Чудо любви

– Да, твоя дочь – чудовище! И я боюсь за нашего ребенка. Уже несколько раз на полу в кухне было пролито масло. В ванной под ковриком постоянно вода. А вчера, когда я спускалась по лестнице, Эмми бежала мимо и толкнула меня!

– Ты хочешь сказать, что Эмми пытается навредить тебе?

– Именно! Она видела, как я поскользнулась и сильно испугалась. Девчонка знает, что мне сейчас опасно падать. Я уверена, она пытается убить нашего ребенка.

Во взгляде Камилы было напряженное ожидание. Конечно, он не поверит в ее рассказ, но хотя бы зерна сомнений она должна посеять в его душе!

Питер сосредоточенно вел машину.

– Я не верю тебе, – наконец сказал он.

Камила тяжело вздохнула и откинулась на сиденье.

– Я не могу поверить в то, что моя дочь пытается убить моего ребенка. Эмми не способна на такой шаг. Ты просто пытаешь рассорить меня с дочерью.

Камила дернулась, как от пощечины. Она выпрямилась и гневно посмотрела на Питера. Роль нужно было играть до конца.

– Неужели тебя совсем не интересует наш ребенок? И ты готов так просто от него отказаться? Готов простить дочери его убийство? И ничего не сделаешь для того, чтобы уберечь его?

– Камила, запомни, пожалуйста, на всю жизнь: на всем свете для меня нет ничего дороже Эмми. И если ты попытаешься заставить меня выбирать между этим ребенком и моей дочерью, я выберу Эмилию.

Ее тело действовало само. Рука взлетела для удара, и звон пощечины раздался в салоне. Питер недоуменно посмотрел на Камилу. Он всего на миг отвлекся от дороги.

Камила завизжала и закрыла лицо руками.

Андреа и Тим только что вернулись с прогулки. Впервые за много дней у них было отличное настроение. Им всегда нравилось проводить время вместе, а события последних месяцев сблизили их еще сильнее.

– Ты просто замечательно катаешься на роликах! – похвалила Андреа сына, без сил падая на диван.

– Ты тоже ничего, – снисходительно заметил Тим.

– Спасибо! – Андреа рассмеялась. – Умывайся, и будем обедать.

Тим побежал в ванную комнату, а Андреа откинулась на спинку дивана и на несколько секунд прикрыла глаза. Прогулки с Тимом выматывали ее, но так приятно было видеть, как сын смеется. Да и сама она, пытаясь удержать равновесие на роликовых коньках, забывала о своем горе и смеялась от души.

Телефонный звонок вернул ее к действительности.

Наверное, Шарлотта, подумала Андреа. В последнее время подруга старалась ни на миг не покидать ее.

– Алло? – взяла она трубку.

– Андреа?

Она с трудом узнала этот дрожащий голосок, полный страха, боли и слез.

– Эмми?! Что случилось?!

– Папа и Камила попали в аварию. Они сейчас в больнице. Приезжай, пожалуйста, мне страшно!

– Конечно, милая, – пробормотала Андреа, с трудом понимая, что происходит. – Я скоро буду. Тим! – крикнула она.

Мальчик вышел из ванной и удивленно посмотрел на мать. Что могло случиться, чтобы так кричать?

– Тим, мы немедленно едем к Питеру. Он попал в больницу, и Эмми сейчас совсем одна.

Мальчик кивнул, и, не говоря лишних слов, подал матери куртку.

6

Андреа прижимала к себе заплаканную Эмми. Тим стоял рядом и испуганно держал мать за руку. Мальчик храбрился, ведь он был опорой для матери и для Эмми, но больничная атмосфера давила на него слишком сильно. Он еще очень хорошо помнил, как ходил проведывать мать, держа за руку бабушку. И Эмми хорошо помнила походы с отцом к больной матери. Знала, что ей не помогли, и теперь ужасно боялась за отца. Андреа же старалась не показывать детям свой страх. Сейчас она не имеет права на слабость.

Они стояли перед стойкой регистрации, пытаясь в сутолоке больницы понять, что же им делать дальше.

– Скажите, мы можем увидеть Питера Миллса? – спросила Андреа медсестру за стойкой.

– Миллс, Миллс… – пробормотала она, водя мышкой по коврику.

– Он попал к вам четыре часа назад после аварии, – подсказала Андреа.

– Ага, Питер Себастьян Миллс и Камила Аурелия Стефано. К сожалению, увидеть их вы не можете. Они сейчас в реанимации.

Андреа побелела, но взяла себя в руки.

– Насколько все серьезно? – спросила она.

Медсестра раздраженно пожала плечами, мол, откуда ей знать? Она просто регистрирует поступивших больных.

– А вы, собственно, кто? – спросила она, вспомнив об обязанностях.

– Я… друг семьи, – нашлась Андреа. – А это дочь Питера Миллса. Тим, Эмми, принесите мне, пожалуйста, стакан воды.

Дети недовольно посмотрели на нее, но за водой отправились. Тим крепко держал Эмми за руку.

– Мать девочки умерла три года назад. У нее больше никого нет. Родные Питера в Филадельфии, я не знаю их адреса или телефона и ничего не могу сообщить им. Так что пока я несу ответственность за Эмми. И я имею право знать, что с ее отцом. – Андреа подумала, тяжело вздохнула и добавила: – И с его невестой.

Медсестра внимательно посмотрела на нее, вновь пожала плечами и сказала:

– У мистера Миллса несколько серьезных переломов, сотрясение мозга. Его уже прооперировали и сейчас он в палате реанимации.

– А Камила?

Медсестра сверилась со своими записями.

– Ей операция не потребовалась. Сильный шок, несколько царапин.

Андреа облегченно вздохнула. Может быть, с ребенком ничего не случилось?

– Какой прогноз дают врачи? – спросила она.

– Можете поговорить с доктором Вудстером. Он ведет мистера Миллса и мисс Стефано. Думаю, он лучше меня ответит на ваши вопросы.

– Где мне его найти?

– О, вот это как раз проще простого. Доктор Вудстер! – крикнула медсестра и призывно помахала рукой.

К стойке подошел усталый пожилой врач. Он держал в руках пластиковый стаканчик с кофе.

– В чем дело? – спросил он.

– Доктор Вудстер, эта дама хочет поговорить с вами о мистере Миллсе и мисс Стефано.

– Мам, держи воду. – Тим протянул Андреа стаканчик.

– Вы жена мистера Миллса? – спросил врач.

– Друг семьи, – вновь прибегла к заготовленной версии Андреа. – Это дочь Питера.

– А мальчик?

– Мальчик мой сын. Но мы все очень любим Питера и беспокоимся о нем.

Доктор Вудстер посмотрел на часы и кивнул каким-то своим мыслям.

– Идите за мной. Здесь есть тихое место, где мы сможем поговорить.

Он привел Андреа и детей в какой-то закуток, где стояли сломанные кресла. Лампа дневного света моргала и громко гудела. От этой светомузыки у Андреа сразу же разболелась голова.

– Присаживайтесь, – предложил врач. – Здесь не очень уютно, но хотя бы тихо.