Чудо любви
Шрифт:
– Ясно.
Дорис посмотрела на него:
– Вы мне не верите?
– Ну хорошо. Допустим, вы лозоискатель и можете найти под землей воду и сказать, где нужно рыть колодец.
– Да, именно так.
– А что, если я предложу вам пройти проверку ваших способностей с помощью научных методов, под строгим контролем?..
– Да пожалуйста, проверяйте. Даже если вам придется с головы до ног обвешать меня всякими датчиками, мне это нисколько не помешает.
– Вот как… – произнес Джереми, вспомнив знаменитого Ури Геллера. Тот был настолько уверен в своих телекинетических способностях, что в 1973 году отважился выступить на британском телевидении в присутствии ученых и зрителей. Тогда он продемонстрировал свои сверхъестественные способности: положив ложку поперек вытянутого
Дорис, казалось, читала его мысли.
– Ну что ж, – сказала она, – я ничего не имею против того, чтобы вы проверили мои способности… Но только вы ведь не для этого ко мне приехали. Вас интересуют привидения, обитающие на кладбище Седар-Крик, не так ли?
– Да. – Джереми обрадовался, что они перешли к делу. – Вы не будете возражать, если я запишу наш разговор на диктофон?
– Да, пожалуйста.
Джереми достал из кармана куртки маленький диктофон, поставил его посередине стола и нажал кнопку. Отхлебнув из чашки немного кофе, Дорис стала рассказывать:
– Итак, все это началось еще в девяностых годах девятнадцатого века. В те времена темнокожие жили в основном за пределами города – в поселении, которое называлось Уотте-Лэндинг. Правда, теперь его уже нет – после Газели там камня на камне не осталось…
– Простите… какой Газели?
– Урагана 1954 года. Неужели не знаете? Это был сильнейший ураган на побережье южных штатов. Тогда почти весь Бун-Крик оказался затоплен, а Уотте-Лэндинг был полностью смыт водой.
– Ах да, я вспомнил, извините. Продолжайте, пожалуйста.
– Как я уже сказала, никакого поселения теперь там нет. Ну а тогда, в конце девятнадцатого века, там проживало, думаю, человек триста. В большинстве своем это были потомки рабов, бежавших из Южной Каролины во время агрессии Севера или, как вы, янки, ее называете – Гражданской войны. – Дорис подмигнула, и Джереми сдержанно улыбнулся. – Так вот, в конце девятнадцатого века в этих краях собрались прокладывать железную дорогу, которая должна была соединить наше захолустье с цивилизованным миром. Однако, согласно проекту, дорогу планировали проложить прямо через негритянское кладбище: останки захороненных там людей предполагалось выкопать и перевезти в другое место. Естественно, это возмутило афроамериканцев, живших в Уотте-Лэндинге, и они стали добиваться от местных властей изменения проекта. Главную роль в этом деле играла одна женщина, пользовавшеяся у них в деревне большим авторитетом. Ее звали Хетти Дюбиле, и она была родом откуда-то с Карибских островов. Что только она не делала, чтобы достучаться до властей и убедить их не трогать кладбище, но все было бесполезно – никто не соизволил ее выслушать.
В этот момент появилась Рейчел и поставила на стол две тарелки с сандвичами.
– Ешьте, пожалуйста, – сказала Дорис. – А то у вас одна кожа да кости.
Джереми взял сандвич и, попробовав его, выражая одобрение, удивленно вскинул брови. Дорис заулыбалась:
– Ну как? Разве у себя в Нью-Йорке вы можете найти что-нибудь подобное?
– Конечно, нет. Мои поздравления шеф-повару. Дорис посмотрела на него с некоторым кокетством.
– Вы просто очаровательны, мистер Марш, – сказала она, и Джереми подумал, что в молодости эта женщина, вероятно, разбила немало сердец.
Через несколько секунд Дорис снова увлеченно продолжала свою историю:
– В те времена очень многие был и расистами. Да у нас и до сих пор такие остались, правда, сейчас их немного. Вам, наверное, все это про расизм кажется выдумками…
– Да нет, почему же, я вам верю.
