Чувственная пытка

– Давно бы так. А то сразу в бутылку лезешь. Я, между прочим, твоя должница и готова выполнить любое желание.

А вот этого мне только не хватало. Когда она говорит, что должна мне что-то, то потом оказывается, что это что-то должна сделать я.

Как-то в юности пообещала Света мне подарить великолепную фотографию со мной в качестве единственного персонажа, изготовленную ее умелыми руками. При этом у нее не было ни фотоаппарата, ни навыков, вообще ничего. Сначала нам пришлось читать непонятные технические обзоры, чтобы правильно выбрать аппарат. Потом мы разыскивали тех, кто уже пользовался выбранной моделью фотоаппарата. Затем приобретали все прибамбасы для портретной съемки: штатив, бленды, вспышки и так далее. Потом я должна была не просто позировать, а сама выбирать ракурс, настраивать фотоаппарат и думать про освещение. И потом, наконец, я стала обладательницей собственного портрета в рамке, на котором можно было смело написать «добыт кровью и потом».

С тех пор я очень осторожно отношусь к таким заявлениям Светланки. И по возможности стараюсь ничего подобного не допускать. А то себе дороже получается. Хорошо, что в этот раз она не уточнила, что именно она должна мне. Может, со временем забудет, а я вздохну спокойно.

– Да мне как бы ничего не надо, – осторожно начала я, думая, в какую сторону увести разговор, лишь бы соскользнуть с данной темы.

– Это ты так думаешь, а на самом деле очень даже надо, – сообщила подруга в трубку.

– Интересно, что же мне необходимо, о чем ты так с придыханием говоришь?

Я поняла, что соскочить у меня не получится, и решила сразу выяснить, к чему же я должна быть готовой, чтобы вовремя принять контрмеры.

– Я задолжала тебе друга для постельных утех.

Хорошо, что во время разговора я сидела на стуле, а не стояла. Иначе грохнулась бы на пол, ударилась головой о край стола и умерла смертью храбрых, не приходя в сознание. Хотя, может, это было бы и лучше, поскольку я со страхом ожидала продолжения Светланиного повествования.

– Ты купила мне… виб…

Дальше язык не повернулся сказать.

– Нет. Я, конечно, подумывала прикупить тебе реалистик телесного цвета, с выпуклыми венками, розовой головкой, с десятью режимами вибрации, гибкий и водонепроницаемый…

Моя челюсть с грохотом упала на стол и осталась там лежать. От полученной информации я была в полнейшем ступоре. Если она это приобретет, то непременно заставит примерить, вернее, применить на практике. Лучше пойти сразу утопиться в унитазе или удавиться на батарее в туалетной комнате. А я так надеялась на долгую и счастливую жизнь. Такого позора я не вынесу. Подруга продолжила:

– Но я решила, что ты слишком маленькая и закомплексованная, да и живой гораздо приятнее и лучше для здоровья, потому будет натурпродукт.

– Ты сейчас что имеешь в виду?

– Это не я тебя введу в царство разврата и порока, а настоящий всамделишний мужчина. Твои вкусы я знаю, требования тоже, так что, подруга, можешь говорить мне спасибо. Я сэкономила кучу твоего времени, которое нынче очень дорого, а у тебя его и подавно никогда нет, – сказала, как припечатала.

Кажется, я застонала в голос. Схватилась за голову, раздумывая, как лучше совершить ритуальное самоубийство, чтобы тень подозрения пала на Светлану в качестве сатисфакции за мою безвременно загубленную жизнь.

– Э-э-э, ты чего там? – раздалось на том конце провода. – Все не так плохо. Не понравится, так не понравится. Никто же тебя насильно заставлять не будет. Я же не палач гестапо.

