Чудовище должно умереть. Личная рана

– Но ведь это определенно была попытка убить меня, а не напугать? – возразил я.

– О, к тому времени Кевин уже здорово запаниковал. Я серьезно на него давил по поводу убийства миссис Лисон, – заявил офицер.

– Так, значит, вы его подозревали? – заявил офицер.

– Нисколечко, – пожал плечами детектив. – Просто хотел заставить его нервничать, чтобы он совершил какой-нибудь промах и нарушил конспирацию. И мне это удалось.

– И какую же ошибку он сделал? – заинтересовался я.

– Он начал лгать и противоречить своим же показаниям по поводу ночного возвращения из Голуэя. Мы были уверены, что он направлялся к Отерарду, чтобы посоветоваться с одним из сообщников по заговору: за мистером Лисоном следили, но ему удалось оторваться. Видите ли, Кевин должен был скрывать цель поездки в Голуэй, но, поверив, что мы подозреваем его в убийстве, он вынужден был выбирать из двух зол. Его поражение стало лишь делом времени, сейчас, – пространно объяснил собеседник, – я не буду вдаваться в подробности. Но Кевин мог морочить нам голову по поводу посещения Голуэя, только признав, что находился поблизости от места преступления незадолго до смерти миссис Лисон. И наоборот.

– И он решил избавиться от этой части дилеммы, спалив мой коттедж и отправив поддельное письмо? – предположил я.

– Очень возможно, – согласился детектив. – Кевин не осмеливался нарушить конспирацию. Джоджхан – предводитель заговорщиков – перерезал бы ему горло. Поэтому Кевин очень волновался на допросе по поводу убийства, но страх отвлек его внимание от мысли, что мы могли заподозрить его в измене.

– В наши дни все было проще. У нас была лишь одна причина для тревоги, – сказал Фларри с ноткой печали в голосе. И пробормотал: – Эта многострадальная страна…

Я резко его оборвал, заметив:

– Итак, пока вы распутывали этот политический клубок, у вас не было возможности вести расследование гибели Гарриет.

– Не торопитесь, мистер Эйр, времени еще достаточно, – возразил полицейский. – Вполне достаточно.

– Для вас – возможно, но мне пора возвращаться домой, – заявил я. – Я не могу вечно сидеть на шее у Фларри.

– Всегда добро пожаловать, – автоматически откликнулся хозяин поместья.

– Теперь вы намереваетесь вести эту войну нервов против нас? – настаивал я раздраженно.

– Против вас? – Тяжелый взгляд Конканнона уперся в мое лицо.

– Против Фларри, против меня. И… – Я замолчал.

– И? – потребовал продолжения полицейский.

– И против того, кто еще у вас под подозрением, – выдавил я.

Я не мог произнести имя Майры. Я не смел облечь в слова свое беспокойство за нее. Во мне было достаточно ирландской крови, чтобы вздрагивать от слова «информатор». Я и так причинил ей достаточно зла.

– Сегодня из Корка приедет водолаз, – внезапно заявил детектив.

– Неужели? – Голос Фларри звучал равнодушно, но в его позе я почувствовал необычное внимание.

– Чтобы найти нож? – уточнил я.

– Здесь ножей хватает. – Фларри обвел безвольной рукой комнату с рыболовными снастями.

– А вот и те, что я изъял, – объявил Конканнон, выгружая содержимое своих карманов. – Все клинки подвергались исследованию. Результаты отрицательные.

– Значит, вы намерены отыскать нож убийцы в глубоком омуте и повесить преступника на этом основании? – язвительно поинтересовался Лисон-старший. – Так вы рассуждаете?

– Сначала отыщем нож, а потом будем от него отталкиваться, – ответил полицейский.

Конканнон пристально смотрел на Фларри.

– Конечно, на нем уже не будет крови вашей жены, – резко бросил старший офицер, словно обвинял нас в отсутствии этой важной улики.

Мне никогда не нравилась эта его выверенная жестокость.

– Но осмелюсь предположить, орудие преступления подскажет нам недостающие детали, – добавил полицейский.

Поскольку Фларри никак не отреагировал на эту реплику, Конканнон продолжал:

– Разве вы не заинтересованы в поимке убийцы вашей жены?

– Почему же, заинтересован. – Фларри ткнул пальцем Конканнону в грудь. – Но знаешь, что я тебе скажу, парень? Ты напрасно утомляешь своего человека, оставив его охранять речку до появления водолаза.

Старший офицер смутился:

– О чем это вы?

– Разве тебе не ясно, – взревел Фларри, – что сейчас глубина омута восемь футов и вода все прибывает? Пловец из меня никудышный. Если ты решил, что я сегодня ночью нырну в омут, достану нож и закопаю его где-нибудь, то ты придурок!

Конканнон криво улыбнулся.

– Именно поэтому полицейский будет наблюдать за рекой, – язвительно ответил он. – Мне не хотелось бы видеть вас утонувшим.

Эти двое были противниками, достойными друг друга. Я вообразил, как Фларри швырнул детективу невидимую перчатку. Конканнон представлялся мне хитроумной гончей, увивающейся вокруг медведя, громким лаем отвлекая его внимание. В маленьких глазах Фларри таилась усталость, его огромные ручищи, похожие на медвежьи лапы, бессильно покоились на подлокотниках кресла. Я внезапно задохнулся от осознания, что в этом поединке наверняка победит Конканнон.

– Если вы вобьете себе в голову, что Фларри убил Гарриет, вы совершите самую страшную ошибку в своей жизни, – бросился я в атаку.

– Благодарю за непрошеную поддержку, мой мальчик, – насмешливо произнес хозяин дома.

– Это очень трогательно, – заявил Конканнон. – Но не сомневаюсь, что Фларри точно так же защищал бы вас.

– Еще бы. И знаешь, что я тебе скажу, Конканнон? Если я и прикончил бы кого-нибудь, то не Гарриет, – хмуро заявил вдовец. – Хочешь пари?

Старший офицер отрицательно покачал головой, бросив на Фларри оценивающий взгляд. Казалось, эти двое играют в гляделки, словно дети. Потом Конканнон сухо распрощался.

Фларри следил из окна за детективом, направляющимся к машине.

– Посмотри, Доминик, – усмехнулся он. – Я так и думал! Этот тип притащил с собой наблюдателя, и бедняге придется всю ночь сторожить омут, чтобы я не прыгнул за ножом. Какой позор! Мы должны вынести несчастному постель.

У меня не было настроения присоединяться к шуточкам Фларри.