Чудовищный муравей

Либермэн закрыл шкаф.

– И это всего за пять дней, - сказал он и пожал плечами.

– Новый вид муравьев, - довольно глупо пробормотал я.

– Нет, это не муравьи. Подойдите сюда!

Либермэн пригласил меня к столу. Фицджеральд и Хоппер присоединились ко мне. Либермэн достал из ящика стола набор анатомических инструментов и, воспользовавшись одним из них, перевернул насекомое и показал на нижнюю часть туловища, похожую на грудную клетку.

– Видите, какое тут приспособление, мистер Морган.

– Да.

При помощи двух скальпелей Либермэн нашел бороздку и отделил заднюю часть туловища. Она оказалась полой, как жерло бомбометателя, и была похожа на контейнер, который носило на себе насекомое. В нем находились четыре своеобразных и удивительно гармоничных капсули, напоминающие орудия, каждая около полутора дюймов длиной.

Сейчас я видел муравья во всех деталях и понимал, что раньше толком не рассмотрел его. Мы никогда как следует не видим того, что страшит нас или вызывает чувство брезгливости. Сквозь омерзение ничего не увидишь. Но теперь, когда страх и ненависть отступили, я внимательно вглядывался в это существо и понимал, что передо мной был не муравей, хотя и очень походил на него.

– Я не знал! Что можно ожидать от человека при виде насекомого таких размеров?

Либермэн кивнул головой.

– Скажите мне ради бога, как оно называется!

– Мы не знаем, - сказал Хоппер.
– Мы представления не имеем, что это такое.

Либермэн показал нам разбитый череп, из которого вытекала белая жидкость.

– Что-то подобное мозгу, - сказал он, - и в большом количестве.

– Это было, наверное, очень умное существо, - предположил Хоппер.

Либермэн рассуждал вслух:

– Совершенно ясно, что это насекомое с развивающейся структурой. Мы очень мало знаем об умственных способностях насекомых. Это не совсем то, что мы обычно понимаем под умом. Скорее совокупное явление - такое, как если бы приходилось задумываться над составляющими тела человека...

Хоппер и Фицджеральд с одобрением слушали Либермэна. Я задал вопрос:

– Что было бы, если бы это было возможно?

– Что?

– Проявление того вида совокупного ума, о котором вы говорите.

– О? Трудно сказать. Это было бы за гранью наших самых смелых предложений. Во всяком случае человек по сравнению с таким муравьем не представлял бы из себя ничего.

– Не верю, - отрезал я.

Мои собеседники невозмутимо ответили:

– Мы тоже не верим. Мы предполагаем.

– Но если это существо такое умное, почему оно не употребило ни одного из своих орудий против меня?

– А это было бы признаком ума?
– мягко спросил Хоппер.

– Возможно, ни одна из этих капсул не является орудием, - заметил Либермэн.

– Вы не знаете этого точно? Разве у других таких существ не было таких же капсул?

– Были, - коротко ответил Фицджеральд.

– Откуда все-таки они взялись? Кем они были?

– Мы не знаем, - сказал Либермэн.

– Но вы можете это выяснить. У вас есть ученые, инженеры, и, слава Богу, мы живем в век фантастической техники. Разберите его на части!

– Мы это уже сделали.

– И что вы выяснили?

– Ничего.

– Вы хотите сказать, - спросил я, - что вы не в состоянии сделать никаких выводов относительно этих приспособлений - ни что это такое, ни как они работают, ни для какой цели существуют?

– Совершенно верно, - подтвердил Хоппер.
– Ничего, мистер Морган.

– Но наверное они должны действовать как своего рода орудия.

– Почему?
– спросил Либермэн.
– Посмотрите на себя, мистер Морган. Вы культурный и умный человек и все-таки вы не можете представить себе такой склад ума, который исключал бы оружие как предмет первой необходимости. А ведь оружие - необычная вещь, мистер Морган. Это инструмент убийства. Мы никогда не задумываемся об этом, потому что оружие стало символом мира, в котором мы живем. Признаком цивилизации, мистер Морган? Или оружие и цивилизация в конечном счете несовместимы? Вы можете представить себе уровень мышления, при котором концепция убийства представляется невозможной или совсем не существует? Люди воспринимают окружающее субъективно. Почему тогда подобные существа, к примеру, не могут действовать, исходя из их уровня субъективности? Они идут на сближение с людьми - и в результате погибают. Почему? Скажите, мистер Морган, что может объяснить существование таких высокоорганизованных существ, как это?
– Либермэн рукой показал на лежащее на столе насекомое.
– Я самым серьезным образом спрашиваю вас. Какое вы можете дать этому объяснение?

– Несчастный случай, - пробормотал я.

– Восемь банок в моем шкафу? Восемь несчастных случаев?

– Я думаю, доктор Либермэн, - сказал Фицджеральд, - вы в конце концов найдете объяснение.

Я сел и закурил сигарету. Мои руки дрожали. Хоппер извиняющимся голосом сказал мне:

– Мы были довольно грубы с вами, мистер Морган. Но буквально за несколько дней еще восемь человек сделали то же, что и вы.

– Но скажите мне, откуда все-таки появляются эти существа?

– Почти не имеет значения, - честно сказал Хоппер.
– Может быть, с другой планеты - с Луны или Марса, может, из недр земли. Неважно.

– Тогда почему вы не сообщите о них миру? Нужно положить этому конец, пока дело не зашло слишком далеко!

– Мы уже думали об этом, - признался Фицджеральд.
– Но подумайте, что тогда начнется - истерия, паника, дикие предположения, что это результат атомной бомбы?

– Они могут совсем уйти, - сказал я.

– Могут, - подтвердил Либермэн.
– Но если у них нет чувства смерти, у них, возможно, нет и чувства страха.

– Я склонен думать, что они все же уйдут, - вставил Фицджеральд. Должен же у них в конце концов быть инстинкт самосохранения, доктор!

– Надеюсь, - согласился Либермэн.
– Надеюсь...