Чужаки

Она медленно отпила из бокала, Сайлас в возбуждении ждал продолжения ее рассказа, но Эллина не торопилась. Она отщипнула ягоду винограда от грозди и отправила в рот, пристально глядя на лорда.

Он не выдержал:

— И как же вы меня отыскали?

— Ну, это было несложно. Наш спутник постоянно наблюдал за всем, происходящим на поверхности планеты. Ваше прибытие не осталось незамеченным.

— Спутник?! У вас есть спутник?!

— Да, мы можем себе это позволить. Тем более что он не только нам необходим, но и полностью окупает свое содержание. Впрочем, я расскажу об этом подробнее, если захотите, но позже.

— Так что же вы хотите от меня?

— Ничего особенного. Мы хотим помочь вам в осуществлении ваших планов.

Сайлас помолчал, переваривая услышанное.

— Но вы, по вашим словам, стремитесь к возрождению человечества. — Ему показалось, что он нащупал слабое место в ее рассказе. — А мои цели, как вы знаете, несколько отличаются.

— Возможно, потом наши цели разойдутся, — беспечно сказала Эллина. — Но пока мы заинтересованы в том, чтобы власть исторически сосредоточилась в руках одного человека. Чтобы исторически не было возможности расплодиться всем этим графам, мелкопоместным князькам и прочей швали. А главное, чтобы сохранилась прежняя численность населения Земли.

Тысячи вопросов вертелись на языке у Сайласа, но хозяйка встала с кресла и неторопливо направилась к нему, на ходу расстегивая свое шуршащее одеяние. Она была очень красива. Ее глаза затуманились, язычок хищно пробегал по полуоткрытым губам. Сайласу стало жарко. Эллина подошла к нему вплотную.

— А сейчас почему бы нам не заняться чем-нибудь другим? — прошептала она. — Просто так, для разнообразия?

Ее платье с легким шорохом упало к его ногам.

Сайлас проснулся с тяжелой головой. Было очень жарко, пот покрывал все его тело. Эллины нигде не было, он встал, завернувшись в простыню, и направился к столу, на котором вместо коньяка стояла бутылка легкого вина. Бонсайт с жадностью припал к горлышку и не остановился, пока не выпил почти половину. Он повернулся и, к своей радости, увидел, что невидимая ранее дверь осталась не только на виду, но и наполовину приоткрытой. Сайлас поспешно оделся и выскользнул наружу.

На поверхности шел дождь. Бонсайт огляделся по сторонам, но поселок казался вымершим. Он решительно направился к главному куполу. Войдя в него, Сайлас услышал голоса. Один, несомненно, принадлежал Эллине.

— Заканчивай здесь. Отработанный материал — на утилизацию. Остальных еще понаблюдай, но недолго. Будем делать следующий набор. Дикарей больше не берем, у них заторможены процессы в подкорке. Берем только развитых, с нормальной реакцией. От них толку больше. Но не затягивай, результаты должны быть до моего отбытия. Я хочу быть уверена, что строительство Города начнется вовремя.

Она повернулась к выходу, и Сайлас поспешил ретироваться. Очень быстро он вернулся в свое подземное обиталище, разделся и нырнул под одеяло, старательно притворяясь спящим. Когда вошла Эллина, Сайлас «проснулся». Он сел на кровати и сонно посмотрел на хозяйку, которая с вопросительным видом держала в руках наполовину опустошенную бутылку с вином.

— М-да, извини, — смущенно пробормотал Бонсайт. — Я проснулся, очень хотелось пить… Ну и… Я выпил без тебя.

— Ладно, — оттаяла Эллина, — вставай. Будем ужинать, а потом нам нужно будет кое-что обсудить.

«Ага, обсудить, — думал, одеваясь, Сайлас. — Я бы с удовольствием кое-что с тобой обсудил. Например, какие такие болезни вы лечите с помощью „утилизации“, какое отношение вы имеете к этим кошмарным Городам и что вы на самом деле хотите от меня». Он и раньше-то не очень доверял гостеприимной и любвеобильной хозяйке, а теперь сомнения вовсю терзали его. Он чувствовал, что его тянут в темную и отвратительную историю. Еще более отвратительную, чем его собственные планы.

Ужин прошел в молчании, складывалось ощущение, что они оба внимательно наблюдают друг за другом, боясь упустить малейшее движение, намек на истинные мысли и намерения.

Когда после ужина комната снова приобрела вид кабинета, а собеседники заняли свои прежние места, Эллина перешла к делу.

— Ваши дневники, которые попали в наши руки, были неполны. В них отсутствуют ключевые моменты. Но наши специалисты, основываясь на тех материалах, которые были у нас в наличии, просчитали ситуацию. Вероятность успеха — около девяноста пяти процентов. Этого более чем достаточно для того, чтобы начать действовать. Мы исправим Челнок. Кстати, он уже у наших техников. — Тут Сайлас лихорадочно начал оглядываться по сторонам в поисках прибора, но не обнаружил его. — Да, у наших техников, — со значением повторила женщина. — После того как аппарат исправят, мы будем готовы отправиться в путь. Мы оба.

Сайлас хотел возразить, но взгляд любезной хозяйки полыхнул на него таким холодом и безжалостным расчетом, что он понял — лучше промолчать. И еще он понял, что при необходимости экспедиция в прошлое способна обойтись и без его непосредственного участия, а он сам вполне может занять место среди плавающих в желе полутрупов. На секунду ярость от того, что кто-то распоряжается его жизнью, охватила его, но Бонсайты не выжили бы, если бы не обладали наравне с бурным темпераментом звериной осторожностью и терпением. Он промолчал, согласно кивнув головой.

— Что ж, тогда мы обсудили все ключевые моменты, — подытожила Эллина, увлекая его к постели в комнате, которая на ходу преобразовывалась в спальню. Взбешенный Сайлас хотел было заявить, что его согласие на совместное путешествие не означает его согласие на удовлетворение ее сексуальных потребностей, но, скрипнув зубами, опять смолчал. Он знал, когда время говорить, а когда время терпеть.

Ночью ему снился сон. Он играл в шахматы с отцом.

— Я уважаю эту игру, — говорил отец, — потому что она помогает сосредоточиться на главном. И еще потому что она позволяет заглянуть на несколько ходов вперед. Тебе кажется, что сейчас тебя используют, но кто сказал, что через несколько ходов вы не поменяетесь местами?

— Мне не нравится, что они здесь затевают, — говорил Сайлас во сне. — Мне кажется, они собираются все уничтожить.

— Это глупо, — отвечал ему отец, — какой смысл уничтожать, если можно править?

— Мне кажется, они не хотят править. Им вообще не интересно все, что связано с человечеством. Мы им нужны для каких-то других целей…

— Какая тебе разница, что им нужно, — разозлился отец. — Сколько раз я тебе повторял: важно только то, что ты хочешь! Ты решаешь!

— Я в этом не уверен. По-моему, сейчас решают за меня. И не собираются давать мне права голоса.

— Выжди. Выжди и нанеси удар исподтишка.

Неожиданно сон перенесся во двор дома, в котором Сайлас вырос. Все было погружено в густой туман, из которого вышел рыжий, держа под уздцы пони из детства лорда.

— Убей, убей! — визжал отец, теряя всякий человеческий облик. — Убей, кого любишь. Не люби никого.

Рыжий погладил пони по шелковистой морде.

— Тебе совсем не обязательно это делать, — спокойно и ласково сказал он. — Это не твои мечты, это мечты твоего отца. Он мертв, а ты жив. Тебе решать.