Чужая мечта

Комнаты четвертого этажа были рассчитаны на четырех человек, каждому трейни по отдельной кровати, в этой же комнате — большой шкаф, туалетный столик, софа и пара кресел у окна. В отличие от интерьера всего дома — очень вычурного, «королевского», — спальни были обставлены более простой мебелью. Хару и Тэюн зашли в свою комнату вместе, за ними увязался пятизвездочный Ли Шэнь, а последним — скромный кореец Пак Дэхён, который на прослушивании запомнился очень техничным и правильным исполнением своих партий.

Ли Шэнь старше всех в комнате, ему, вроде, двадцать лет. Пак Дэхён немного старше Хару и Тэюна, но они одногодки. Обычно в Корее вопрос возраста — второй после имени, но им это было не нужно, потому что дату рождения они говорили наставникам во время прослушивания, уточнять не пришлось. Среди трейни сейчас не принято зацикливаться на возрасте, если разница невелика. Говорят, раньше было иначе. Обратиться к парню, который старше тебя на пару лет, «хён», или — упаси боже! — просто по имени… да тебя за такое всем агентством отчитывать будут… Точнее — стали бы в прошлом. Сейчас в кругу трейни принят неформальный стиль общения. Если разница в возрасте небольшая, год-два, то обращаются по именам. К имени старших стажеров могут прибавлять суффикс «-ним», это показатель уважения. Но чаще используют «-щи». А к малознакомым трейни вообще обращаются полным именем. То есть и Ли Шэня, и Пак Дэхёна Хару звал по имени-фамилии. Ну, и использовал неформально-вежливый стиль речи.

— Четвертый этаж — плохая примета, — бурчал Пак Дэхён, бросая свои вещи возле последней свободной кровати. — Они желают нам смерти.

Технически, при заселении стафф назвал этот этаж третьим, что немного… непривычно. В Корее действительно первый этаж не называют первым, обычно говорят «грунтовый» этаж. Но следующий этаж — второй, а не первый. Здесь же стафф решил аккуратно исключить цифру «четыре», ведь в азиатских странах слишком много связанных с ней суеверий. Китайский иероглиф, обозначающий цифру четыре, созвучен с произношением иероглифа «смерть», а кто хочет умирать? В многоквартирных зданиях четвертый этаж могут сделать хозяйственным, расположив там домовые службы. Или вообще — не строить его полностью, оставив между третьим и пятым этажом пустоту высотой в полметра. Там, где четвертый этаж все же есть, его обозначают буквой «F», нумерация квартир будет не 412, а F12. В особняке для съемок шоу «проклятый» этаж решили вообще обозвать третьим. Хару-то все равно, но Дэхён, видимо, суеверен.

— Здесь красиво, — обошел комнату Тэюн.

— Но кровати короткие, — с долей иронии в голосе сказал Ли Шэнь.

Он уже лег на кровать и его пятки свисали вниз, что стало причиной для смеха. Скорее всего, если он упрется макушкой в изголовье кровати, то влезет целиком, но нужно же еще вместить подушку.

— Какой у тебя рост? — с любопытством спросил Тэюн.

— Метр восемьдесят девять, — ответил Ли Шэнь.

Хару удивленно покачал головой. Для Кореи, где средний мужской рост — метр семьдесят три, этот парень просто гигант. Да и вне Кореи он бы выделялся.

— Прости за глупый вопрос, но мне правда очень любопытно, — задумчиво сказал Тэюн, — В шоу мы часто видим, что китайцы бывают очень высокими… вас таких отбирают, или средний мужской рост реально выше?

Ли Шэнь расхохотался и покачал головой:

— Нет, в Китае я тоже тот еще великан… кровать мне не впервые коротка. И в индустрию развлечений действительно охотнее берут высоких. Но я не слышал, чтобы парней со средним ростом выгоняли из агентств. Скорее всего, мои высокие соотечественники на ваших прослушиваниях — просто совпадение. А я, кстати, лет до тринадцати был коротышкой. Потом начал быстро расти. Но у меня и родители достаточно высокие, просто я вырос чуточку больше, чем все ожидали…

— У Хару все мужчины в роду высокие, — сказал Тэюн, садясь на свою кровать, — Он, скорее всего, еще вырастет. А я вот вряд ли.

— Человек растет до двадцати шести лет, — на автомате сказал Хару.

Сыпать случайными фактами — практически часть личности Хару, от этого невозможно избавиться.

