Чудо под Рождество

Ничего. Все забудется. Боль пройдет. Не может не пройти. Сын у меня. Дочка. Я не одна. Маме сегодня не звонила еще. Мама! Мамочка… Больно-то как… И пусть бы секс просто! Подумаешь! Зачем говорил мне все это? Зачем Я это запомнила, словно на пленку в своей голове записала!

"Врал тебе — не просто нравилась, не просто тянуло к тебе, люблю… "

"Два года люблю. Ты же видела! Не могла не видеть, как смотрел на тебя! Да я глаз отвести не мог!"

6 глава. 7 января. Вечер

— Мам, Катюха мясо твое приготовила! Вставай! Ужинать будем! Сашка Катюхин за шампанским пошел! Праздник же! Сколько спать можно?

Как зомби, на чистой силе воли, как в молодости, когда сутками болели дети, я заставила себя встать. Умылась в ванной, слушая подшучивания друг над другом своих детей, накрывающих праздничный стол. Встретилась взглядом с собой и скомандовала, сквозь плотно сжатые зубы:

— Дура! Взяла себя в руки!

И вышла с улыбкой, изо всех сил стараясь, чтобы она хотя бы казалась натуральной.

… — Ксения Дмитриевна, бабушка моя к родителям переезжает, а мы с Катей сможем в её квартире жить. Однокомнатная, правда, но для начала нормально! Правда, Катюш? Мне всего полтора года осталось в техникуме, но я в интернете немного зарабатываю — вы же знаете! Перебьемся как-нибудь! Сами сможем!

— Саша, зачем же сами! А я? А твои родители зачем? Мы все поможем! Ничего… Справимся! И вырастим, и воспитаем!

Катюха со слезами кинулась обниматься — глупая моя девочка, неужто думала, что я не замечаю ничего, неужто думала, что оттолкну, скандалы закатывать буду? И ведь парень хороший какой — не отступил, решает "проблему"! Жилье подыскал, работу какую-никакую в девятнадцать-то лет имеет!

Звонок в дверь испугал меня до безумия — подскочила, заметалась взглядом затравленно… Чувствовала, как зверь какой-то! Его чувствовала!

— Мам, ты чего? — вслед за мной дернулась дочка.

— Я открою, — подхватился со своего стула сын.

— Я… Сама!

На ногах негнущихся к двери пошла, руками непослушными отперла и снизу-вверх по высокой фигуре в полицейской форме скользнула. Улыбается! Улыбается… Надо мной смеется! Над моей глупостью…

— Что? Что случилось? — растаяла улыбка — притворяется, думает может, что я еще не в курсе? Может, видео теперь на спор снять хочет? Типа, доказательства? — Да скажи, блядь, уже! Не пугай меня взглядом таким!

Из его рук на пол с грохотом падают пакеты — слышен грохот бутылки о ступеньку. Знаю наперед откуда-то, что делать дальше будет! Пытаюсь захлопнуть дверь! Но не зря, видимо, пакеты бросил, не поставил — успевает просунуть ногу, не позволяя двери захлопнуться, одновременно с этим протискиваясь внутрь.

Телом в стену вжимает, рот стискивает рукой. И тихо говорит на ухо:

— Клянусь, ничего не сделаю! Никак не обижу! Только, прошу тебя, в машину пойдем ко мне — десять минут мне дай! Десять минут! Слышишь?

Отцепляю его руку — кричать перехотелось, навалилась апатия, странным образом замешанная на странной, необъяснимой, дикой тяге к нему — когда неважно как и зачем, только бы касаться, только бы смотреть…

Знаю — прикажу уходить, уйдет! Знаю — откажусь выйти, не сможет заставить. Но высказаться хочется! И не при детях же? Накидываю куртку на плечи, сую ноги в безразмерные кроссовки сына.

