Чудо быть дедушкой. Рассказы о себе и самых близких

Маленькую Алису мама причащает как Елисавету. Ее крестили в честь великой княгини Елисаветы Феодоровны Романовой, а в свидетельство о рождении родители записали просто Алиса. Алиса знает, ее святая – великая княгиня и принцесса. Ей очень хочется походить на свою святую. Все девочки мечтают быть принцессами. Алиса со своей младшей сестричкой Полиной постоянно играют в принцесс. Девочки объявляют:

– Мы принцессы, – и почему-то сразу укладываются «спать».

Может, они играют в «спящих принцесс»?

Бабушка с Алисой сидят в детской и читают «Азбуку». Бабушка пытается объяснить маленькой внучке, где употребляется буква «А».

– Арбуз, автомобиль, – нараспев повторяет бабушка. – Везде слова начинаются с буквы «А». Вот и твое имя начинается с буквы «А». Давай вместе скажем твое имя.

Бабушка начинает:

– А-а-а…

Алиса молчит.

Бабушка удивляется:

– Разве ты не знаешь, как тебя зовут?

– Знаю, бабушка! Меня зовут Елисавета.

Покаяние

Каждый вечер мама, прежде чем уложить в постель своего четырехлетнего Даньку, читает вместе с ним молитву на ночь. Мама каждый вечер ее читает. А заканчивая, просит Бога, чтобы Тот простил им с Данькой все их прегрешения, вольные и невольные. Даня спрашивает:

– А зачем мы каждый вечер просим, чтобы нам простили наши грехи? А что значит «грехи»?

– Грехи, – отвечает мама, – это наши такие не очень хорошие поступки, которые мы, люди, порой совершаем. Вечером, когда мы с тобой встаем на молитву, Господь напоминает нам об этих поступках, и нам за них становится стыдно. Вот мы и говорим: «Прости, Господи, нам наши грехи». Нашими дурными поступками мы обижаем Господа, как дети обижают родителей. Родители любят своих детей и все им прощают, но и дети должны научиться любить родителей. Потому мы и просим прощения за плохие поступки. Это трудно – признать свою неправоту. Этому мы учимся всю жизнь.

Даня задумался:

– Мама, а плохие дела – это что значит?

– Бывает, обидишь кого-нибудь, слово резкое скажешь. Или просит тебя человек о помощи, а ты проходишь мимо, будто не слышишь. А иногда сам понимаешь, что надо бы помочь. Тебя даже никто об этом не просит, но ты же понимаешь, что надо, а не поможешь.

– Мама, а сегодня ты в чем каешься? Что ты сделала плохого?

– Да вот же, утром после планерки начальника своего осудила. Прости меня, Господи! Потом грубо ответила по телефону, прости меня, Господи! Бабушку который уже день не навещу, а ведь каждый раз обещаю, прости меня, Господи!

Даня слушает маму и вдруг сам начинает:

– А я маму не послушался, прости меня, Господи! Мальчика сегодня в садике обидел, прости меня, Господи!

Весь следующий день Данька старается не грешить. Вечером папа, уже после ужина, включил по телевизору футбольный матч и прилег на диван. Он устал на работе, ему хочется отдохнуть. Папа на диван прилег, а пульт от телевизора остался на столе. Лежа с дивана до него не дотянуться.

Папа зовет Даньку и просит подать ему пульт от телевизора. Даня бы и рад, но стол высокий, так не дотянуться. Мальчик бежит на кухню, берет стульчик и тащит его к телевизору. Встает на стульчик, достает пульт, слезает со стульчика и подает его папе.

Папа наблюдает за Данькой, а про себя думает:

«А я смог бы вот так, как Даня? Если бы мой папа, Данин дедушка, попросил бы меня сейчас пойти достать что-нибудь со шкафа? Это же нужно сделать усилие, идти в кладовку, брать лестницу». Он вспомнил, как в детстве частенько отнекивался, когда родители о чем-то его просили.

Папа почувствовал, что ему стыдно. Стыдно за себя того, каким он был в детстве.

– Прости меня, Господи, – произносит папа.

Он встает с дивана, берет телефон и звонит родителям:

– Папа, мама, простите меня…

Чудо

Бабушка Лида любит, когда вокруг все красиво. А что может быть красивее цветов? Потому везде, куда приходит этот человек, начинают расти цветы. Нет, вовсе не чудесным образом, бабушка Лида сама их и сажает.

Каждый год она вместе с внучками засаживает цветами с обеих сторон дорожку, ведущую в храм. Открыл человек калитку церковной ограды, вошел, и вот она, неземная красота. Идешь и не понимаешь, это еще земля или уже небо?

Бабушка высаживает цветочную рассаду, а в это время тетя Зина, староста прихода, наблюдает за тем, как рабочие пытаются покрыть оцинковкой крышу над портиком, что ведет в летний храм. Ей не нравится, как работают эти люди, потому что еще только утро, а жестянщики уже пьяные.

– Эх, – делится Зина с бабушкой Лидой, – мне бы сейчас денег немного, хотя бы тысячи полторы. И наняла бы я путных мужиков, и не болело бы мое сердце, глядя на то, что вытворяют эти пьянчужки аж на десятиметровой высоте.

На следующий день бабушка Лида получала пенсию. Маленькую, всего-то три тысячи. Но бабушка не может жить так, чтобы не творить добрых дел. Она помнит Зинины слова про полторы тысячи и несет в храм свою лепту.

Тетя Зина радуется, а бабушка Лида радуется еще больше. Ничего, убеждает она себя, и на оставшуюся половину как-нибудь протяну. Зелень уже своя пошла, щавель, картошка еще с прошлого года осталась, а на хлеб и этого хватит.

Утром встала рано, в шесть часов, села на велосипед – и на дачу. Большой хороший дом в дальней деревне у себя на родине она продала еще раньше, чтобы помочь сыну. Он как раз в это время сам себе дом строил. Из вырученных денег большую часть отдала сыну, а на оставшиеся купила себе дачку с небольшим щитовым домиком.

– Работаю и слышу вдруг, машина возле моего забора останавливается. Думаю, кому это еще в такую рань не спится? Ума не приложу. Смотрю, а это мой сынок. Я его, почитай, три года не видела. Как дом продала, с тех пор почти не встречались, а ведь в одной многоэтажке живем.

Бывает, я наберу его номер: «Сынок, нам бы повидаться». Он: «Да, мама, конечно» – и снова пропадет. Он и работал тогда, а еще и бизнесом занимался. Крутился ужасно как. Жалко мне его было.

Калитку открывает:

– Мама, это я. Утром проснулся, и вдруг такая тоска по тебе. Видеть тебя хочу, сил нет. В дверь звоню, не открываешь. Вот на дачу я к тебе и приехал.

– Слава Богу, сынок, пойдем посидим, чайку попьем.

Два часа они так просидели. Разговоров проговорили пропасть. Прощаясь, подает ей сын денег, три тысячи.

– Мам, на твое усмотрение, куда сочтешь нужным.

Берет она деньги:

– Сынок, а ведь это тебе Господь велел ко мне приехать.

Он до калитки дошел, поворачивается, смотрит на нее и смеется: