Чудесный нож

– Погодите-ка! – окликнула она их. – Вы будете свидетелями. Мне нужны ваши имена и адрес.

– Я Марк Рэнсом, – сказал Уилл, оборачиваясь, – а это моя сестра Лиза. Мы живем на Борн-клоуз, двадцать шесть.

– Индекс?

– Никак не могу запомнить, – сказал он. – Простите, но я должен отвести ее домой.

– Прыгайте ко мне в кабину, я вас подброшу, – предложил водитель фургона.

– Нет, спасибо, тут пешком ближе, честное слово.

Лира хромала не так уж сильно. Она двинулась вместе с Уиллом по лужайке мимо грабов; дойдя до первого угла, они тут же свернули за него.

Там они уселись на низкой садовой ограде.

– Сильно ударилась? – спросил Уилл.

– Ногу ушибла. А когда упала, немножко стукнулась головой, – ответила она.

Но ее больше волновало содержимое рюкзачка. Она порылась внутри, вынула что-то маленькое и тяжелое, обернутое в черный бархат, и развернула его. При виде алетиометра глаза Уилла расширились от удивления. Крохотные картинки вокруг всего циферблата, золотые стрелки и еще одна, тонкая и длинная, красивый увесистый корпус – от всего этого у него захватило дух.

– Что это? – спросил он.

– Мой алетиометр. Он говорит правду. С помощью символов. Надеюсь, он не разбился…

Прибор и в самом деле оказался цел. Руки у Лиры дрожали, и длинная стрелка плавно качнулась туда-сюда. Девочка убрала алетиометр в рюкзак и сказала:

– Никогда не видела столько повозок и всего остального… Я и подумать не могла, что они так быстро носятся.

– Разве у вас в Оксфорде нет машин?

– Не так много. И они не похожи на ваши. Я к этому не привыкла. Но теперь все в порядке.

– Ладно, в следующий раз будь осторожнее. Если ты попадешь под автобус, или потеряешься, или угодишь еще в какую-нибудь историю, они поймут, что ты не из этого мира, и станут искать дорогу, по которой ты пришла…

Он отчитывал ее гораздо суровее, чем она заслуживала. Под конец он сказал:

– Да, кстати. Если ты и дальше будешь делать вид, что ты моя сестра, меня вряд ли поймают: они ищут парня, у которого сестры нет. А если я пойду с тобой, я смогу научить тебя переходить дорогу так, чтобы при этом не расстаться с жизнью.

– Хорошо, – покорно сказала она.

– И деньги. У тебя их наверняка нет… да откуда у тебя могут быть деньги! На что ты думала покупать еду и всякое такое?

– У меня есть деньги, – сказала она и вытрясла из кошелька несколько золотых монет.

Уилл недоверчиво посмотрел на них.

– Это что, золото? Настоящее? Если люди его увидят, они обязательно начнут задавать вопросы, тут и сомневаться нечего. Это большой риск. Я дам тебе немного денег. А свои монеты спрячь подальше и никому не показывай. И помни: ты моя сестра, и зовут тебя Лиза Рэнсом.

– Лиззи. Когда-то я уже притворялась, что меня зовут Лиззи. Сейчас я вспомнила.

– Ну ладно, пускай будет Лиззи. А я Марк. Не забывай.

– Хорошо, – покладисто сказала она.

Было ясно, что ее травма еще даст о себе знать: нога на месте ушиба уже покраснела и вспухла, там обещал вскочить огромный болезненный синяк. Другой синяк – след, оставленный кулаком Уилла, – красовался у нее на щеке со вчерашнего вечера, и мальчик забеспокоился: вдруг какой-нибудь полицейский подумает, что ее бьют дома, и захочет привлечь ее родителей к ответу?

Но он решил выкинуть из головы эти тревожные мысли, и они с Лирой отправились дальше вместе, переходя улицы только на светофорах и бросив лишь один взгляд назад, на грабы, под которыми скрывалось окно между мирами. Его они различить не смогли. Оно было совершенно невидимо, а машины снова текли по шоссе сплошным потоком.

В Саммертауне, в десяти минутах ходьбы от Банбери-роуд, Уилл остановился перед банком.

– Что тебе нужно? – спросила Лира.

– Хочу взять еще денег. Лучше не делать это слишком часто, но я думаю, до конца рабочего дня они все равно не получат данных о том, кто их снимал.

Он сунул в автомат кредитную карточку матери и набрал ее пин-код. Все прошло гладко: он снял со счета сотню фунтов, и машина выдала их без задержки. Лира следила за его действиями с открытым ртом. Он протянул ей двадцатифунтовую бумажку.

– Позже попробуешь что-нибудь купить, – сказал он. – Расплатишься и возьмешь сдачу. А теперь поехали в город на автобусе.

Лира наблюдала, как он берет билеты, а потом тихо села у окошка и принялась смотреть, как проносятся мимо дома и сады города, удивительно похожего на ее собственный и все же другого. Она чувствовала себя так, словно попала в чужой сон. Они сошли в городском центре у старинной каменной Церкви, которую она знала, напротив большого магазина, который был ей незнаком.

– Здесь все изменилось, – сказала она. – Как будто… Это не Корнмаркет? А это Броуд. Вон Бейлиол-колледж. А там, подальше, Бодлианская библиотека. Но где же Иордан?

Ее била крупная дрожь. Возможно, это была запоздалая реакция на аварию, а может быть, девочку больше потрясло то, что она увидела сейчас: на месте Иордан-колледжа, который она считала своим родным домом, стояло совсем другое здание.

– Это неправильно, – сказала она. Теперь она говорила тихо, потому что Уилл велел ей не называть громким голосом мест, которых здесь нет. – Это вовсе не тот Оксфорд.

– Мы знали, что так будет, – отозвался он.

Он не был готов к ее внезапной растерянности, смешанной с испугом. Ведь он не мог знать, сколько лет она провела, бегая по улицам, почти неотличимым от этих, и как она гордилась тем, что живет в Иордан-колледже, где самые умные ученые, самые богатые кладовые, самая чудесная архитектура; а здесь его попросту не существовало, и она вдруг перестала быть Лирой из Иордана; теперь она была всего лишь маленькой потерявшейся девочкой в чужом мире, девочкой ниоткуда.

– Ну… – дрожащим голосом сказала она, – если его здесь нет…

Значит, ее поиски займут больше времени, чем она рассчитывала, только и всего.

Глава четвертая ТРЕПАНАЦИЯ

Как только Лира отправилась по своим делам, Уилл нашел телефонную будку и набрал номер адвокатской конторы, стоявший на письме, которое он держал в руке.

– Алло! Позовите, пожалуйста, мистера Перкинса.

– Простите, кто говорит?

– Это по поводу Джона Парри. Я его сын.