Чужая кровь

И действительно, с самого утра всё пошло наперекосяк, ломая мои планы. Муж, необычно озабоченный и хмурый, закрылся в комнате с компьютером и кучей бумаг, категорически потребовав его не беспокоить, пока не появятся гости. И это именно тогда, когда я собиралась попросить его помочь нам с Фросей передвинуть от стены в центр столовой тяжеленный дубовый стол. Пришлось надрываться самим.

Потом бестолковая Фрося умудрилась серьёзно порезать руку, пока чистила овощи. Это значительно замедлило процесс подготовки праздничного обеда, и я начала нервничать, боясь, что ничего не будет готово к назначенному сроку. Пришлось самой тоже повязать фартук и крутиться на кухне. Я еле успела привести себя в порядок и переодеться, как у ворот просигналила машина.

Я вздрогнула. Это Дед. Крикнув Карену, чтобы он выходил в столовую, я пошла к воротам встречать старика.

Шофер открыл дверцу автомобиля, и первой показалась сиделка Лида. Вместо привычного белого халата сегодня на ней было сильно декольтированное платье, с трудом сдерживающее пышные формы медсестры.

Я тихо выругалась сквозь зубы. Ещё одно нарушение моих планов. Вот уж кого точно не хотелось бы видеть среди гостей. Её, кажется, никто не приглашал. Впрочем, судя по безмятежному выражению лица, Лиду это ничуть не смущало. Едва ступив на землю, она повернулась ко мне спиной, наклонилась так, что, казалось, несчастное платье сейчас лопнет, натянутое её фигурой, и протянула руки в салон машины. Опираясь на них, медленно и тяжело вылез Дед. Как ни странно, сегодня он выглядел лучше обычного. Кажется, инъекции из этих пухлых ручек явно пошли ему на пользу.

Демонстративно игнорируя сиделку, я расцеловала Деда и вручила ему огромный букет гладиолусов.

– С днём рождения тебя!

– Спасибо, Елена, – проскрипел Дед.

«Даже сейчас назвал меня Елена, как в паспорте. А ведь Ба всегда называла меня Алёнкой или Алёнушкой. Ну что за чёрствый сухарь», – мелькнула в голове короткая мысль.

– Я сегодня с Лидочкой. Теперь я без неё никуда, поэтому прошу любить и жаловать, – Дед слабой рукой подтолкнул меня к своей сиделке.

А! Я, значит, Елена, а она, зато, Лидочка – не ускользнуло от моего внимания. Выжав из себя вежливо-холодную улыбку, я церемонно поздоровалась и тут же опять повернулась к Деду.

– Пойдём в дом. Сегодня на улице прохладно. Тебе надо беречь своё здоровье.

– Елена, покажи водителю, куда поставить машину.

– Вот как, у тебя опять новый шофёр? – удивилась я.

Мне навстречу шагнул подтянутый, сдержанный мужчина средних лет.

– Антон, – коротко представился он.

– Елена Викторовна, – я равнодушно скользнула по новичку глазами. – Видите там, слева, кирпичное строение? Это гараж. Он не заперт. Поставьте машину туда.

Прежде чем послушаться, Антон окинул меня внимательным взглядом, словно рентгеном просветил. Мне даже на мгновение стало не по себе. Не слишком ли он бесцеремонен для простого водителя?

* * *

Когда мы втроём – я, Дед и Лида – вошли в столовую, там уже сидел в одном из кресел у стены мой муж, а в уголке робко жалась Фрося, ожидая сигнала что-нибудь принести или унести.

– Где Андрюшка? – требовательно спросил Дед. – Я же просил собраться всех родственников.

– Сейчас приедет, – успокоила я Деда, глянув на часы.

Минут через двадцать от дороги донёсся автомобильный гудок. Фрося, повинуясь моему взгляду, выскользнула из комнаты, чтобы открыть ворота.

Это, наверняка, Андрюшка с французской тёткой. Хлопнула дверца машины. Я выглянула в окно, но с моей позиции не было видно прибывших пассажиров. Ладно, подождём. Дольше ждали. Я отошла от окна и прислонилась спиной к буфету, чувствуя, как напряглось тело.