– Нет, не верите. Ни один человек, приехавший с Севера, в это не верит. Ну да ладно, вернемся к нашей истории. Хетти Дюбиле была разгневана, что ее нигде не принимали, и, когда ее в очередной раз не пустили к мэру, она произнесла в гневе проклятие. Согласно легенде, она сказала,
что если будут осквернены могилы их предков, то та же участь постигнет и могилы белых людей. Потревоженные души умерших будут упорно возвращаться на место прежнего захоронения, и кладбище Седар-Крик, лежащее у них на пути, будет постепенно разрушаться и проваливаться, пока в конце концов не исчезнет с лица земли. Разумеется, словам Хетти тогда никто не придал значения. – Дорис откусила кусочек сандвича. – Ну, поскольку нет смысла распространяться на эту тему, сразу скажу, чем закончилось дело: негры перезахоронили останки своих предков, железная дорога была построена, а потом, как и предрекла Хетти, кладбище Седар-Крик начало разрушаться. Сначала повреждения были незначительными: на кладбище обнаружили несколько расколовшихся надгробий, как будто поврежденных вандалами. Городские власти выставили там сторожей, думая, что это дело рук чернокожих, решивших привести в исполнение проклятие Хетти. Однако как кладбище ни охраняли, оно продолжало неуклонно разрушаться. И со временем этот процесс приобрел просто ужасающие масштабы. Вы ведь уже успели там побывать? Джереми молча кивнул.– Значит, вы представляете, что там сейчас происходит. Кажется, это место оседает, проваливается под землю, верно? Так что предсказание Хетти сбывается. И ко всему прочему, через несколько лет после того, как на кладбище были замечены первые признаки разрушения, там стали появляться таинственные огни. С тех пор все уверились в том, что по кладбищу бродят потревоженные души умерших.
– Я так понял, на этом кладбище больше не хоронят?
– Нет. Оно было окончательно заброшено в конце семидесятых годов. Но и раньше там хоронили очень редко, поскольку все знали, что там происходит. Седар-Крик – собственность округа, но власти не уделяют ему ни малейшего внимания. Вот уже лет двадцать о нем никто не заботится.
– А никто не пытался разобраться в том, почему кладбище оседает?
– Точно сказать не могу, но я почти уверена, что пытались. Кому хочется, чтобы могила его дедушки разрушилась и провалилась под землю? У многих влиятельных жителей нашего города на этом кладбище были похоронены родственники, и наверняка люди что-то предпринимали, чтобы разобраться в происходящем. Я слышала, из Роли кто-то приезжал, чтобы выяснить причину разрушений на кладбище.
– Вы имеете в виду исследователей из Университета Дьюка?
– Да нет, вовсе не их. То были всего-навсего студенты, и они приезжали в прошлом году, а я говорю о более давних временах – когда разрушения еще только начинались.
– Но вам неизвестно, удалось ли тогда что-то выяснить?
– Нет, об этом история умалчивает. Однако… – Дорис сделала многозначительную паузу и загадочно сверкнула глазами, – думаю, я могу назвать причину, по которой кладбище оседает.
Джереми приподнял брови:
– И что же это за причина?
– Вода, – спокойно сказала Дорис.
– Вода?
– Да, ведь я говорила вам, что умею искать воду с помощью лозы. И я уверена, что кладбище оседает именно потому, что под ним – вода. Я знаю это совершенно точно.
– Понятно, – сказал Джереми.
Дорис рассмеялась:
– Вы такой забавный, мистер Марш. Когда вы слышите то, во что не хотите верить, у вас делается такое серьезное лицо – просто смех разбирает. Вам никогда не говорили об этом?
– Нет, никогда.
– Но это действительно так, и, по-моему, это даже придает вам некое очарование. Моей маме было бы интересно пообщаться с вами. Ваши мысли так легко читать.
– Ну и о чем же я сейчас думаю?
– Видите ли, – помолчав, ответила Дорис, – моей маме не составило бы труда прочитать все ваши мысли, как открытую книгу. Я, конечно, тоже способна угадывать кое-что, но главный мой дар, как я вам уже говорила, заключается не в этом. И к тому же мне бы не хотелось вторгаться в ваш внутренний мир.
– Почему же? Я ничего не имею против.
– Хорошо. – Дорис изучающе посмотрела на Джереми. – Подумайте о чем-нибудь таком, чего я не могу знать. Но еще раз оговорюсь, чтение мыслей – не мой дар. Я всего лишь могу… почувствовать иногда, о чем думает человек, и то при условии, что эти мысли связаны с сильными душевными переживаниями.