Чудесные куклы барышни-попаданки. Книга 2

– Говорят, ты женился, - сказал Алексей, едва последний слуга покинул Чайный домик.

Влад и бровью не повел, продолжая намазывать блинчик вишневым вареньем.

– Кто говорит? – произнес он спокойно.

Безусловно, любопытно, откуда у Алексея информация, которую батюшка тщательно скрывает. Но не настолько, насколько другое. Как он хочет это использовать?

– Слухи, братец, слухи, - ожидаемо туманно ответил Алексей. – Так ты женат или нет?

– Женат. – Влад не видел смысла отпираться. К тому же, если ответить отрицательно, то дальнейшего можно и не узнать. – И что?

– Собираешься разводиться?

Блинчик таял во рту, вишневая благодать приятно щекотала нёбо. Проглотив последний кусочек, Влад вздохнул.

– Алексей, я уже не в том возрасте, чтобы играть по твоим правилам лишь потому, что ты старше. Объясни, что тебе нужно.

– Давно смелым стал? – прищурился тот. – С тех пор, как прознал, что батюшка наследником тебя объявить хочет?

Так просто? Борьба за власть уже началась? Рано. Влад полагал, что пока батюшка жив, многие ему лета, братья его трогать не будут.

– Впервые слышу, - соврал Влад, не моргнув глазом.

Допустим, о Марьяне Алексей узнать мог. А о вчерашнем разговоре с отцом – нет. Это выстрел наугад, авось попадет в цель.

– Не верю, - процедил Алексей.

Батюшке фатально не везло. Все его сыновья уродились похожими на матерей. Алексей, как и Александр, и в профиль, и в анфас напоминал Великую Княгиню: длинный нос, узкое лицо, черные глаза, пухлые губы. Роста низкого, кожа смуглая, и волосы у всех троих темные, густые.

Согласно официальной версии, отец встретил юную принцессу Изабель на Водах. И там, под палящими лучами южного солнца, под стрекот цикад и благоухание розовых кустов, начался их роман. И вроде бы его отец, дед Влада, поначалу был против этого союза. Влад в это не верил, потому что батюшка тогда деда сопровождал по его настоятельной просьбе. И уже тогда батюшка был влюблен в матушку. То есть, дед эту принцессу под сына и положил. Только сейчас Влад и сообразил, что причиной дедовской неприязни к матушке могла быть ее кровь. Кровь вилы.

– Не верь. – Влад повел плечом. – Мне все равно. И мне казалось, мы давно выросли из детских розыгрышей.

– Это не розыгрыш, Владислав. Допустим, ты действительно не знал. Теперь знаешь. И понимаешь, что такой расклад меня не устраивает.

– А Александра? – ехидно поинтересовался Влад. – Он старший.

– Александр болен. Не уверен, что он дотянет до следующей Масленицы.

Все интереснее и интереснее. Влад потянулся за очередным блинчиком.

– Ты сюда есть пришел?! – не выдержал Алексей. – Чего молчишь?

– Во-первых, ты пригласил меня на завтрак. – На этот раз Влад выбрал абрикосовое варенье. К абрикосам он питал слабость с детства. С тех самых пор, как познакомился с Добрыней. – Во-вторых, я так и не услышал, почему ты так разоткровенничался. Конечно, если допустить, что все, сказанное тобой, правда.

– Что ты хочешь, чтобы отказаться от власти? – выпалил Алексей.

Влад задумался. И сделал вид, что загибает пальцы, словно подсчитывая в уме желания. Забавно было наблюдать, как корежит старшего брата.

– Ничего, - наконец произнес Влад.

Алексей раздраженно смахнул со стола тарелку и откинулся на спинку стула, скрестив на груди руки. Взгляд его потемнел.

– Можешь не верить, но я не хочу твоей смерти, - пробурчал он.

Ого! Все так серьезно? То есть, только так, и никак иначе? Не ссылка, не заточение, например?

– Можешь не верить, но я не хочу власти, - в тон ему ответил Влад. – Мне ничего не нужно, потому что я не хочу наследовать престол. И не буду. Как ты правильно сказал, у меня есть жена, и разводиться с ней я не собираюсь. У нас еще и дочь есть, рожденная вне брака. Это так, чтобы слухи не собирать. Я ведун, а не политик. И заниматься собираюсь артефакторикой. Этого достаточно?

Теперь молчал Алексей. Влад успел попробовать еще два вида варенья, крыжовниковое и смородиновое, чего добру пропадать, прежде чем услышал:

– Проблема в том, что отец не изменит решения.

– Будем решать проблемы по мере…

– Ты не понимаешь! – взорвался Алексей, перебивая Влада. – Вспомни, как часто ты поступал по-своему? Ты забыл, что он всегда поступает так, как считает нужным?

– Не всегда, - возразил Влад тихо.

Жениться по любви отец не смог.

– Я спрашивал отца, почему он не женился на вашей матери, если так ее любит, - вдруг сказал Алексей. – Ведь с ней он познакомился раньше, чем с нашей.

– Судя по тому, что ты жив, - сдержанно произнес Влад, - он не услышал вопроса.

– Он ответил, что это был единственный раз, когда он не смог поступить так, как хотел. Единственный раз в жизни.

Есть больше не хотелось. В горле словно встал ком. Слишком тяжелый разговор получился. И бесполезный.

– Я сделаю все, что в моих силах, чтобы он изменил решение, - сказал Влад.

– Я могу тебе помочь.

– Спасибо, не стоит.

Связываться с Алексеем не было никакого желания. К тому же, за помощь тот потребует плату.

– Как знаешь. – Алексей не настаивал. – Если ты не справишься, мне придется тебя убить. Если передумаешь, ты знаешь, где меня найти.

– Благодарю за завтрак. – Влад поднялся и вежливо поклонился. – Абрикосовое варенье, пожалуй, самое вкусное.

– Велю прислать тебе баночку в подарок. – Алексей растянул губы в улыбке.

Он не попросил Влада молчать об этом разговоре, не беспокоился, что тот побежит к отцу с докладом. Влад счел это комплиментом собственной мудрости. При любом раскладе отцу, да и никому другому, знать о том, что обсуждали за завтраком два единокровных брата, неможно. Потому как за такие речи можно и головы лишиться. За государственную измену до сих пор головы секут. Прилюдно. На площади.

Глава 7

в которой Марьяна избегает одной ловушки и попадает в другую

Марьяна

Бардак на этаже, где жили конкурсантки, царил с самого утра. Громко хлопали двери. Горничные бегали по коридору и лестнице, как ошпаренные. Во всем доме, даже в столовой, висел густой запах успокоительных капель.

Я ощущала себя белой вороной в стае крикливых галчат. Барышни теряли ленты и пуговицы, рвали чулки и кружева, на нервной почве покрывались прыщами и мучились от медвежьей болезни. В расписании это называлось «подготовкой к балу».