Чужая игра

С глупым выражением лица — а какое оно еще могло быть в такой немыслимой ситуации?! — я наблюдал за его действиями.

Он буквально расчленил все суставы на ногах, а потом, когда упали кандалы, собрал их.

После получасового массажа парень встал, пошатываясь прошелся по подвалу, придерживаясь за стены, затем направился ко мне и спросил, указывая на кружку с водой:

— Можно?

Я только кивнул, не в состоянии молвить слово.

Он отпил половину и поставил кружку на место. Движения парня были механически точны и неторопливы.

— Спасибо… — сказал он тихо.

Теперь его глаза не казались мертвыми. Они смотрели на меня со странной смесью иронии и сочувствия.

— Не за что, — ответил я с наигранной бодростью. И улыбнулся, пытаясь таким образом выразить свое расположение к нему. — Скоро сюда придут…

Он говорил медленно, будто обдумывая каждое слово:

— До этого освободить тебя я не смогу. Ты пока сиди спокойно и молчи. Ладно?

— Конечно. Я и так спокоен… словно в могиле.

Парень проигнорировал мой достаточно грубый намек. На его бесстрастном лице не дрогнул ни один мускул.

— Это кто? — спросил он, указывая на Саенко.

Тот по-прежнему бормотал что-то невразумительное и грел в ладонях своего крысеныша.

— В недавнем прошлом — изрядная сволочь, — сказал я с неожиданно проснувшейся ненавистью.

— Я не об этом. По-моему, он сумасшедший.

— Не знаю, я не психиатр. Хотя… похоже, что сдвиг по фазе наблюдается.

— Он не буйный? Шум не поднимет?

— До сих пор вел себя тихо. То есть не бросался на меня. Иногда орет, но охрана к его воплям привыкла.

— Будем надеяться…

Парень вернулся на свое место, сел на подстилку, по-восточному скрестив ноги, и застыл в полной неподвижности, устремив взгляд на противоположную стену.

Я тоже молчал, почему-то не осмеливаясь даже шевельнуться.

Так прошло добрых полчаса.

Неожиданно парень с удивительной легкостью и стремительностью встал, посмотрев на меня, приложил палец к губам — молчи! — и буквально взлетел по лестнице к входной двери.

Я услышал шаги наших тюремщиков лишь спустя минуту, а может, и больше. На подходе к подвалу они начали топать как слоны.

Парень застыл, словно изваяние, прижавшись к стене рядом с дверью. В этот момент он был похож на леопарда, притаившегося в засаде.

Громыхнул засов, и в дверном проеме появился один из мордоворотов Бортника. За ним маячила и глыбастая фигура второго.

Они, как голубки, всегда ходили парой.

Дальнейшее оказалось невероятным и страшным: первый как-то странно икнул — и взлетел в воздух. Что с ним сделал парень, какой провел прием — я так и не понял.

Он работал с такой скоростью, что сценка у двери подвала превратилась для меня в сплошное мелькание.

Не успел первый охранник приземлиться внизу, пересчитав добрую половину ступеней — а их там было больше десятка, — как за ним тут же последовал второй.

Этого будто выбросила катапульта. Он летел, нелепо размахивая руками и открыв в беззвучном крике щербатый рот.

Недавний пленник выглянул наружу, чтобы удостовериться в отсутствии других охранников, и быстро сбежал вниз.

Первый из охранников еще лежал, постанывая. А второй оказался покрепче и успел вскочить на ноги.

— Бостон, я ведь тебя предупреждал, что не стоит меня трогать, — сказал парень, глядя на охранника немигающими глазами. — Помнишь?

— Ты снял «браслеты»?! Как это?..

— А вот так. И ты сейчас умрешь, вонючка.

— Ах ты, мать твою!.. — озверело взревел Бостон.

И словно живой таран бросился на парня. Бостон был страшен в гневе, и казалось, что преспокойно может сокрушить любую преграду.

Да-а, такое видеть мне еще не приходилось…

Парень не сдвинулся с места ни на сантиметр, чтобы увернуться от огромных клешней охранника. Он просто слегка отклонил корпус, молниеносно присел и выбросил вперед правую руку.

Раздался хруст костей… мне показалось, что кулак парня провалился в грудную клетку мордоворота… тот вдруг застыл, нелепо открыв рот, — и рухнул на пол.

Спустя секунду из его рта хлынула темная кровь.

— Я предупреждал…

Парень плюнул на распростертую возле его ног тушу.

Тем временем поднялся и первый. Кажется, его кликали Рог.

Он видел, что сделал узник с его напарником, и решил не испытывать судьбу в кулачном бою. Рог лихорадочно рванул застежку наплечной кобуры, выхватил пистолет…

Я открыл рот, чтобы предупредить парня об опасности… но не успел.

Парень вдруг взлетел в воздух и в каком-то немыслимом штопоре, вращаясь вокруг своей оси почти горизонтально земле, достал ногой висок охранника.

Он умер мгновенно — парень расколол ему череп.

Притихший было Саенко — он тоже наблюдал за схваткой — неожиданно дико захохотал. А затем забился в угол и закрыл голову руками.

Бросив на него мимолетный взгляд, парень подобрал возле первого охранника связку ключей и освободил меня.

— Ты в норме? — спросил он, глядя на меня исподлобья.

— Кажется, да. Жрать хочется…

— Потерпишь. Возьми второй пистолет.

— Попытаемся пробиться?

— Нет. Развалим это змеиное гнездо до фундамента. Не возражаешь?

Почему он так странно на меня смотрит? Неужто думает, что я испугаюсь? Как же, нашел страхополоха. Да я готов этих уродов голыми руками давить.

— Согласен, — ответил я твердо.

Если сказать по правде, то у меня в груди все кипело. И предложение парня было как нельзя кстати. Я просто обязан был выплеснуть на своих тюремщиков весь гнев, который переполнил мою душу.

— Тогда вперед, — сказал он. — Держись за мной. Прикрывай тыл. Стреляй не задумываясь. Иначе можешь упустить последний в этой жизни шанс.

В этой жизни?

А что, может быть и другая?

Странный он какой-то…

Мы выбрались из подвала, не забыв закрыть засов — чтобы наше освобождение не заметили раньше, чем нам этого хотелось бы.

Проскочив какие-то помещения, мы попали на кухню. На плите что-то шкварчало, а большой стол у стены напоминал картины фламандских художников.