Чудо-компасы

Клетку поворачивают то одной стороной, то другой, то третьей — скворец остается верен своему направлению.

Клетку прикрывают непрозрачной материей — скворец уже никуда не «летит», не оказывает предпочтения юго-западу.

Показывают солнце — скворец «летит».

Снова прикрывают клетку, проделывают в крыше отверстие, пускают сквозь него зеркалом зайчика в клетку. Скворец видит теперь не солнце, а всего-навсего его отражение. И оно находится не там, где ему положено быть, а под углом в 45 градусов.

Обманулся скворушка — летит не на юго-запад, а на запад.

Сместили солнце на 90 градусов — и скворушка сместил свою трассу на 90 градусов.

Выходит, скворец принимает во внимание и положение солнца и время суток. Ай да скворушка!

Когда орнитологи в первый раз обнаружили это, они решили, что опыт был нечистым.

Они придирчиво повторяли опыты. И с каждым разом все больше и больше убеждались в незаурядных астрономических способностях скворцов.

Они экспериментировали в разное время суток, так что солнце светило то с одной стороны, то с другой, то с третьей — и скворец каждый раз учитывал положение солнца и время и не менял румба полета.

Как и у всякого метода, и у этого есть свои недостатки.

Кончается перелетное время, и птицы в клетках не «летят», видимо полагая, что уж кто-кто, а они-то добрались до места.

Что в это время делать исследователям? Обрабатывать результаты? Чистить клетку да обдумывать дальнейшие опыты, которые они проводили бы, если бы птицы соблаговолили путешествовать и в другое время года?

И еще: многие птицы, попав за решетку, превращаются в вялых, не склонных к перелетам домоседов, а некоторые виды не проявляют в клетке перелетного беспокойства — поровну распределяют свое время по всем румбам.

А ну, покажи нам дорогу домой, солнышко!

Однако птицы ведь летают не только весной и осенью, но и в другое время года. И порой залетают они за пищей за десятки километров.

Да, конечно, ориентация по приметам пути играет при этом большую роль. Ну, а астронавигация?

Чтобы проверить это, ученые разнообразили опыты в круглой клетке. Только для этого они немного перестроили клетку, соорудив снаружи стенки на равном расстоянии друг от друга восемь одинаковых кормушек. Входы в них затянуты изнутри клетки резиновыми шторками с прорезями. Птице, сидящей в клетке, не видно, есть ли корм в кормушке или нет. Все входы одинаковы.

Скворцы быстро соображают: просовывай голову через каждую шторку и смотри, есть ли корм. Нет корма — убирай голову и переходи к другой кормушке. Там, может, больше повезет.

Каждый день, рано-рано утром — опыты эти можно проводить в любое время дня, однако всегда в один и тот же час — экспериментатор незаметно для птицы кладет корм в одну из кормушек, допустим, в ту, что направлена на восток, туда, где сейчас солнце.

На следующий день то же самое — корм в восточной, солнечной кормушке, но, чтобы скворец не заприметил кормушку по какой-нибудь незаметной для нашего глаза отметинке и по ней не стал бы узнавать кормушку, клетку каждый раз поворачивают новой стороной.

Скворушка заглядывает во все кормушки, но корм обнаруживает только в одной — той, что глядит на восток, на солнце.

Опыт повторяется и повторяется, пока, наконец, скворец не начнет с первого же раза находить восточную кормушку.

Теперь наступает время главного контрольного опыта.

Клетку переносят в новое, незнакомое скворцу место, и опыт начинают не в привычное время — утром, а, скажем, к вечеру.

Теперь солнце смотрит в клетку не с востока, а с другой стороны.

В какую кормушку просунет голову скворушка? Что он запомнил? То, что дверца с кормом направлена на солнце? В этом случае он направится туда, где оно находится в данный момент.

Или же он запомнил направление, в каком находилось оно, когда он брал корм, то есть направление на восток?

Обычно перед решающими экспериментами высказываются разные мнения. На этот раз, по сути, мнение было одно и то же.

— Какой может быть разговор? Конечно, скворец направится к кормушке, на которую указывает солнце сейчас!

— Если бы мы каждый раз вывешивали над кормушкой с пищей какой-нибудь указатель — скажем, красный флажок, то скворец, без сомнения, запомнил бы: где флажок, там и пища! Ну, а в нашем опыте таким флажком является солнце.

На своем исследовательском веку я провел немало экспериментов, и я заявляю со всей ответственностью: птица не способна определить направление на восток. Ведь для этого ей пришлось бы запомнить время утреннего эксперимента, засечь время вечернего эксперимента, выяснить, сколько прошло часов и минут между этими двумя моментами и, лишь проделав всякие вычисления и сопоставления, определить утреннее направление.

Я, будучи человеком, допустим, со средними умственными способностями и знакомый лишь с элементами высшей математики, заявляю: я бы не смог этого сделать. Впрочем, это не значит, что первый штурман океанского лайнера не способен разрешить эту задачу, если у него под руками будут специальные таблицы.

Скворушка не тратил время на рассуждения. Он тут же заглянул в восточную кормушку, словно ему всю жизнь приходилось определять по солнцу направления на страну света.

Подобные опыты проводились не один раз. И каждый раз скворцы, определившись по солнцу, выбирали направление на страну света, а не на само солнце.

Это доказывает, что в своей бродячей жизни на воле скворцы, улетая за пищей за десятки километров, все время поглядывают на солнце: а ну, покажи-ка, где мой домик!

Так скворец раскрыл один свой навигационный секрет — солнечный компас.

И спасибо тебе за это, скворушка. И мы бы с радостью выпустили тебя за это на волю, но, увы, слишком наивен и неприспособлен к дикой жизни ты, так что ты погибнешь в первый же день свободы. Ты уж извини, скворушка, но свободы мы тебе не дадим. Но мы действовали во имя науки, а не чтобы хвастать твоими достижениями перед приятелями.

Птицы дали исследователям два хороших метода: «полет в клетке» в далекие страны и «полет в клетке» за пищей.