеносного контура, по четкой активизации и гармонизации работы чакр. Продолжим же движение дальше по этой прекрасной дороге. Обратим внимание на совершенствование и организацию столь важной элементной части нашей универсальной, многосложной структуры, как тонкие тела, расположенные вокруг нашего плотного тела. По-прежнему не стану заниматься спецификаторством, анализом качественных различий каждой из этих неимоверно важных по своим функциям оболочек: кому это особенно интересно, тот уже владеет огромной литературой, те, кому сейчас достаточно представлять себе проблему в общем виде, получат сведения, исходя из принципа «необходимо и достаточно».

Сразу же попрошу запомнить основное положение того массива знаний, к которому мы приблизились: успешное функционирование тонких тел прямо зависит от количества и качества тонких энергий, которые их подпитывают.

Иначе говоря, подпитка здесь осуществляется на резонансном уровне, на уровне совпадения высокочастотных вибраций. В каком диапазоне, образно говоря, расположены источники этих тончайших вибраций? Назову их сейчас не классифицируя, но в разброс для того, чтобы побудить ваше мышление к самостоятельной активной работе. Итак, это энергия преобразованного в радость для нас света и цвета; это энергия вызывающей в наших душах гармонию музыки и волшебных звуков, порождаемых природой; это богатейшая палитра прекрасных запахов, достигающих по своему воздействию до самых генетических основ нашего естества, и то, что органы обоняния у нас работают в десятки тысяч раз слабее, чем у собак или у акул, есть прямое свидетельство того, что в процессе эволюции человек многое растерял по сравнению с тем, что было ему дано; это бесконечно разнообразная в своих основах и нюансах шкала вкусовых ощущений, позволяющая нам адекватно отражать многообразие того мира, с которым мы породнены, с которым мы повседневно общаемся, и афоризм «Человек есть то, что он ест» далеко-далеко не сводится к одной лишь физиологии; это и несравнимое многообразие тактильных ощущений, причем и таких, которые большинством из нас попросту не осязаемы; это и вибрации, которые идут, например, от драгоценных и полудрагоценных камней, от тех или от иных пород деревьев — они способны оказывать решающее воздействие и на сохранение нашего здоровья, и на наивысший тонус нашей духовной жизни.

Нам следует незыблемо помнить тот факт, что вибрации, в которых существует и подзаряжается наше плотное тело, и вибрации, в которых существуют и подзаряжаются наши тонкие оболочки, принадлежат к качественно различным спектрам информационных и волновых колеба ний, существующих в подлунном мире. По примитивной аналогии приведу сравнение между забиванием сваи посредством многотонного пресса и включением двигателя посредством легкого поворота ключа: этот почти невесомый по затрате усилий жест способен вызволить и побудить к деятельности совершенно неимоверную мощь двигателя — вплоть до миллионов лошадиных сил, которые как раз и могут заставить железобетонные сваи погружаться в землю, преодолевая тупое сопротивление скалистых пород. Попробуем, смеха ради, представить себе обратную картину: по миниатюрному включающему устройству долбануть всей многотонной массой молота, загоняющего сваи в почву! К чему это я? Ясно, чтобы с предельной наглядностью пояснить: разным уровням состояния вещества соответствуют и различные запускающие их природные механизмы.

Не будем вдаваться в теоретические дискуссии: где органы первичные, а где дублирующие, вторичные, — то ли в плотном теле, то ли в тонких оболочках, важно, что они существуют в неразрывной взаимосвязи. Вот почему умелое подключение на едва уловимом, чуть ли не гомеопатическом уровне крайней степени растворимости вещества дает подчас благодатнейшие результаты, ибо включаются и начинают по богатырски, с энтузиазмом функционировать структуры тонких тел. И благодаря этой их полноценной работе благоденствуют все системы и органы нашего плотного тела — проще говоря, нашего организма.

Вот теперь, не вдаваясь в долгие объяснения, я попрошу вас, во-первых, поглубже осмыслить упражнение «Секрет Калиостро» и, во-вторых, до конца проникнуться истинным назначением таких бесполезных, на взгляд обывателя, категорий, как радость общения с искусством во всех его высоких проявлениях, как необходимость жить красотой природы, которая дарует нам и грохот шторма, и луч далекой звезды. И все это — для того, чтобы мы могли полноценно существовать как любимые, законные дети породившей нас бесконечно сложной в своих проявлениях Вселенной! Воистину, счастье — в полноте человеческого бытия, так не будем же функционировать на уровне только вколачивания свай. Среди нас нет ни одного халявщика, то есть такого человека, который полагает, будто бы те сверхвозможности, которыми мы стремимся овладеть, упадут нам с неба в готовом виде, без каких-либо затрат собственного труда. Нет: все то, чего мы достигаем, мы добиваемся серьезным трудом. Пускай и вдохновенным, пускай и вдохновляемым высокими и самыми высокими целями, но — трудом. И особенностью этой непрестанной работы является та, что переделываем, перековываем мы, собственно говоря, самих себя. Мы берем самого себя — такого, какой достался нам после всех деформирующих устройств современного воспитания и образования, того самого, в котором ненавязчиво, но постоянно и последовательно притушали все благодатные данные, заложенные от Природы. И вот, получив в работу такой, уже серьезно деформированный и подпорченный, материал, мы стремимся к тому, чтобы каждый из нас не только восстановил почти что загубленные природные данные, но и, по возможности, развил их как можно сильнее и ярче. Короче говоря, мы работаем над собой непрерывно — мы из обычного сортового железа выковываем высшей кондиции булатную сталь.

Вот сейчас и проведем целенаправленную медитацию под кодовым названием «Булатный меч».

Электрик уменьшил яркость света в зале, мы сели, полностью расслабившись, прикрыв глаза, положив руки ладонями вверх на бедра. Включаю пленку: быстрые удары увесистых молотов по железу ритмически сопровождают весь этот сеанс.

Медитация 13. Булатный меч

(Аудиозапись 10. Лист. Прелюды)

Мы видим, как помощник кузнеца, раздувая мехами пламя в горне, доводит его до предельно высокой температуры, а сам кузнец, подхватив полосу железа, нагревает ее в этом пламени до белого каления, после чего начинает тяжелым молотом рас плющивать этот жарко светящийся металл до толщины бритвенного лезвия. Последовательность действий далее такая: подхватив щипцами эту, уже слегка потемневшую, но все еще раскаленную длинную пластину, кузнец опускает ее в бочку, налитую до краев прохладным благовонным маслом. Раздается шипение, полоса раскаленного железа мгновенно охлаждается. После этого кузнец снова отправляет ее в горн с огнедышащим пламенем, которое его помощник раздувает до максимально возможного предела. Пластина накаляется в этом огне и щипцами затем продольно сгибается пополам, после чего в два тяжелых молота кузнец и его помощник снова расплющивают ее до толщины лезвия бритвы.

А затем все повторяется снова: этот, уже сдвоенный, лист металла опять попадает в бочку с благовонным маслом, затем опять накаляется до состояния белого каления, опять расплющивается до максимально тонкого состояния, опять сгибается вдоль продольной оси вдвое, опять расплющивается до толщины бритвенного лезвия и т. д. и т. п. И сколько же раз совершается подобная процедура раскатывания изначального слоя и удвоения его жесткими ударами молота? И сколько раз происходит закалка этого сдвоенного слоя металла в пламени? Отвечаю коротко: для того, чтобы булатный меч был достойным попасть в руки падишаха или знатного воина, кузнец и его подмастерье таким образом работают не менее полугода. Из скольких слоев металла, в конце концов, состоит булатный меч — думаю, даже не из тысяч, а из десятков тысяч слоев, и каждый из них прошел закалку в таких маслах, которые содержат не только благовония, но и секретные присадки, известные лишь мастеру, способные защитить металл на все века его будущей ратной жизни от какого бы то ни было даже подобия ржавчины.

Что же рождается в результате этой полугодовой — а может быть, даже и годовой — непрерывной работы над металлом? А получается сияющий, подобно молнии, клинок, способный с равной легкостью разваливать надвое как шелковый платок, падающий на него, так и стальную саблю, если станет она на пути этой сверкающей молнии, призванной карать неверных.

Какова же цена такого булатного меча? И разве она будет определяться стоимостью драгоценных камней на его рукоятке или золотого плетения на его ножнах? Нет-нет: конечно, цену подобного клинка определяют не на базаре, ибо у какого же из обычных смертных могут быть богатства, эквивалентные чуду господнему?

Я искренне надеюсь на то, что каждый из нас до конца понял скрытую здесь аналогию между непрестанной и постоянной работой над превращением полоски железа во всемогущее оружие и непрестанным тренингом каждого из нас, направленным на свою собственную чудесную трансформацию. Иного пути для того, чтобы превратить себя в человека, раскрывшего свои возможности, к сожалению (а может быть, и к счастью), нет в природе.

И что же такое этот булатный клинок? А это каждый из нас, его непрестанный труд по самосовершенствованию. А кто же этот кузнец? Это наш высокий дух, наша непреклонная воля, неукоснительно ведущая нас по пути самосовершенствования.

И вот теперь приступаем к медитации. Включаем внутренний взор. Работаем: плющим полосу железа — закаляем ее — сдваиваем ее — вновь плющим — закаляем ее — вновь плющим — накаляем ее… И каждый раз прошу представлять себе с возможной яркостью и яростный жар бешено раздуваемого огня, и быстрый сильный звон работающих попеременно над клинком тяжелых молотов, и благовония в виде шипящего пара, вырывающиеся из высокой бочки, а затем снова и снова — железо, расплющенное до прозрачной тонкости, вновь свернутое, вновь расплющенное, вновь свернутое, вновь расплющенное и т. д. без конца. Вот символ, вот метафора нашей работы по собственной трансформации: из сырого, далекого от совершенных свойств куска железа — к творению, обладающему уникальными свойствами.