Чужая игра
Шрифт:
Ее костюмы и платья шились вовсе не в наших мастерских, у какого-нибудь закройщика из Торжка, а в Париже или Лондоне.
— Куда едем? — спросил я, когда сел за руль «мерседеса».
— Куда хочешь, — беззаботно ответила она.
И, явно рисуясь, закурила длинную сигарету.
— Мне все равно…
«Ну-ну… — подумал я, мысленно улыбаясь. — Я тебе сделаю предобеденный променад…»
Улицы города уже расчистили от снега, и «мерс» катил неслышно, будто плыл по тихой воде на холостом ходу и по течению.
Я не поехал в центр, как предполагала Лилия, где были
Я свернул с центральных улиц и взял курс на рабочее предместье. Здесь вросшие в землю почти по окна дома, построенные еще в довоенное время, напоминали застарелый лишай, проглядывающий сквозь рубище юродивого.
Сначала Лилия не обращала внимания на дорогу. Она сидела положив ногу на ногу — это чтобы я сразу же оценил ее прелести, — подпевала динамику и курила сигарету за сигаретой.
Но когда достаточно плавная езда вдруг прервалась особо глубокой колдобиной, скрытой под снегом — на окраинах снегоуборочные машины и не ночевали, — она встрепенулась. И в диком недоумении уставилась на подслеповатые оконца и крыши, покрытые толем, ржавой жестью и еще черт знает чем.
— С ума сойти… — прошептала она в изумлении. — Ты куда меня везешь?!
— Как вы приказали — куда глаза глядят.
— Но это помойка!
— Я вас привез в свои любимые места.
— Любимые… места? — Она вдруг захохотала взахлеб. — О святая Мадонна… Я такого козла отродясь не видала… Трам-тарарам!
Лилия произнесла последнюю фразу по-английски. Но звучала она совсем по-русски — это была отборная американская брань.
Наверное, «цветочку» и в голову не могло прийти, что какой-то недоумок, умеющий лишь махать кулаками, может смыслить в иностранных языках.
А я, понятное дело, как-то «упустил» этот момент, когда заполнял в отделе кадров банка анкету личного учета.
Я с деланым удивлением спросил:
— Что вы сказали?
— Поворачивай оглобли, дорогуша! — зашипела она рассерженной кошкой.
— В какую сторону?
— Едем в центр, в кегельбан. Нужно отвлечься, а то у меня мульки в глазах от твоих «достопримечательностей».
— Как прикажете… — пожал я плечами.
— В следующий раз я куплю карту города и намечу маршрут, чтобы ты опять не поехал в очередную дыру.
— Я в полном вашем распоряжении…
Кегельбан впечатлял.
Похоже, в него вложили солидные деньги: американское оборудование, отделка итальянским мрамором, шикарный бар с темнокожим барменом — явно произошедшим от легкомысленного увлечения одной из наших дур, разделившей постель с негритосом из какого-нибудь племени мумбо-юмбо.
Лилия здесь была своей.
Она фамильярно похлопала по литой груди глыбастого охранника, подставила щеку для поцелуя метрдотелю, симпатичному малому с блудливыми глазками, сказала какую-то скабрезность улыбчивому мулату, который предупредительно хохотнул и тут же приготовил ее любимый коктейль.
— Что ты будешь пить? — вдруг спросила она у меня. — Коктейль или что-нибудь
в чистом виде?— На работе я не пью.
— Потому что за рулем?
— Да.
— Брось, ни один гаишник не осмелится остановить нас. Мою машину все знают. — В ее голосе зазвучало тщеславие.
— И тем не менее — нет.
— Веселый ты парень, однако. С тобой ухохочешься, — сказала она с нескрываемой злостью. — Ладно, раз не хочешь расслабиться, жди в машине.
— Мне приказано сопровождать вас везде. Я не шофер, а телохранитель.
— Мне здесь достаточно вон того здоровяка, — небрежно указала она на охранника.
— У меня приказ.
— Вот кирпич долбаный… — буркнула по-английски Лилия. — Как знаешь…
Она демонстративно отвернулась, допила коктейль и принялась катать шары.
От нечего делать я мыкался сюда-туда, внимательно разглядывая все прибывающих клиентов кегельбана.
Несмотря на то что на часах было около двенадцати, праздношатающихся болванов хватало. Все они были модно упакованы и денег не жалели.
— Эй, дорогуша! — неожиданно фамильярно позвала меня уставшая и, похоже, изрядно захмелевшая Лилия.
Я уже утратил счет ее коктейлям и вполне обоснованно опасался, что мне придется до машины тащить ее на закорках.
— Не хочешь показать свою мужскую удаль? — спросила она с ехидцей.
Лилия показала на шары.
— Я никогда прежде не посещал кегельбан.
— Так я и знала… — сказала она с досадой и сплюнула на пол, как пацан. Но не отстала. — Иди сюда. Попробуй. Не переживай, все оплачено.
— Но…
— Никаких «но»! — рассердилась моя подопечная. — Почему ты все делаешь мне наперекор?! Я пожалуюсь папе!
Этого мне только и не хватало… Из-за взбалмошной стервочки мог рухнуть весь тщательно продуманный план моего внедрения в «Витас-банк».
Мысленно послав ее подальше, я скрепя сердце стал на позицию и взял тщательно отполированный шар.
И тут мне пришла в голову одна интересная мысль.
Я вспомнил уроки и наставления Учителя: «Что такое оружие? Это практически любой предмет. Важно только знать, как можно его использовать с наибольшей эффективностью. Накопив энергию ци, ты передаешь ее предмету или вещи, и они приобретают нужную разрушительную силу. Смотри…»
Он взял гусиное перо, из которого я делал поплавок к удочке.
«Обычное перо дикого гуся, имеющее совершенно мирный вид и поразительно гармоничные формы, располагающие к созерцанию и любованию ими и вовсе не вызывающие подозрений…» Учитель легко дунул на перо, и оно затрепетало в его руках словно живое.
Момент броска я не увидел — просто не был готов. Перо стрелой пролетело по воздуху и вонзилось в древесный ствол.
«Попробуй выдернуть», — сказал Учитель.
Я подошел к дереву и в удивлении покачал головой. Перо влезло в древесину на сантиметр; я вытащил его с трудом.
«Убедился? — спросил Учитель. — Представь, что перо попало не в дерево, а в живую плоть…»
Я представил…
Полная сосредоточенность… Игроки слышали нашу с Лилией перепалку и теперь с интересом наблюдали за мной.