Ухмыляюсь, услышав неожиданное и неуместное:

— Застегнись! Там холодно…

Выхожу. Сажусь в салон. Смотрю внимательно на него — как изворачиваться будет? Да и смысл какой приходить был — непонятно! Дело сделано! Деньги отработаны! И если так, по-честному, то отработаны они им на славу! Вообще, зарабатывать можно таким способом — старушек типа меня удовлетворять! Они же сами платить будут — за такой-то секс!

— Что произошло? — впивается в руль пальцами, стискивает с силой, словно переживает… Актёр! Талантище просто!

И я смеюсь! Вдруг так весело становится, что с трудом выдаю:

— Пятьдесят штук! Ты охуенно крут! Но, честно скажу, ты больше стоишь! Продешевил! Такой секс и на сотню потянет! Я бы и сама тебе заплатила, если бы сказал!

— Что за… Бред? О чем ты? — и глаза такие честные-честные, такие обиженные и несчастные! Отчего бы?

— Мне друг твой звонил, — объясняю спокойно, словно ребенку несмышленому разжевываю. — Спросил, сумел ли ты меня на секс развести. Сказал, что ты поспорил на пятьдесят тысяч, что сможешь на правом же свидании.

— А ты что сказала? — глядя прямо перед собой, тихо спросил он.

— Написала, что ты выиграл.

Он молчит. И я понимаю — вот теперь все. Точка. Финиш. Можно домой топать. Больше и сказать-то нечего. Нечего сказать. И ему, похоже, нечего… Вот теперь по-настоящему больно… Еще больнее чем утром, кажется. Но выхожу. Топаю к подъезду. Шаркаю по снегу кроссовками скользкими… Снизу снег, и сверху снег повалил тоже. Поднимаю голову и спрашиваю у того, кто там, вверху, над снегом, над нами всеми. Извечный вопрос человеческий задаю:

— За что? Разве я заслужила? Я ж ничего плохого никому не сделала!

В ушах шумит — только бы не расплакаться! Не слышу от этого шума, как догоняет, как спиной к двери подъезда прислоняется, перекрывая мне пути отхода.

— Я объясню. Я понял.

— О-о! Избавь меня от твоих объяснений!

— Не избавлю. Я объясню, а ты сама решишь, верить мне или нет. Это Даша, девушка моя бывшая подстроила. Больше некому. А звонил, скорее всего, братец её. Мы когда расставались, она спросила, есть ли у меня другая, и я честно ответил, что ты мне нравишься, что попытаюсь добиться. Я даже имя твое назвал — решил, что так правдоподобнее будет, и, опять же, все равно ведь узнаёт рано или поздно! Нет никаких денег! Не было никакого спора! Просто напоследок решила нагадить, зараза!

Верить или не верить? Врет или нет? Как узнать? Как проверить? Как? А вдруг завтра утром снова…

— Я так думаю, сейчас мне уехать будет лучше. Ты подумай. Я позвоню утром. Только помни… Знай, что… Мне никогда так хорошо не было, ни с кем… И вот…

Что-то сунув мне в руку, он быстро зашагал в сторону машины. До самого его отъезда я не решалась посмотреть, хотя уже понимала, что там. В маленькой, бархатной коробочке лежало тоненькое золотое кольцо…

8 января. 6.30

Почти не спала всю ночь. Измаялась. От вкуса кофе уже тошнило — пила его, надеясь заставить мозг работать. Уже позвонила бы, если бы только его номер знала. В постели своей лежала — белье специально менять на стала — с ума сходила от его запаха… Не заснуть! Как быть? На что решиться? И как! Как всего за сутки он смог сделать меня зависимой от себя? Это — вирус, болезнь, не иначе.

Я ждала звонок телефонный и была совершенно не готова к короткому звонку в дверь. В мгновение ока подлетела к ней, распахнула и буквально упала в его руки, плача от радости. В гражданской одежде. В модном чуть удлинненном пуховике, без шапки, снова улыбается: