Чужак в стране чужой (Чужак в чужой стране)

— Но дорогая, это же было сделано по твоему предложению.

— Ничего подобного я не предлагала. И не спорь, пожалуйста. М-м-м… вызови сюда Берквиста.

— Дело в том, что Берквист отправился по следу. И он еще не выходил на связь.

— Да? Твой Берквист уже на полпути к Занзибару. Он нас продал. Лично я никогда ему не доверяла. Помнишь, что я сказала, когда ты решил взять его на работу…

— Когда я решил взять его на работу?

— Не прерывай меня. Так вот, я сказала, что человек, продавший одного хозяина, продаст и второго. — Миссис Дуглас сосредоточенно нахмурилась. — Джозеф, за всем этим я вижу руку Восточной Коалиции. Можно ожидать, что на Ассамблее поставят вопрос о доверии.

— С чего бы это? Ведь никто ничего не знает.

— Даже слушать тошно такой младенческий лепет. Никто ничего! Уж Восточная-то Коалиция побеспокоится, скоро все все узнают. Ты бы помолчал и дал мне подумать.

Дуглас вернулся к прерванному чтению. Городской совет Лос-Анджелеса просит Федерацию помочь в разрешении проблемы смога, министерство здравоохранения так и не предоставило им то да это. Нужно будет чего-нибудь подкинуть — фостериты выставляют там своего кандидата, и у Чарли будут большие заморочки с переизбранием. К закрытию биржи акции «Лунар Энтерпрайзес» поднялись еще на два пункта…

— Джозеф.

— Да, дорогая?

— Нет никакого Человека с Марса, кроме нашего. Тот, которого предъявит Восточная Коалиция — самозванец. Вот так, и никак иначе.

— Сказать-то можно, дорогая, только кто же нам поверит?

— Что значит — кто же поверит? Нужно сделать, чтобы поверили.

— Но это же невозможно. Ученые мгновенно обнаружат подмену, а пустить их придется, они уже готовы брать больницу приступом.

— Ученые! — презрительно сморщилась миссис Дуглас.

— Да, ученые, и ты сама понимаешь, что они сразу все поймут.

— Ничего я не понимаю и понимать не хочу. Ученые, нашел о чем говорить. Половина их науки взята с потолка, а вторая половина — суеверие. Всех этих профессоров давно пора посадить под замок, а все их мудрствования запретить. Ну сколько, Джозеф, можно вбивать тебе в голову, что есть только одна настоящая Наука — астрология.

— Не знаю, дорогая, не знаю. Я не хочу сказать ничего плохого об астрологии…

— Еще бы ты хотел! Да ты по гроб жизни должен быть благодарен этой науке!

— … но все эти физики-математики, они тоже очень головастые ребята. Вот тут вчера один из них рассказывал мне про звезпу, вещество которой в шесть тысяч раз тяжелее свинца. Или в шестьдесят тысяч? Как же он говорил…

— Чушь! Ну откуда, спрашивается, им знать, что там и сколько весит? И помолчи, пожалуйста, я тебе все расскажу. Мы ничего не признаем. Всякий там другой марсианин, кроме нашего — самозванец. А тем временем отряды Спешел Сервис прикладывают все усилия, чтобы его поймать по возможности — до того, как Восточная Коалиция выступит с заявлением. Если потребуется применение решительных мер и этого Смита застрелят за сопротивление аресту или там при попытке к бегству — ничего страшного. От него с первых дней была одна морока.

— Агнес! Ты сама-то понимаешь, что мне сейчас предложила?

— Ничего я тебе не предлагала. А несчастные случаи происходят каждый Божий день. С этим делом, Джозеф, нужно разобраться раз и навсегда. Наибольшее благо для наибольшего числа людей — ты же сам всегда к этому призываешь.

— Но я не хочу, чтобы с мальчонкой сделали что-нибудь плохое.

— А кто говорит, что с ним нужно что-то такое делать? Джозеф, ты обязан предпринять решительные меры, это твой долг. История тебя оправдает. Ведь что важнее: для блага пяти миллиардов людей сохранить стабильность обстановки или сентиментальничать с одним-единственным парнем, который, если разобраться, даже и гражданином-то не является?

Дуглас уныло молчал.

— Ну, ладно, — встала миссис Дуглас — Я не могу разбрасываться своим временем на споры обо всякой ерунде. Мне давно уже пора к мадам Везант составлять новый гороскоп. Не для того я тратила лучшие годы своей жизни, трудилась, как каторжная, протаскивая тебя вверх, чтобы из-за твоей бесхребетности все в одночасье пошло коту под хвост. Вытри желток с подбородка. — С этими словами она удалилась.

Глава исполнительной власти земли выпил еще две чашки кофе и только тогда набрался духа идти на заседание Совета. Ох, Агнес, Агнес, старушка ты заполошенная! Дуглас догадывался, что она давно в нем разочаровалась… а быть супругой Генерального секретаря Федерации — это же кого угодно достанет. Ладно, в безграничной преданности Агнес не приходится сомневаться, уж это-то во всяком случае… что же касается недостатков — а у кого их нет, этих недостатков? Вполне возможно, что ее тошнит от своего муженька ничуть не меньше, чем его от нее — ну и что?

Дуглас выпрямился. И все равно, он ни при каких обстоятельствах не позволит сделать Смиту что-нибудь плохое. От этого парня сплошная головная боль, тут уж кто бы спорил, но все равно он какой-то… трогательный, что ли? Вот посмотрела бы Агнес сама на эту детскую придурочную беззащитность, на то, как легко его испугать, — она бы так не говорила. В ней обязательно взыграл бы материнский инстинкт.

Только есть ли он у нее, этот самый материнский инстинкт? Посмотришь на эту физиономию с решительно выдвинутым подбородком и появляются сильные сомнения. Хотя, кой черт, у каждой женщины есть материнский инстинкт, наука давно это доказала. Ведь и точно, вроде, доказала?

И вообще — какого хрена, не позволю я собой помыкать. Каждую секунду тычет в нос, что это вроде бы она протолкнула меня на этот пост, но уж я-то знаю… а уж бремя ответственности и всяко целиком на моих плечах.

Дуглас встал, расправил отягощенные бременем ответственности плечи и пошел на Совет.

Весь день он напряженно ждал, когда же упадет второй ботинок. Но все было тихо; приходилось заключить, что, как это ни вероятно, никто, кроме ближайшего кружка доверенных лиц, так и не прознал про исчезновение Смита. Сейчас Генеральный секретарь сильно напоминал подзалетевшую дуреху — больше всего ему хотелось закрыть глаза, и чтобы вся эта мерзость как-нибудь сама собой рассосалась. Но ни ход событий, ни собственная его жена не позволяли Дугласу расслабиться.

Агнес Дуглас не стала ждать, пока ее муж наконец раскачается и займется Человеком с Марса. Аппарат Генерального секретаря подчинялся ей столь же охотно, как и своему официальному боссу, возможно — даже с большим рвением. Она вызвала к себе помощника по гражданской информации — так красиво именовался пресс-агент Дугласа — а тем временем занялась делом еще более срочным. Из апартаментов генеральной секретарши была проложена прямая скремблерная линия ^{21} в салон мадам Везант; сдобная физиономия астрологички появилась на экране буквально через секунду после вызова.

— Агнес? В чем дело, милочка? У меня клиент.

— Там не слышно, что я говорю?

— Конечно.

— Тогда гони куда-нибудь этого клиента.

Мадам Александра Везант не выказала ни малейшего раздражения.

— Одну секунду.

Вместо ее лица на экране возникла надпись «Ждите». В кабинет без стука вошел молодой человек, миссис Дуглас подняла глаза и увидела Джеймса Санфонта, того самого информационного помощника.

— У вас есть новости от Берквиста? — даже не «спросила», а вопросила она.