Чудная Деревня

Я еле до кровати дошла, но мне было приятно, что я могу помочь и знала, что Наталье стало значительно легче. Утром я встала здоровой, – и отдохнувшей. И сразу побежала вниз узнать как дела у Натальи. Любава радостно возилась на кухне. Все хорошо я только от Натальи сказала она, только увидев меня.

И правда ужасные отеки на ногах и руках сошли. Наталья улыбалась.

–Так хорошо сегодня спала – рассказывала она мне, пока я мазала ей руки и ноги. И на ноги встала боль терпимая. А то я так устала колодой себя чувствовать и обузой в семье. Я прислушалась к ней – краснота не исчезла – но стала меньше.

– Вы вылечитесь – вдруг вырвалось у меня – Полностью.

Наталья засмеялась. Это невозможно. Я столько докторов обошла, что мечтаю только, чтоб боль была терпимей.

Я не стала спорить. Дня три спустя – Наталья – стала выходить во двор.

– И как вы тут живете вдвоем в лесу. Страшно ж, наверное. Спросила она меня.

И я поняла, что она видит только наш дом.

Спросила у Любавы, а та сказала. – Наш ведьмак Питирим так мороком закрутил. Ко мне, часто – болящие – приезжают и лишнего им видеть не надо. – А то ведь будут сплетни, да сказки – про деревню нести. А так они едут к Любаве лекарке. Которая одна в лесу живет.

Наталья была моей первой пациенткой, и я видела, как ей с каждым днем становиться лучше. Она свободно ходила,– нагибалась. Унылое выражение ушло с лица, и она оказалось еще молодой женщиной и довольно симпатичной. Я столько огня в нее влила.

– Она теперь точно болеть ничем не будет и проживет дольше, почему то подумала я.

Через две недели я уже не видела красных клякс. Тело Натальи светилось ровным розовым цветом. И я, решила, что – Наталья полностью выздоровела. Муж Натальи, приехав за ней, сначала не узнал ее – а потом восторженно оглядывал ее со всех сторон и благодарил Любаву.

После Натальи к нам стали тянуться, как говорила Любава – болящие.

Но, тяжелых больных, как Наталья пока – не было. Кто жил день два. А. Кто, – и, побольше- иногда неделю. Любава радовалась. И тому, что она может помогать со мной лучше и также что нам много чего стали приносить за лечение.

Иногда вечером довольный Прошка сортировал и раскладывал подарки ,

–а Любава (если приносили ) деньгами – то она их складывала в шкатулочку. – И говорила. Вот как хорошо. Осенью Елена тебе все новое купить надо, а то в зиму ты без ничего, – да и мне можно что ни будь, прикупить будет. – И продукты нам теперь в зиму не покупать. Все есть.

В Любаве я никогда не чувствовала лжи или зависти. Даже если она ругалась – то, не со зла – и я на нее никогда не обижалась. И, хоть,– жилось мне хорошо,– я все равно тосковала о бабушке.

Любава чувствовала это и говорила. Нельзя тебе к ней. Терпи.

Где то в середине лета я первый раз познакомилась с соседом. За это время что я жила в Чудной деревне – обитателей ее я видела только издали. И как то вечером зашел ведьмак Питирим. Я поздоровалась с ним – он в ответ небрежно кивнул. Высокий статный мужчина уже в возрасте. Седые волосы темные пронзительные глаза. Борода короткая седая. Одет просто и нарядно. Светлые брюки и белая рубашка. Все чистое и наглаженное. Наша деревня была без электричества, и наглаженные вещи вызвали мое удивление. На меня он смотрел с интересом – но со мной не заговаривал. Он сел к столу.

–Чаем угостишь Любава?

Я быстро накрыла на стол – налила им чай. И меня Любава взглядом отправила к себе в комнату. Проговорили они долго. А когда Питирим ушел – Любава позвала меня.

– Ты ему понравилась, сказала она, и он зимой будет тебя учить. Да и с другими договориться. Она радовалась. – В школу ты ходить не будешь, и из – за этого я переживала. А Питирим говорит, всему здесь научим, и потом аттестат получишь. Он договориться.

