Чувствуй дождь на своей коже

– Не задерживай отца, ему еще вещи собирать, – сказала она и, развернувшись, ушла из комнаты.

– Пап, – я оторвалась от его плеча и посмотрела в его лицо. В свои тридцать восемь он оставался привлекательным мужчиной. Я нередко видела, как на него смотрят посторонние женщины. Даже те, кому чуть за двадцать. – Когда ты женился, ты любил маму?

– Я… - он прочистил горло, явно удивившись такому вопросу:

– Только давай по-честному? Я не ребенок, можешь говорить правду.

– Хорошо. Твоя мама была привлекательной девушкой. Мы познакомились на одной из дискотек, как у вас это сейчас называется вечеринке, – папа усмехнулся. – Я служил в армии и не думал заводить никаких серьезных отношений…

– Значит, все было несерьезно?

– Можно и так сказать. Потом, спустя месяц появилась твоя мама и сообщила о том, что беременна. Я сделал ей предложение и мы поженились. А через полгода на свет появилась ты, – папа усмехнулся и поцеловал меня в макушку.

– Выходит, она тебя тоже не любила?

– Не знаю, милая, не знаю. Мы были молодыми. У твоей мамы были амбиции.

– А сейчас?

– Что сейчас?

– Почему ты живешь с ней? Зачем мучаете друг друга? Ради меня?

– Все сложно. Нельзя вычеркнуть из жизни восемнадцать лет. Привычка тоже чувство.

– Ты прав. Вам виднее. Застегни, пожалуйста, – я надела на шею цепочку и протянула ему застежку. Кольцо и сережки были уже на мне.

– Пойдем ужинать, ребенок, – сказал папа, и мы пошли на кухню.

***

Через час уже приехало такси, и папа стоял на пороге.

– Буду скучать, – сказала я и обняла его.

– Я тоже, солнышко. Не скучай тут, – он поцеловал меня и сухо попрощавшись с мамой, ушел.

Не знаю почему, но мне захотелось посмотреть альбом со свадебными фотографиями родителей.

Спросив у мамы, я получила краткий ответ, что она не знает. Скорее всего, они в комоде в спальне у родителей. Там хранятся все фотоальбомы. И правда, альбом я нашла там. На фото не стояла счастливая пара. На фото я увидела лишь молодого парня, с потухшим взглядом. Рядом стояла девушка в белом свадебном платье, у которой уже имелся небольшой живот. Девушка так же выглядела не особо счастливой.

За фотографией была свернута небольшая вырезка из журнала: «Мисс Столицей в этом году названа Маргарита Егорская. Думаю, этой девушке светит большое будущее в мире моды». Егорская – девичья фамилия матери. Дальше прочитать я не успела, потому что в комнату вошла мама.

– Что ты здесь делаешь?

– А что, не имею право? – безразличным тоном, поинтересовалась я. – Почему ты перестала участвовать в конкурсах? Многие молодые матери участвуют, – сказала я. Я действительно не понимала причину.

– Почему? Да потому что роды сделали из меня посмешище. Я поправилась на несколько килограмм. Ты, конечно, еще не знаешь, что после родов тело меняется.

– И что?

– Что? Да потому что моя карьера только шла в гору и тут появилось это, – под этим, видимо подразумевали меня. Сейчас, она будто бы ушла в прошлое и, смотря в стену, ровным тоном произносила самые ужасные слова, которые лишь может сказать мать. – Я хотела сделать аборт, но было уже поздно. Да и твой отец не позволял. Праведник, тоже мне. Он и женился на мне. Другой бы дал денег и до свидания, но не он.

Да, ее версия кардинально отличалась от папиной. Папа старался меня защитить от всего этого, его тоже можно понять. И в какой-то степени поблагодарить. Как же я его люблю, все-таки у меня лучший отец на свете. Положив альбом на место, я посмотрела на эту женщину и произнесла следующее. Да, именно женщину. Я не знаю, смогу ли я назвать ее матерью. Она дала мне жизнь, спасибо ей. На этом ее роль в материнстве закончилась.

– Когда у меня появятся дети, я сделаю все для того, чтобы они получили всю ту любовь мамы, которой у меня не было в детстве. Они никогда не усомнятся в моей любви к ним, – сказала я и вышла из комнаты. Я не ревела и даже не собиралась. Я лишь вспомнила, что договорилась встретиться с Нелли. Поняв, что до встречи осталось немного времени, я надела джинсы и мягкий вязаный свитер белого цвета с медведем на рисунке.

Я уже надела куртку, когда чисто для отметки крикнула вглубь квартиры:

– Хоть тебе и плевать, но я ушла.

***

В кафе было многолюдно. Подруга сидела и мешала ложкой свой кофе.

Повесив куртку на стул, я села на диванчик.

– Привет, – я улыбнулась.

– Привет, – она сделала попытку улыбнуться. Как бы она не пыталась скрыть пудрой и тональным кремом синяки под глазами, все равно было видно, что она плакала. По крайней мере, для меня. – Как у вас дела?

– У нас все замечательно, – я мечтательно улыбнулась и мне даже стало немного стыдно. Ведь ей сейчас плохо.

– Я рада за вас, – искренне сказала она и улыбнулась.

Подошла официантка, и я заказала чашку горячего шоколада.

– А что у вас случилось?

Она затеребила края кофты и закусила губу. Передо мной сейчас сидела не вечно жизнерадостная блондинка с трудным характером, а обиженная девушка.

– Ничего. Мы расстались, – я не стала спрашивать из-за чего, через пару мгновений она продолжила. – Он устроил свидание у себя дома и пригласил меня. Уже когда мы почти… в общем, он сказал, что ему неважно что и кто у меня был до него,- я , молча, подсела к ней ближе и обняла ее. – Он даже не понял, почему я обиделась. Он поверил всем грязным сплетням обо мне, хотя я даже ни с кем никогда из них… – она не удержалась и всхлипнула. – Это так больно.

<