Чумовая дамочка

— Да я это… замуж собралась. Жених мой в зале сидит. Сам подумай.

— Дура ты, — покачал головой доброхот-любитель, а я слезу смахнула, так и есть тычут меня мордой в счастье, а я его в упор не вижу, хоть ты меня режь. — Где там твой парень, я с ним сам поговорю.

— Какой умный, — обиделась я.. — Он меня замуж берет, сам подумай, кому я еще нужна?

Он посмотрел на меня в крайнем недоумении, покачал головой и зашагал в зал, при этом дважды обернулся и вроде бы всерьез расстроился. Где-то через полчаса меня вновь подозвали к столу.

— Спасибо, — сказал Николай Михайлович, расплатился по счету и оставил мне такие чаевые, что их хватило бы на всех официанток за неделю работы.

— Я столько взять не могу, — заволновалась я.

— Бери, я не бедный, — в тон мне ответил он, поднялся, парни тоже поднялись и прежним манером покинули ресторан. Правда, один из парней, тот, что разговаривал со мной в холле, задержался, сунул мне в руку листок бумаги и сказал:

— Надумаешь, позвони…

Я отвесила что-то вроде поясного поклона и, выскользнув в холл, посмотрела в окно. Поотставший парень уже пристроился за спиной хозяина, чуть пропустив вперед боевых друзей.

— Хорошо идут, — заметила вездесущая Зойка. — Клином.

— Свиньей, — усмехнулась я. — Но впечатляет.

— Дядя Миша малость задремал, через часик очнется, не худо бы его о гостях выспросить.

— Так он тебе и расскажет.

Четверка между тем достигла серебристого «Лендкруизера» и, благополучно в него загрузившись, отбыла в неизвестном направлении.

— Вы чего глаза таращите? — прикрикнула на нас Людка. — У тебя клиент чуть-чуть не свалил. Наколет штуки на три, будешь тогда знать…

Мы торопливо вернулись в зал. Клиент в самом деле едва не смылся, но был замечен бдительной охраной и водворен за стол. Сидел он с двумя дамами лет по сорока, в вечерних платьях и с таким ядреным макияжем, что в глазах рябило. Отдохнули они неплохо, но к этому моменту девицы успели испариться, а мужик выворачивал карманы и клялся, что деньги у него были, а теперь куда-то исчезли. Разбирались с ним долго и нудно, отобрали часы и документы и выдворили за дверь. Максим лично проследил за этим.

— Деньги завтра вернет, никуда не денется, — сказал он охране, — а кошек этих драных на порог не пускать.

— Суров, но справедлив, — констатировала Зойка.

Это был последний инцидент в тот вечер, нaрод понемногу расходился, а мы все чаще с нетерпением заглядывали в зал.

Как и предполагала Зойка, дядя Миша, мирно дремавший в своем углу, очнулся и, вздохнув, оглядел зал, перевел взгляд на часы, поднялся, но тут же сел, махнул мне рукой и попросил:

— Принеси-ка пивка, дочка. — Пиво я ему принесла, налила в стакан и собралась уходить, когда он сказал:

— Ты откуда его знаешь?

— Кого? — удивилась я.

— Бардина. Колю.

— Это тот, что со шрамом?

— Со шрамом…

— В поезде вместе ехали, познакомились.

— Ты ему, кажись, приглянулась.

— Я, дядя Миша, замуж хочу, а он вряд ли женится.

— Это точно. — Старик вроде бы обрадовался, посмотрел на меня с улыбкой и закончил. — Держись от него подальше.

— А что он за человек? — рискнула спросить я, хоть и знала — откровенничать старик не станет.

Дядя Миша хитро прищурился, покачал головой и заявил:

— А это как смотреть. Для меня человек он неплохой, а кому-то по-другому покажется… — Улыбка исчезла с его лица. — Здесь ему делать вроде нечего, а гляди-ка, объявился. Видно, дельце нарисовалось… — И без перехода спросил:

— Работу ищешь?

— С работой проблемы.

— Это плохо. Ищи работу, дочка. Если Коля здесь появился… — Он осекся и договаривать не стал. Но я давно привыкла понимать с полунамека и задумалась.

Когда ресторан уже закрылся, пришел Ванька, сильно навеселе.

— К нему поеду, — сказала подруга. — Чего тебе в кухне спать…

— Как знаешь, хотя я против кухни ничего не имею.

Зойка уехала, а мы с буфетчицей, которую, никто не встречал, побрели к остановке. Было прохладно, накрапывал дождь.

— Глянь, — сказала Зинка, вглядываясь в темноту. — Вроде Серегина машина стоит. — Зрение у нее было как у кошки, лично я ничего не видела, — Вон, в подворотне.

— Стоит, и пусть стоит, — лениво отмахнулась я.

— Чего это он в ресторан приехал? Уж нет никого. Давай подойдем, может, он нас отвезет?

— Надо было такси вызвать.

— Тебе хорошо, а мне на другой конец города тащиться. Серега — парень покладистый, отвезет.

Зинка резво направилась к «БМВ», притулившемуся возле самой стены, а я пошлепала за ней. Возле машины она остановилась и с удивлением принялась вертеть головой.

— Ты чего? — жалея, что потащилась за ней, спросила я.

— Никого нет, — ответила Зинка, точно сообщила нечто удивительное. — Куда он делся-то?

И в самом деле, деться Сереге здесь было некуда, если он, конечно, не отправился в ресторан.

— Ресторан закрыт, — словно отвечая на мои мысли, заметила Зинка.

— Вон автобус прошел.

— На тачке все равно быстрее, — Зинка еще повертела головой и даже крикнула:

— Серега! — Рука ее легла на ручку двери, она ее подергала и открыла дверь. — И машину не запер… Значит, ненадолго смылся. Давай подождем.

«БМВ» двухдверный, открыть дверь с другой стороны было невозможно — машина стояла почти вплотную к стене. Зинка откинула водительское сиденье и протиснулась в салон, устроилась сзади и сказала мне:

— Давай.

— Нет уж, неизвестно, сколько ждать придется. Я на остановку.

— Да ладно….

Тут мой взгляд упал на резиновый коврик рядом с сиденьем, я склонилась, чтобы лучше разглядеть, что на нем, и разразилась такой мысленной бранью, хоть святых выноси. На коврике была кровь, причем целая лужа, в человеке надо проделать дырку основательных размеров, чтобы из него натекло столько крови. Я торопливо огляделась: вокруг ни души. Свет фонаря сюда не доходит, есть шанс, что нас никто не видел.