Чужая невеста босса. Ты будешь моей!
Шрифт:
– Каролина! – грозно зову. Судя по звукам, она отскакивает от выхода и случайно роняет что-то, испуганно ойкнув.
Взглядом окидываю кафе, нахожу официантку и подзываю ее небрежным жестом. Всерьез думаю о том, чтобы выломать дверь. Надеюсь у персонала есть ключи, чтобы открыть замок снаружи. В противном случае пусть несут монтировку. Хотя мне и Коля сгодится в качестве тарана.
– Идиот, - закипаю, вспомнив о нем, и зло сплевываю на пол, в направлении мужского туалета.
Официантка подходит слишком медленно. Дефилирует, призывно покачивая бедрами и нацепив приторную улыбку на лицо. Поправляет бейджик, невольно выпятив грудь.
– Нормально, Роман Львович, - наконец-то Лина подает голос. И я мгновенно принимаю стойку.
– Вы езжайте, а я такси вызову и домой, - скромно лепечет.
Я отмахиваюсь от любезной девушки в форме, намекая, что не нуждаюсь в ее услугах. Подумать только, отказываюсь от длинноногой блондинки ради «туалетного утенка», которого даже выудить оттуда не могу. Какие-то извращенные вкусы у меня стали, да и инстинкт охотника забарахлил. Гоняет меня за одной и той же «жертвой» по кругу.
– Умывайся и выходи давай, иначе дверь вынесу, - приказываю сурово.
– Я жду, - подпираю дверь спиной и складываю руки на груди. – Без тебя никуда не уеду. Я в ответе за тех, кого… - осекаюсь, чтобы не пошутить пошло, - …на работу принимаю.
Замок щелкает одновременно с моим победным вздохом – и деревянное полотно толкается мне в лопатки. Отшатываюсь, чтобы выпустить Лину, пока она не передумала и опять не залезла в свою раковину, как улитка. Оглядываюсь на нее, расстроенную и покрасневшую.
– Ну, ты чего расклеилась? – обхватываю ее щеки ладонями и большими пальцами стираю следы слез.
– Решила сразу все жидкости из организма выпустить? Обезвоживание будет, - пытаюсь отвлечь.
– Извините. Наверное, съела что-то не то, - бурчит чуть слышно.
– Правда? – смеюсь по-доброму.
– Думаешь, тортик после маслин и салфетка на закуску были лишними?
Лина поджимает нижнюю губу, с грустью сводит брови и шумно вбирает носиком воздух. Выглядит как младенец за секунду до истошного плача.
– Иди сюда, - схватив ее за плечи, притягиваю к себе.
Обнимаю, успокаивающе поглаживаю по волосам и, не в силах сдержаться, запускаю пятерню в шелковистые, приятные до одурения локоны. Вдыхаю запахи шампуня и духов. Понимаю, что рискую повторить участь Коли, но… Лина того стоит.
Хрупкая, ароматная, податливая. Дрожит в моем капкане, часто дышит – и вдруг утыкается лицом в мое плечо.
Готовься, Царев!
Но вместо «сюрприза» на рубашке я чувствую неуверенные ладони на боках, ползущие к пояснице. Лина обнимает меня крепче и подозрительно трется носиком о хлопок на груди. Вздыхает тяжело. Или, наоборот, с облегчением. Но очень шумно.
– Успокойся, тошнотик маленький, с кем не бывает? – уговариваю так ласково, как умею. А я в подобных делах полный дилетант.
– Смотрела фильмы про одержимых духами? Так вот, на реальных событиях, - усмехнувшись, чмокаю ее в макушку.
Злого духа в виде Ника мы изгнали, точнее, он самоустранился в кабинку мужского туалета. Осталось эту «одержимую» увезти, пока источник заразы не вернулся. Грибник, мать его налево. Один вред от него.
– Хам, - фыркает Лина. – Никакого такта! – топает ножкой и ненароком попадает по моей ступне.
– Зато ты теперь злишься, а не плачешь, - заправляю прядь волос ей за ушко.
– Поехали к врачу? – предлагаю серьезно.
– Нет-нет, - от страха округляет красивые
глаза и упирается руками в мой торс.– Можно мне домой?
– Уверена? – щурюсь недоверчиво.
– Мне гораздо лучше, - Лина неестественно широко улыбается.
– Все уже прошло.
– Как интересно, это уже входит в систему, - задумчиво потираю бороду и насмехаюсь над мелкой, которая и правда выглядит свежее и бодрее.
– Исцеляешься рядом со мной. Предложение потереть живот все еще в силе, - подмигиваю ей.
– Вы сама любезность, - расслабленно хихикает, шмыгая носиком, но, осмотревшись по сторонам, вдруг хмурится: - С Ником неловко вышло. Просто от него так несло больницей и лекарствами, фе-е, - передергивает плечиками и комично морщится, высунув язык. Наверное, я полный идиот, но ее реакция на собственного жениха как бальзам на мою заржавевшую душу.
– Не бери в голову, - медленно произношу, осматривая ее с головы до ног и размышляя.
Скачки настроения, странные пристрастия в еде, зверский аппетит, тошнота, слабость… Знакомые приметы. Мама Алена так чудила, когда вынашивала моих сестер. До сих пор помню этот дурдом, хоть прошло много лет. Обе беременности у нее были с приключениями и «спецэффектами». Папа чуть рассудка не лишился, срываясь посреди ночи то за соленым арбузом, то за «вон тем синеньким мылом», которое ей нравилось нюхать.
Выныриваю из детских воспоминаний – и обращаю все внимание на Лину.
Нет, стоп. Какая, на хрен, беременность?
Взгляд неосознанно летит в закрытую дверь Ника, расстреливает словно автоматной очередью. И я зажмуриваюсь, яростно сжимая переносицу пальцами.
Точно нет.
– Поехали, - цежу, скрипнув зубами. И, обхватив Лину за талию, тяну за собой. Забрав по пути заказ у официантки, быстро веду мелкую к выходу. Подальше от Коли, его грибных запахов и загребущих рук.
На протяжении всего пути руки чешутся крутануть руль, сделать полицейский разворот и на всех парах помчаться в клинику, чтобы раз и навсегда закрыть вопрос с подозрительной болезнью Лины. Я жду лишь повода. Хоть какого-то, самого крохотного. Даже если мелкая испачкает мне дорогущую обивку, всю приборную панель и сияющее лобовое стекло в придачу – плевать. Зато тогда точно не отвертится от визита к врачу.
Однако Лина спокойно выдерживает дорогу, несмотря на крутые повороты и застои на светофорах. Лишь в начале она пожаловалась, что ей жарко и душно, но кондиционер быстро решил эту проблему. Так что сейчас девчонка расслабленно сидит рядом со мной, утопая в широком пассажирском кресле. Покачивает коленкой в такт музыке, слегка улыбается, размышляя о чем-то своем.
– Рома, здесь направо, - по-свойски поправляет меня, когда я врубаю не тот поворотник, мысленно перестраивая маршрут и прокладывая его до больницы. – А еще говорят, что право-лево только девочки путают.
Лина заливисто смеется, выпрямляясь в кресле. Пуговка на ее блузке расстегивается, делая декольте глубже и соблазнительнее. Пока мелкая, ни о чем не догадываясь, поднимает руки и поправляет волосы, ткань оттопыривается, открывая край лифчика. Белоснежного, с кружевной оборкой. Не откровенного и пошлого, а по-девичьи милого. Но именно на него я реагирую так мгновенно и остро, как не было ни с одной моей бабой. Мечтаю сорвать его и припасть губами к бархатной груди, которая в этом белье кажется мне еще больше и аппетитнее. Откинуть спинку кресла, а потом растерзать мелкую прямо в машине, припарковавшись на обочине.