Чужая душа - потёмки

Убедившись, что никакая опасность мне пока не грозит, решилась примять траву и задумалась. Подавила желание расплакаться: толку-то? Нужно выбраться отсюда, вернуться домой… Демоны, я хочу к Хендрику и Марице! Мысль о дочке выбила из колеи, и я добавила влаги местным растениям.

Посмотрим правде в глаза: самостоятельно я не выберусь. Это иное измерение, а не другая сторона континента. Эх, знать бы, кто или что меня сюда закинуло? Какого туполобого барана, чтоб в рог его скрутило, створы перехода раскрылись в нашем коридоре у нужника?

Стоп, не верю я в совпадения… Меня зазывали в Оморон, я отказалась, а потом именно меня унесло к кикиморе в болото. Интересно, правда? И вдвойне интересно, сколько по законам Златории полагается за похищение человека.

— Магистр Лазавей! — источая елей, позвала я, нашарив на земле обломок камушка. Ничего, меня оправдают.

Реакции не последовало, но я точно знала, что этот паразит скоро объявится. И не один — с компанией.

О, лёгок на помине!

Увы, я ошиблась: в паре десятков шагов к северу выкинуло юношу и девушку. В отличие от меня, причёсанных, одетых, с дорожными мешками. Кисло улыбнулась им и села так, чтобы нигде ничего не просвечивало, благо длинные русалочьи волосы заменяли накидку.

Студенты аккуратно приблизились и, убедившись, что я не местное население, присели рядом, предложив поесть:

— Нас до завтрака подняли, сухой паёк дали…

Я не отказалась и, пока дожидались магистров, зажевала бутерброд, запивая киселём из фляги. Заодно продумывала гневную речь.

Юноша, старше меня года на три, то и дело поглядывал в мою сторону, видимо, в поисках женских прелестей. Женские прелести, увы, показываться не желали, а пальцы и вовсе сложились в ёмкую композицию.

— Хотите, я вам кофту дам? — не выдержав, предложила девушка, самая старшая из нас. Строго одетая, с кучей амулетов на шее. На поясе — сумка. В деревнях в такие кладут ножницы, ключи, деньги и прочую полезную мелочь, но не думаю, чтобы девушка использовала её для подобных нужд. Наверное, колдовские штучки прячет.

Интересно, с какого она факультета? На Общеобразовательном я её не видела. Да и парня тоже.

Поблагодарив, приняла кофту и представилась.

Юношу звали Липнер, он учился на пятом курсе Алхимического факультета. То-то немного странный, тихий и женщинами интересуется. Девушка назвалась Юлианной, студенткой шестого, предпоследнего, курса факультета Активного чародейства. Значит, Липнер отвечал за всякие зелья, изобретения сущностей и вещественных заклинаний, а Юлианна занималась магией контактного воздействия, вроде убиения лишних свидетелей, построения защиты и прочих сложных, но жутко опасных вещей.

Однако припекает тут не по-детски! Так и ожог получить не долго: кожа уже покраснела.

На этот раз заботу проявил Липнер. Порылся в мешке и протянул баночку с мазью:

— Держи. Найди тенёк и намажь все открытые части тела, а то сгоришь. У тебя кожа нежная, не для местного солнца.

— Это Оморон, верно? — решив разрешить все сомнения, поинтересовалась я.

Оба, не сговариваясь, кивнули.

Прекрасно, просто прекрасно! Я кого-то точно засажу в тюрьму.

Покусывая губы от усиливающего зуда, отчаянно искала местечко, где бы бесово светило оставила меня ненадолго в покое, а Липнер не видел. Ладно, в крайнем случае спиной к нему сяду.

Очередная вспышка явила миру честную компанию самых 'любимых' людей: уставшего, посеревшего лицом, помятого магистра Лазавея и магистра Тшольке. В отличие от студентов, они были налегке, только у Осунты был подмышкой какой-то свёрток.

Задумку я осуществила и даже не промахнулась: деревенские девчонки тоже когда-то стреляли из рогатки и гоняли зверей, чтобы добраться домой. Но вреда, увы, камушки им не причинили, соскользнув с окутавшего их мыльного пузыря. Вот это да, настоящая защита!

— Умерьте пыл, госпожа Выжга, и приведите себя в порядок, — скривила губы Осунта и бросила на камни свёрток. — Прояви вы благоразумие, не задерживали бы нас.

— Всё-таки неправильно было так, — возразил магистр Лазавей. — Это не так просто, Осунта, я практически полностью выложился…

— Поэтому я и отправилась с вами, — улыбнулась магистр Тшольке и, помедлив, добавила с неожиданным восхищением в голосе: — Вы меня поразили, Эдвин, сделали практически невозможное.

— То же, что любой специалист по изменению сущностей, — отмахнулся маг и, нагнувшись, подобрал брошенную коллегой одежду.

Взгляд его обратился ко мне, и я невольно залилась румянцем. Такое впечатление, что стою перед ним голой, да ещё в бесстыдной позе. И ведь глазами не раздевает, хотя проявил интерес к формам, как любой другой мужчина на его месте, но мимолётный.

— Так дело не пойдёт, — решительно заявил магистр Лазовей. Ему почему-то не понравились мои босые ноги. — Ночная рубашка не лучшая одежда для Оморона.

— А я сюда не рвалась, — насупилась я, отвернувшись. И тут же дёрнулась, почувствовав его пальцы.

Судорожно сглотнула и задержала дыхание, отгоняя крамольные мысли. Не станет же он при свидетелях…

Разумеется, не стал: магистр нажал пальцами на мои виски, убрав раздражение, а затем спокойно, не обращая внимания на мои подколки и возражения, намазал тем самым составом, что дал Липнер. Проделал всё быстро, ловко и даже приятно, насколько это возможно с посторонним человеком. И нормы приличия магистр Лазавей не перешёл: под подол не лез, вырез рубашки тоже не трогал, зато смазал стопы.

— Остальное сами. Держите, — он всучил мне в руку баночку, а затем и одежду, максимально закрывавшую тело.

Магистр отошёл, походя укрыв меня колышущейся непрозрачной воздушной стеной от глаз наблюдателей. Я мигом воспользовалась обстоятельствами и переоделась.

Надо же, Осунта моё бельё прихватила! А вот такого платья у меня не было, как и платка. Цвет не понравился, но тут уж не до выбора — в ночной рубашке не походишь! Последнюю я тщательно свернула и теперь маялась, не зная, куда девать. В руках нести?

А ноги до сих пор босые: обувью магистр не озаботилась.

Пелена дрогнула и рухнула.

Маги придирчиво оглядели меня и велели Юлианне забрать у меня рубашку и одолженную кофту и поделиться запасными туфлями.

— В ближайшем городе оденем всех по оморонской моде, — пообещала Осунта. — А пока терпите.

Туфли оказались велики, так что я существенно задерживала спутников, опасаясь споткнуться или вовсе потерять обувь.

Чувствовала себя погано. Во-первых, разлучили с родными. Во-вторых, я никуда не желаю идти. В-третьих, в гроб краше кладут. Такое воронье гнездо на голове! Только платком и прикрывать.