Чудная Деревня. 1. Начало. 2. Скользкие вершины. 3. Русалочье озеро

Помешивая варево деревянной лопаткой читала, – иду я больная по росе холодной, болезни оставляю, здоровье поправляю….

По мне так дурацкий наговор, но Любава следила, чтоб все слова я произносила четко, не запинаясь.

Все, теперь питье закипало, и я помешивая равномерно густой зеленый отвар стала читать затворяющий наговор и на последних словах,– и затворяю своей волей, – я вдруг почувствовала, как огонь во мне вспыхнул ярким пламенем и пробежав по руке стал стекать в отвар не тонюсенькой ниточкой, а огненной рекой.

И цвет питья изменился стал молочном сверкающим, опалесцирующим. Видимо моя жалость к Наталье дала питью необычную силу, и я теперь только поняла, как правильно нужно это делать.

Любава очень была удивлена. – Я слышала,– сказала она, – сила придает такой цвет, но видеть не видела, – моих то сил на такое не хватает.

Она стала переливать отвар любуясь необычным цветом. Прошка тоже глядел с интересом и решил сначала лекарство нужно опробовать на нем. Любава не споря дала ему выпить глоток и Прошка попробовав отвар помолчав минутку довольно улыбнулся.

– Это правильный отвар, такой как должен быть в идеале. – Давно не было таких сильных волшебниц в этом доме.

– Вот хорошо то как,– обрадовалась Любава, – увидела сама болящую и сразу приготовила как надо. – У меня такой отвар никогда не получался, правильно я тебя к себе взяла есть у тебя способности будешь лучшей знахаркой и учишься ты быстро.

С этим настроем мы стали готовить мазь и зелье. Второй раз сила уже послушно стекла с моих рук, так как надо. Мазь и зелье имели глубокий насыщенный цвет. Мазь получилась перламутровой с резким неприятным запахом, но Любава сказала, так и должно быть, а у нее и цвет, и запах получались гораздо слабее.

– Так и дар у меня совсем слабый,– пожала она плечами, – а зелье то, какое красивое глубокий изумрудный цвет и даже переливается. – Я просто уверенна теперь если мы и не вылечим Наталью, то все равно поможем ей намного лучше, чем врачи. – Пойдем к Наталье,– позвала меня с собой Любава,– я дам ей отвар, а ты руки и ноги Наталье смажешь мазью и если что почувствуешь мне потом расскажешь. – Тебе надо приучаться еще и видеть болезнь поэтому будь внимательна и прислушивайся к своим ощущениям.

Так мы и сделали. Отвар Любава перелила в стеклянную баночку. Примерно одну десятую отвара отлила в стакан и разбавила водой.

– Такие отвары,– сказала она, – даю сама и никогда не даю с собой как бы меня не просили. – Травы здесь ядовитые дозировка строгая нужна, а то выпьет болящий больше чем можно, – да помрет. – Нашим людям что ни говори, а всегда все по- своему делают. – Какая мол разница, две или пять капель упадет, а потом винить всех вокруг начинают, но только не себя и дурость свою.

Когда мы вошли к Наталье в летний домик, она лежала бледная было видно ей легче не стало. Любава осторожно приподняла ей голову и влила в рот ложкой отвар.

– Пей, скоро легче станет,– и села у нее в изголовье наблюдать за мной.

А я присев на постель рядом с Натальей осторожно стала мазать ее безобразно распухшие руки и почувствовала, что она была совсем плоха. Ее знобило как от холода и судорогой сводило руки и ноги от боли, я почувствовала это, каждое мое прикосновение вызывало у нее боль, но она старалась терпеть, изредка закусывая губу что – бы не закричать. Я старалась прикасаться к ней как можно легче и осторожней. Намазав ей руки стала обертывать их чистыми тряпицами. Сначала я ничего не ощущала, а потом почувствовала, как снова огонь побежал по моим рукам, и я увидела красные мерцающие пятна они буквально горели во всем теле Натальи, связанные между собой как сеть. Я вдруг подумала, если мы это не сможем вылечить, то Наталья скоро умрет. Огонь с моих рук потянулся к этим пятнам стал впитывался в них и как бы стал прижигать их. Пятна стали бледнеть и пульсировать, но их было – слишком много и вдруг усталость накатила на меня в глазах потемнело я чуть покачнулась. Любава, увидев это резко встала и дернула меня за руку от Натальи.