Спорить бесполезно – я и не пыталась. – Пока за меня все решали взрослые. Кроме, приема больных, – мы, так же ежедневно – ходили в лес. Да и вокруг деревни были заросли лещины, облепихи, кизила. И все это надо было набрать и наготовить на зиму. Хвороста мы собирали много. Зимы были морозными. Да еще Питирим помог – натаскал нам много небольших сухих деревьев. Я топориком обрубала сучья и тонкие ветки. А потом Любава распиливала толстые стволы и колола – а я укладывала все в поленницу.

И люди к нам, по прежнему шли. Тем более как Наталью излечили к нам и из города стали иногда ездить. Сарафанное радио. Знакомые – друзья – родственники по цепочке рассказывали о лесной усадьбе и живущей там знахарке Любаве. Это притом что к нам было очень сложно добраться и ходили к нам в основном из близлежащих деревень. Ближе к осени мы с Любавой тоже отправились в город, сначала пешком в Баево, а из Баева поехали на автобусе в Моршу. Мы походили по рынку – потом по магазинам. Любава набрала мне вещей и обуви на зиму. Еще толстых тетрадей и мелочи: ручки, карандаши. ( По списку Питирима). Пришлось еще взять пару больших сумок в которые мы плотно уложили наши покупки. Мы так нагрузились, что я со страхом переживала.
– Как же мы с Баево дотащим это все до дома по лесу. Но нам повезло. Любава встретила, какую то свою знакомую и та сказала, что к нам собираются ехать супружеская пара с больным ребенком. Дорогу они знают плохо. Она позвонила, быстро договорилась и нас прямо из магазина забрали. Супруги были уже в возрасте. А ребенок лет пяти. Поздний. Мальчик был бледен и вял.

– Мы к каким только его не возили врачам, а он все чахнет. Плохо ест. Почти не спит. Кричит во сне. Анализы у него хорошие. И по обследованию все в порядке – причитала мать. А ему все только хуже.

Любава села впереди – а мать с мальчиком и со мной на заднем сиденье. Машину потряхивало. Мальчишка как кукла сидел между нами. Я взяла его за руку и удивилась. Такого я еще не видела. Голова и шея ребенка были затянуты чернотой. И эта чернота расползалась. Любава заметила мой удивленный взгляд и когда мы приехали, отправила меня в дом, – а сама пошла, устраивать приехавших гостей на ночь в летний домик. Вернулась быстро.

– Ну что ты увидела. Спросила она.

Я рассказала.

– Порча эта сильная. – Такую черноту на смерть делают. А сможем ли мы снять. Ладно. Если не сможем, попрошу Питирима помочь. Только он большие деньги берет, – грустно проговорила Любава.

Свои вещи я отнесла к себе, что б, не мешали, а остальные покупки стал разбирать Прошка.

Мы стали собирать травы на снятие порчи.

Любава все сокрушалась – Я такого раньше не делала. Поможем ли.

Прошка даже заскрипел.– Что ты причитаешь то. – Ты раньше и зелий таких не делала. И, людей вспомни, – как долго лечила, и помочь многим не могла. – А сейчас. С силой Елены со всем, справляетесь. И здесь справитесь.

Наговоров и отваров на снятие порчи несколько. Мы, начали,– с самого простого. Сварили. И пошли поить мальчишку. Он лежал бледный обессиленный. Пить наотрез отказался, но Любава меня удивила, велела мне покрепче его держать. Зажала мальчишке нос и влила отвар в рот одним глотком. А я, обняв его, непроизвольно ожгла пламенем своей силы. Мальчишка дернулся и затих. Ему стало легче. Родители его нервничали,– но не вмешивались. Видимо мы уже точно были их последней надеждой. Я, положила ребенка на кровать. Он очень был легкий и слабый. И вот – щечки его порозовели, он приподнялся и попросил есть.

Любава обрадовалась. – Ой, минутку я быстро еду соберу.

И побежала в дом. Я пригляделась к ребенку. Чернота не ушла, но размер сократился, и она стала не такой густой. Любава принесла еды. Родители стали суетиться вокруг мальчика. А я очень тихо рассказала Любаве что увидела. Любава обратилась к родителям малыша.

– Ему стало лучше. Но порча не ушла. Нужно несколько дней.

Порча – удивился отец. Чушь какая.

Ну, – вам виднее отрезала Любава. Просто так такую порчу не делают. Значить есть кому. Такую порчу на смерть делают , а уж кого вы обидели так, я не знаю. А если в это не верите, то и ехать сюда не надо было. Вам решать. Устраивайтесь. А мы отдыхать пошли. Утром еще отвар дам да посмотрим, как будет.