И она считает, что этой фразой должна меня успокоить? Может, пока не поздно, мне лучше сбежать на северный полюс? Черт. Я же холод не люблю. Придется бежать на экватор. К папуасам или лучше сразу к пигмеям? А может, в Сибирь податься? К Агафье Лыковой? Вот где красотища. Кругом одна тайга. Ни одной живой души. Самолеты, и те над головой раз в пятьдесят лет пролетают. Будет она меня кедровым молочком угощать. Есть у Агафьи свой рецепт. Берет горсть кедровых орешков – пережевывает, а то, что пережевала, но не проглотила, сплевывает в стакан. Этим и угощает. Бр-р-р. Я живо представила эту картину и меня аж передернуло.

– Юночка, солнышко, не надо к пигмеям и к Агафье не надо, – так я это все вслух произнесла? – но надо же когда-то выползать из своего панциря. Ты же живой человек. Ну хочешь, я от тебя отстану? Хочешь, не буду звонить и надоедать со своими предложениями? Я же понимаю, что ты другая, не такая, как я или кто-то еще. А меряю по себе. Что хочешь? Только скажи. Только не принимай поспешных решений. Я же тебя знаю. Ты тихая- тихая, а потом бац – и вулкан со всеми вытекающими из этого последствиями. А нам оно надо? Нет. Нам оно не надо. Юночка, ты меня слышишь? Чего ты молчишь?

И столько участия было в голосе у Светланки, столько желания действительно помочь, что мне даже жалко ее стало. Не себя, а ее. Ведь она на самом деле мне желает добра. На свой манер. Своеобразно. Но добра в ее понимании.

– Свет, да не убивайся ты так. Я же обещала, что приму какие-нибудь меры в этом направлении. Ты только мне розовый с венками не вздумай купить в подарочной упаковке. Ведь все равно деньги на ветер выбросишь. Ладно?!

– Так ты согласна? – радостно на том конце провода заверещала Светланка.

– Расскажи-ка мне, подруженька, сначала, на что я подвязываюсь, а то мне и на работе забот хватает, чтобы еще куда-то вляпаться по самые яй… уши.

– Ты, главное, добро дай, а там я уже все организую по высшему разряду. Первый раз, как говорится, попробуешь, а потом и во вкус войдешь.

– Это ты сейчас о чем, дорогуша? – чувствуя подвох, спросила я.

– Ну как? Ты же у нас практически ж нетронутая, с тобой надо аккуратно обращаться, чтобы все в рамках. Шаг влево, шаг вправо расценивается как побег, прыжок на месте – как попытка улететь, тьфу, соблазнить. Короче, сядь, если стоишь. Сидела уже? Да? Ну тогда ладно. Сразу не кричи «нет». Обдумай. Обещаешь?

– Да, – едва успела я встрять в ее монолог.

Прямо-таки представление в театре одного актера, да еще по телефону.

– Отлично. Теперь задержи дыхание и сразу не возмущайся. Поняла?

Вот эти ее подводки к главному начали меня уже нервировать по полной программе. Ясно, что задумала она что-то из ряда вон выходящее. Это даже к бабке ходить не надо. Но вот что? Мне даже стало интересно, и чего она там намудрила? Столько подготовки, столько реверансов сразу Светусик давно не расточала.

– Светка, если ты сейчас все нормально не объяснишь, то я брошу трубку. Хватит ходить вокруг да около. Говори по делу. Поняла?

– Юночка, ты только не волнуйся. Ладно? – стала лебезить подруженция.

– Еще одно слово не по существу – и все. Считай, что мое терпение лопнуло. Выкладывай свою очередную бредовую идею. Обещаю, что выслушаю до конца. И даже сразу отвечать не буду.

Если бы я знала, на что только подписалась. Надо было бросить трубку в самом начале разговора, чтобы не слышать того, что я услышала. У меня уши завяли от возмущения, язык отнялся от бранных слов, желавших слететь в сторону говорившей. И как хорошо, что разговор был по телефону, а то я бы ее точно прибила в состоянии аффекта. И мне бы ничего за это не было, поскольку любой суд оправдал. Таких «друзей» топить надо в бочке с водой, как слепых котят, пока они не натворили беды. Но все по порядку.