Сейчас они, должно быть, идут к дому. Вот голоса донеслись уже с крыльца. Андрюшка о чём-то спросил Фросю, и та ему ответила. Неужели мадам передумала, и брат приехал один? Вот он вошёл в комнату, задержавшись на пороге, и обменялся со мной взглядами. По его виду я поняла, что тётка прибыла.

– Привет, Дед! С юбилеем! У меня для тебя подарок. Ни за что не догадаешься, какой! – воскликнул Андрюшка и, посторонившись, пропустил вперёд невысокую стройную женщину – изящно одетую и тщательно причёсанную натуральную блондинку с голубыми глазами, еще очень красивую, несмотря на то, что свой тридцатипятилетний порог она явно перешагнула. – Узнаёшь, кого я тебе привёз?

Женщина сделала ещё несколько несмелых шагов и остановилась.

– Здравствуй, папа, – тихо произнесла она.

Глава 6

Дед как-то странно дёрнулся, поднёс руку к воротнику, словно задыхаясь, потом лицо его побагровело, брови сдвинулись.

«Сейчас он её прогонит», – успела подумать я.

Но вдруг у Деда внутри словно что-то сломалось. Плечи его дёрнулись, и из горла вырвался звук, похожий на сдавленное рыдание. Он закрыл лицо руками, и сквозь пальцы мы все услышали хриплое: «Дочка».

– Папа, – странно произнеся это слово с ударением на конце, женщина бросилась на шею старику.

Они обнялись.

– Как ты стала похожа на свою мать! – тихо произнёс Дед не то с осуждением, не то удовлетворённо, прижав голову дочери с тщательно завитыми локонами к своей щеке.

Я удивилась: ведь в моей памяти Ба сохранилась как сморщенная старушка с седыми волосами, а глаза у нее хоть и были голубыми, но какого-то сильно полинялого цвета.

Уже громче, обращаясь ко всем присутствующим, Дед твёрдым голосом сказал:

– Знакомьтесь. Это моя дочь Маша.

Примирение после четвертьвековой разлуки. Не каждый день присутствуешь на подобном событии. Мы все неловко молчали, не зная, как себя вести в этой ситуации. Андрюшка взял инициативу в свои руки.

– Это Алька, то есть, Елена, моя сестра, – начал он с меня.

– Очень приятно познакомиться со своей племянницей. Вы с Андрюшей можете называть меня тётей Машей, и давайте без церемоний: будем «на ты», можно? – спросила мадам, обнаружив еле уловимый иностранный акцент, и улыбка обнажила её красивые белые зубы – один к одному.

«Наверное, коронки, – мелькнула у меня мысль. – На хорошего дантиста денег тётке хватает. Да и выглядит она подозрительно молодо. По моим подсчётам ей сейчас не меньше сорока пяти, а ведь не скажешь. Небось, и на пластического хирурга она периодически тратится». Впрочем, вслух я как могла более приветливо произнесла:

– Разумеется, к чему церемонии, мы же близкие родственники, тётя Маша. Рада нашей встрече.

А братец продолжал:

– Это Карен, Алькин муж.

– Ну а для вас я, наверное, буду просто Мария, – представилась ему мадам.

– Просто Мария! Ну прямо бразильский сериал какой-то! – Андрюшка, не сдержавшись, громко заржал, помянув идущую уже второй год по телевизору мексиканскую «мыльную оперу». Пришлось исподтишка ущипнуть его, чтобы призвать к приличному поведению.

Муж засуетился, сунулся целовать руку мадам. Чёрт возьми, неужели решил блеснуть перед ней манерами? Я попыталась вспомнить, когда Карен в последний раз целовал руку мне, и, не вспомнив за последние несколько лет вообще ни единого подобного случая, почувствовала укол ревности: ведь когда-то муж не сводил с меня глаз и буквально на руках носил – куда все это делось? Я уж решила было, что он начинает утрачивать интерес к женщинам вообще, а не только ко мне. Но нет ведь! Вон как вскинулся при виде француженки!