— То есть, даже у меня есть шансы подрасти? — удивился Шэнь. — Мне-то всего двадцать лет.

Их общение было прервано странными звуками. Они втроем обернулись в сторону Дэхёна. Он за это время успел достать из чемодана — очень большого, к слову, — свою подушку и комплект постельного белья, поэтому сейчас перестилал кровать. Они втроем немного озадаченно переглянулись. Никому и в голову не пришло вести с собой в общежитие собственное постельное белье.

Их удивление разделил и парень из стаффа, который зашел в комнату буквально через несколько секунд. Он удивленно уставился на Дэхёна:

— Ты меняешь постельное белье?

— Я же не знаю, когда последний раз это стирали…

— Позавчера. Мы закупили оптом постельное белье на все кровати в здании, и начальство заставило нас перестирать все, что мы купили, чтобы ни у кого из вас не случилась аллергия, — обиженно заметил парень. — А вчера мы полдня застилали ваши кровати.

— Я буду спать на своем, — буркнул Дэхён.

Хару переглянулся с Тэюном. Им снова не нужны были слова, чтобы понять общее на двоих мнение: Дэхён — очень странный тип.

Парень из стаффа тряхнул головой и начал говорить:

— Меня зовут Ким Тэбом, но можете звать меня и моих коллег просто сонбэ, так будет проще. У нас форма, вот эти черные футболки с зелеными бейджами. К нам можно обращаться по всем вопросам, связанным с общежитием. Сейчас я должен рассказать вам, куда смотрят камеры. Они все видимы, вы можете их рассмотреть. Одна вон там, другая — вон там. Видно практически всю комнату, в некоторых частях видимость ограничена, но все равно не спрячешься. Примерно так же — во всех комнатах… учитывайте это, если решитесь… на мелкие шалости. Вас заметят. Далее. Как легко догадаться, пространство перед шкафом полностью просматривается камерами. Мы не собираемся показывать все, что происходит в ваших комнатах, уж тем более — обнаженку, но все же настоятельно просим не раздеваться догола в спальнях… хотя бы потому, что часть съемочной группы — женщины. У вас есть ванная. Дверь скрытая, вот тут.

Парень нажал на панель в стене и дверь — нормальная, полноразмерная — открылась. Заходить он туда не стал.

— Там большая ванная комната. Только учитывайте, что в этом здании отдельный водонагреватель для каждой ванной. Возвращаясь к камерам. Они расположены во всех коридорах и комнатах общего пользования. Исключения — ванные и туалеты. Тут, думаю, все понятно. И мне нужно записать ваши имена, чтобы вас не выгнали потом из комнаты. Диктуйте.

— А где можно найти утюг? — спросил Дэхён.

— Утюг? — удивленно переспросил Ким Тэбом.

— Да, утюг. Я бы хотел погладить простынь, она помялась.

Наверное, вырасти у Дэхёна вторая голова — и то они бы удивились меньше. Тэбом пообещал найти утюг, когда общее заселение закончится, записал их имена, а потом ушел, бросив напоследок полный сочувствия взгляд на Хару, Тэюна и Ли Шэня. (Постельное белье в Корее давно не гладят. Повседневную одежду предпочитают отпаривать, а заутюживать на брюках острые складки… только по особым случаям.)

Они разобрали вещи, немного привели себя в порядок, встретили гостей из других комнат. Парни, которым дали уровень в две и три звезды, жили в комнатах по шесть человек, у них двухъярусные кровати.

Хару из любопытства заговорил парнями из стаффа, пытаясь узнать — что это здание такое. Оказалось, что раньше это был отель. Но хозяин выбрал для его постройки неудачное место, отель разорился и где-то год назад его выкупил один из владельцев NBS, чтобы использовать для съемок.

Когда трейни более-менее устроились в комнатах, их собрали в холле первого этажа, чтобы сделать важные объявления. Рассказали, что сегодня у них много дел, связанных с дополнительными съемками и фотосессиями. И выдали комплекты одежды. Первые два — спортивная форма. Две одинаковые футболки, где зеленые элементы чередовались со светло-серыми, к ним — серый лонгслив, чтобы не замерзнуть в +30, видимо. А вот низ у всех разный, серый с зелеными полосками. Хару достались брюки двух фасонов — с резинкой на голени и с широкими штанинами. Всех трейни предупредили, что они должны всегда тренироваться в этой форме, стирать можно в прачечной на первом этаже.