Чудо-планета - пасека деда!
Шрифт:
Дед наживил на наши крючки червей, выбрал подходящую для двоих заводь, отладил поплавки на нужную глубину. Велел вести себя тихо, чтобы не распугать рыбу. Пожелал удачи и отошел к соседней заводи.
Поплавки наших удочек так и заплясали, заходили кругами, подчиняясь течению воды. Трудно было угадать — клюет или не клюет? Витька без конца попусту дергал за удилище. А я набрался терпения — решил потянуть наверняка, когда поплавок скроется под водой. Скоро у меня в глазах зарябило. Я отвлекся, глянул в сторону деда: как там у него? И надо же — в это время и клюнуло.
— Тяни, тяни, соня!..
Я спохватился, но было поздно. Рыбка, блеснув чешуей, сорвалась с крючка. Шлепнувшись в воду, ушла восвояси.
— Э-э… Не нарушать уговор, — глухо пробасил дед, подойдя к нам.
— А ну его.., — рассердился брат. — Зевает. Не буду я с ним рыбачить.
— Фи… Будто у самого клюет, — огрызнулся я. — Только мне мешает.
— Ну и петухи! — развел дед руками. — Речку не поделили. Ступай, Витя, пониже меня — там не хуже заводь.
Витька взял червей и перешел на новое Место. Дед заменил мне наживку, поплевал на крючок и ловко спровадил удочку в речку. Не успел он отойти, как мой поплавок нырнул под воду. Тут уж я не проворонил — сноровисто потянул удилище. На этот раз рыбка надежно держалась на крючке, извиваясь, переливаясь на солнце всеми цветами радуги.
— Сам ты соня! — громко передразнил я брата, заплясав от восторга.
Витька прибежал моментально, принялся разглядывать форель. Не спеша подошел дед, заметил сдержанно:
— Лиха беда — начало… Теперь пойдет…
На сей раз дед не угадал. Больше у меня не клевало, хотя я и не спускал глаз с поплавка. И у деда было пусто. Он и место сменил, но все без толку. А Витька нас перещеголял. Первая рыбка на его удочку поймалась поменьше моей, и он не особо радовался. Зато вторая — красавица. Вот уж он поликовал, подразнил меня!
Но шумел он зря, только рыбу распугал. Больше у него не клевало. Время шло. Мы потеряли интерес к рыбалке, уселись на камнях, поджидая остальных.
— Если и у них такая удача — опозоримся перед женщинами, — переживал дед. — Мне особливо каюк: ваша баба не преминет отыграться за утреннюю шутку.
Первыми вернулись Сергей Федорович и Борис Андреевич. Дед поднялся им навстречу:
— С чем пожаловали?
— Не густо, — грустно отозвался Борис Андреевич. — Всего семь штук.
— О-о!.. Да у нас три. На жиденькую ушицу, считай, есть, — воспрянул дед духом.
Папа с Михаилом Даниловичем задерживались. Дед терялся в догадках: или, не рассчитав время, далеко забрели, или клев хороший — увлеклись, жалко бросать…
За разговорами мы и не заметили, как из кустов вынырнули собаки. Они свалились у наших ног с высунутыми языками, никак не могли отдышаться. Немного погодя появились и рыбаки. Мы с Витькой наперегонки помчались к ним. И ахнули, увидев, что ведро у них почти наполовину наполнено рыбой.
— Они нас всех за пояс заткнули, — доложил я, — полведра наловили…
— Михаила благодарите, — пояснил папа. — Это он постарался: тридцать две штуки выудил. А я всего девять.
— Зато я ни одной… Выходит, она вверх подалась, поближе к леднику, в прохладу, — сделал вывод дед.
—
Вы, Николай Леонтьевич, нам зубы не заговаривайте, — заметил Михаил Данилович. — Лучше признайтесь, что ваше звено сегодня маху дало.— Сдаемся.., — дед покорно поднял руки вверх. — И на старуху бывает проруха.
Бабушка с мамой сидели на крыльце. Видно, заждались нас.
— Готовь–ка, мать, ведерную кастрюлю, — обратился дед к бабушке, едва войдя в калитку. — Ушица будет, я тебе скажу…
— Зря стелешь — не соблазнишь, — баба Аня так и повела плечами. — Моя уха уж поспела, пока вы шастали.
— Откуда ей взяться? — остолбенел дед.
— Самая лучшая уха — из петуха! — пропела бабушка. — Иль не знаешь?
Дед сделал вид, что не расслышал бабу. Он молчком направился в конюшню, вынес оттуда седло и уздечку. Привел Вьюгу, оседлал ее.
— Эт куда ты надумал? — спросила бабушка.
— За Даулетке смотаюсь. Давно не виделись. А тут повод подходящий: сено скопнили, мед откачали, рыбалка удачна и все прочее. Как не посидеть вместе? Вы тут не прохлаждайтесь. Чтоб ушица булькала, когда вернусь.
Дед молодцевато сел на лошадь и лихо поскакал в направлении кордона. Вернулся он, когда уха была готова. Вместе с ним на буланом коне приехал взъерошенный дедушка Даулетке.
— С покоса снял, понимаешь, — поздоровавшись со всеми, пожаловался бабушке дедушка Даулетке. — Не дал докопнить, понимаешь…
— У тебя цельный колхоз людей, — оправдывался дед. — Докопнят сами.
— Пришлось подчиниться, — продолжал жаловаться дедушка Даулетке. — Сопротивляться, понимаешь, бесполезно…
— Это ты мне объясняешь? — остановила его бабушка. — Он всю жизнь такой. Ты лучше скажи, почему без старухи явился?
— Ораву, понимаешь, кормить надо, Аня! Иначе не пойдут сено косить.
— Знамо дело, — согласилась бабушка. — Ну, ладно, нехай себе управляются. А мы тут посидим. Давненько не виделись. Проходи, проходи…
Уха удалась — пальчики оближешь. Бабуля и та не удержалась от похвалы. Дед налил взрослым по кружке медовухи. Дедушка Даулетке, опорожнив свою, раскраснелся, подобрел. Поблескивая глазами, он поинтересовался: когда собираемся стога ставить?
— Завтра думаем начинать, — ответил дед. — Ума не приложу, как без тебя обойтись? Кто будет вершить?
— Как без меня, понимаешь? — насторожился дедушка Даулетке.
— У тебя же свой колхоз, — напомнил дед. — Им управлять надо.
— Без меня обойдутся, — заявил дедушка Даулетке. — Старший сын, понимаешь, совсем самостоятельный.
— Тогда сговорились, — подытожил дед. — Наше сметаем — там и ваше подойдет. Тогда я тебе подсоблю. Ты же без меня тоже не вершишь?
— Ясное дело, привык с тобой, — согласился дедушка Даулетке. — По одиночке мы пропадем, понимаешь…
ШАЙТАН-АРБА
Метать сено мы наладились на папином вездеходе. Только дед от нас отделился. Он спозаранку оседлал Гнедка. И не дожидаясь, пока мы соберемся, отчалил верхом, помахав нам шляпой. За ним увязалась и стража — Джон с Дружком.