Чужая корона (Чужое тело-2)

В стороне штаны.

Дотянулся до ремня, подтащил к себе джинсы, вынул мобилу.

Шесть пропущенных вызовов, кто это? Так, вот это из дома. Мамка беспокоиться, все никак не может привыкнуть, что я теперь большой мальчик. Так, а вот ещё пять вызовов… Маша!

Наверное, я дернулся чуть сильнее обычного, Александра на моем плече застонала во сне. Повернулась поудобнее, устраивая голову на моем плече, протянула голую руку через мой торс. Теплая крупная грудь уперлась мне в ребра.

Так она голая, что ли? Ну конечно же. Забыл, что вы с ней ночью вытворяли, аж пол скрипел? И не один раз, и даже не два, а половину ночи! Еле–еле уснул, да и сейчас времени-то уже сколько? Двенадцать сорок три, вот сколько. Ещё удивительно, что проснулся-то так рано, мог бы и до четырех утра спать.

Как мог осторожно я вытащил своё плечо из-под девушки, подложив ей под голову подушку, судорожно натянул штаны и футболку, накинул легкую куртку, бросил голые ноги в кроссовки, а носки — в рюкзак.

Надо срочно думать, что соврать Маше. Вечером мы с ней встречаемся, а позвонить я ей обещал ещё с утра, а сам проспал тут не знаю сколько! Где Михалыч-то, мать его так?

Мишка обнаружился в соседней комнате, где он спал в одном спальнике со своей ненаглядной Анастасией.

Я решительно потряс его за плечо. Тот вяло отмахнулся, пошевелился. Выглядел он не лучшим образом, бледный, уставший, словно он эту медовуху всю ночь хлестал напополам с Анастасией. Под глазами мешки, на лбу небольшие капельки пота.

Одежда его и Анастасии вокруг в беспорядке, видать, торопились очень.

Мишка, сука. Развлекался тоже.

— Мих, вставай давай. Домой надо. — Решительно сказал я.

— А? Что?

— Домой надо, говорю. Ты едешь, или я без тебя?

Мишка осторожно потряс Анастасию, та что-то сонно ему сказала и отвернулась.

— Уже уезжаете? — Это Александра, сонная, от двери. Из одежды на ней только футболка, которая ей немного коротка. Видны черные кружевные трусики, почти что прозрачные. Интимная стрижка тоже видна. И странные небольшие точечки на внутренней стороне бедра, комары вчера покусали, наверное.

Я равнодушно скользнул по ней взглядом, прислушался к своему телу.

Тело равнодушно зевнуло и напомнило парочку приемов, которые я разучивал со своими гвардейцами.

Вот и хорошо.

Александра что-то засмущалась, пошевелила ногами, скрывая одну за другой.

— Да, Александра. У нас завтра контрольная по электротехнике… — Вралось как никогда вдохновенно. — Миш, ты собираешься, или нет? Давай, мешать не будем… — Я подтолкнул к нему ногой один ботинок, наградил злобным взглядом, нежно вытеснил Александру в коридор, обнял за плечи, достал сотовый. — Александра! А ты мне свой номер… Телефона… У тебя сотовый есть?

Анастасия с Мишкой не поехала, осталась там. А номер Александры… Записал как "Александр", притворился, что больше букв в строку не вмещается, да и ладно с ним. Не приведи нелегкая Маша заметит, мало ли.

До станции нас не провожали, но я молчал, копил злость. На станции закупились пивом, "Балтикой–три". После первых же глотков пойла стало ещё хуже, но хоть гадость во рту прошла.

А в электричке я просто насел на Мишку.

— Михалыч, ты спятил, наверное? — Как можно дипломатичнее спросил я, хотя на язык просились совершенно иные слова, крайне нецензурные. — Ты что, совсем спятил? На кой было с ними оставаться-то? Михалыч, что молчишь?

Тот вел себя как вялая кукла. Кивал, соглашался, что-то даже пытался ляпнуть извинительное.

— Ну так решил-то ты что?

— Не знаю. — Пожал плечами Мишка. — Слушай, спрашивали они очень о тебе активно… Под вечер ещё. Может, ещё раз сходим?

— Нет уж на фиг! — С чувством сказал я. — Мих, у меня девушка есть. Я её люблю. Так что вообще никому ни слова! Понял?

— Понял. — Хмуро сказал Мишка. — Слушай, да я могила, точно. Не было ничего. Не видел. Один спал, в одиночку…

— Никаких ещё "в одиночку"! Не было нас тут с тобой, вот и всё! А теперь молчи давай, я девушке своей позвоню.

Достав телефон, я набрал номер.

— Привет, любимый. — После первого же гудка откликнулась Маша. — Ты где это пропадал?

— Прости, любимая! Просто вчера что-то замучился совсем, спать лег пораньше…

— Соня ты! Не забудешь меня сегодня встретить вечером?

— Да что ты, как можно! — Я против воли расплылся в улыбке. Вчера мамка с папкой на дачу рванули, и теперь квартира в полном моём распоряжении. Буду там хозяйничать, что вкусное приготовлю!

Жаль, что перенос ещё одной партии хлорамина и прочей ерунды, коей у меня уже пара чемоданов, пока что откладывается. Не буду же я одной рукой обнимать свою девушку, а другой рукой банку с отравой, нет же?

— Блин как же хреново. — Простонал Мишка, приложившись к бутылке пива.

— Поделом тебе. Думать надо было. Мишк, слушай… Мне кажется… — Я сделал паузу, подбирая нужные слова. Нужные слова как-то упорно не желали подбираться. Разбегались как зайцы по закоулкам моего похмельного соображения. — Слушай, не надо больше туда ездить.

— Сам понимаю. — Хмуро сказал Мишка, и поморщился. — Да что же такое, что же мы с тобой такое-то пили, а? Вроде бы экологически чистый продукт, а похмелье почему-то как от водки.

— Около Москвы минералки купим. — Сказал я, глядя в окно электрички.

Мишка не унимался.

— Серег, слушай. Это ж и в самом деле секта получается, нет?

— Получается да. Мишк, пока она сама не захочет, ты её не вытащишь, понял? Человек сам должен захотеть.

Мишка уныло кивнул.

А я вдруг почему-то на него разозлился, сильно даже.

— Слушай… Да что у ней там поперек, а? Мих, Михалыч, опомнись!

Мишка опять уныло кивнул.

Пока ехали, на ум мне пришли взгляды спутников Хорса. Странно как-то. На Анастасию они глядели, разве что не облизываясь, а на Александру вот как-то равнодушно. Интересно, почему это? И медовуха эта странная, от которой водкой воняет за версту. И пили-то на природе, на свежем, экологически чистом воздухе! Так что же тогда меня так ломает-то, не знаю?

Короче, я больше туда не ногой.

На вокзале расстались, Мишка в обнимку со второй бутылкой пива двинулся домой, а я решил к Молчану заехать, хорошо что по дороге. Как раз у них была тренировка, но я отказался, меня и так всего шатало.

— Говоришь, у Хорса был? — Прищурился Молчан. — И как у них там?

— Да не очень-то. Праздновали День… — Я напряг память, из мутного озера медленными китами всплывали фрагменты вчерашнего. — День Иван–Купалы, да?

— До него ещё ого–го! — Возмутился Гюго. Он сейчас отлеживался на матах в углу спортзала. — Да кто угодно скажет. Иван–Купала — это день летнего солнцестояния, а сейчас весна все же…