– Все Елена, на сегодня хватит пошли в дом. – А, ты Наталья лежи, – я позже зайду к тебе, – распорядилась Любава немного испуганно.

Мы, пошли в дом, Любава придерживала меня, ноги у меня заплетались как у пьяной, а еще – тошнило и кружилась голова. Любава стала расспрашивать меня, что видела я как могла ей все рассказала.

Любава задумалась потом сказала,– ты сразу много сил отдала, а ты непривычная. – Дальше легче будет и научишься свои силы дозировать, а сегодня иди, отдыхай и поесть тебе хорошо сначала надо и чаю сладкого выпей обязательно. – А, я за Натальей присмотрю, понаблюдаю, как она будет после твоего лечения. – За раз такое все равно не вылечить и ей тоже может стать плохо. – Утром также ей поможешь только сил много в нее не вливай, а то и тебе и ей плохо будет. – Болезнь у нее застарелая и очень осторожно лечить надо, не торопиться. – Тем более организм у Натальи изношенный болезнью и если ты ее будешь быстро лечить, то может сердце сорвешь ей или печень не выдержит. – А, лучше потихоньку не торопясь, если все пойдет нормально, то она поживет тут сколько надо.

Я еле до кровати дошла и есть не стала, но мне было приятно, что могу помочь и знала, чувствовала Наталье сегодня стало значительно легче. Утром я встала здоровой и отдохнувшей только очень голодной и сразу побежала вниз узнать, как дела у Натальи. Любава радостно возилась на кухне накрывая на стол.

– Все хорошо я только от Натальи,– сказала она, только увидев меня,– подожди сначала поешь, потом к больной пойдешь. – Смотрю ты вчера и есть не стала так нельзя запомни, сама заболеть можешь, а тебя то уже как лечить? – Вымоталась ты милая и я только поэтому вчера тебя будить не стала, чтоб ты поела.

Я так быстро еще не завтракала, так хотелось глянуть, как себя чувствует Наталья все – таки она моя первая пациентка. И правда зайдя в летний домик и увидев Наталью удивилась, ужасные отеки на ее ногах и руках сошли за ночь, хотя суставы были распухшими и болезненными. Наталья улыбалась и неверующе рассматривала свои руки и ноги.

–Так хорошо сегодня спала, – рассказывала она мне тихо, пока я снова накладывала ей мазь на руки и ноги. – И на ноги встала боль терпимая я даже походила немного, а то я так устала колодой себя чувствовать и обузой в семье.

Я прислушалась к ней краснота не исчезла, но стала меньше и светлей.

– Вы вылечитесь, – вдруг вырвалось у меня, – полностью.

Наталья засмеялась, – это невозможно я столько докторов обошла, мечтаю только, чтоб боль была терпимей. – Таблетки что доктора мне выписывают уже давно не помогают. – Вся надежда на Любаву и ее снадобья, но и то в последнее время и Любава с моей бедой не справлялась надолго.

Я не стала с ней спорить, к тому же и сама сомневалась, что смогу Наталью вылечить полностью уж очень ее болячки были запущены. Дня через три Наталья стала выходить во двор и даже прохаживаться рядом с домиком.

– И как вы тут живете вдвоем в лесу, страшно ж, наверное,– спросила она меня. – Вы в такой избушке, завалюшке живете,– она протянула руку к нашему красивому дому. – Может вам, куда переехать лучше, да дом хороший купить.

И я поняла, она видит наш дом совсем иначе, а Чудную деревню не видит совсем видимо это морок и защита так работают.

– Тогда почему я не вижу, так же как Наталья,– спросила я тут же у Любавы, а та ответила призадумавшись,– да наш ведьмак Питирим так мороком закрутил, а что ты не видишь, так же как Наталья так ясно же, ты волшебница и морок тебе не помеха. – Ко мне, часто больные люди приезжают и лишнего им видеть не надо, а то любят языками болтать почем зря. – А, я здесь привыкла работать мне где-то искать больных непривычно. – Для нас знахарок всегда исключение было, я уж тебе говорила, вот мороком Питирим постоянно все покрывает. – А, то ведь будут сплетни, да сказки про странную деревню нести, а так люди едут к Любаве лекарке, которая одна в лесу живет в худой избушке.