Чужая невеста для Альфы

И прекрасно знает, как справляться.

— Я не… Я не буду нежным, куколка.

Предупреждает, а я лишь киваю. Мне кажется, Берг сломал что-то во мне окончательно. Потому что то, что он делает, я воспринимаю именно так. Нежностью.

Как губами скользит по телу, прикусывая соски. Смотрит, считывает реакцию. Наслаждается моими стонами, когда пальцы касаются влаги внизу. Растирают и толкаются, заполняя.

И даже в его укусах сплошная нежность. Которая разливает кипяток по телу, между ног всё тянет и болит. Сжимается, требуя большего.

— Хочу тебя. Хочу.

Повторяю, словно он не чувствует. Мне нужны слова, и если Берг не может мне их дать, то я буду говорить за двоих. Чтобы окончательно не пасть под его напором.

— Вот так.

Он резко толкается, наполняя меня. Держит за шею сзади, прижимается губами к моим, целует и кусает. Скользит языком внутрь. Быстрые движения, грубые, от которых меня уносит.

И я делаю это. Вижу вибрирующую нить между нами, дёргаю за неё. Чувству отголоски эмоций и как сильнее сжимаются ладони на моих бёдрах. Вжимают в матрас, позволяют Бергу двигаться быстрее, резче.

— Попроси меня.

Произносит довольно, видя, что я награни. Что я просто сгораю от его касаний, давления внутри. Тлею с каждым пошлым шлепком, который опускается на мою кожу.

Его ладони сжимают ягодицы, мнут, шлёпают. Кожа горит, и я тоже. Задыхаюсь от того, как всё внутри сжимается. До одной точки, чистого возбуждения, которую Берг постоянно задевает.

— Попроси, куколка.

— Я хочу… Пожалуйста, Альфа, я хочу кончить. Я хочу тебя. Я хочу…

Столько всего хочу. И Берг даёт мне всё. Замедляется, сильнее давит на клитор. Смотрит и смотрит на меня, словно спрашивая «Так нормально? Так достаточно? Я не делаю тебе больно?».

Он грубый и ужасный.

Но мне подходит.

И в каждой его хватке я вижу именно нежность.

И она уничтожает меня. Заставляет выгибаться, упираясь пятками в поясницу мужчины. Захлёбываться собственными стонами, когда по телу проносится судорога.

— Моя куколка, моя Истинная.

Его зубы снова смыкаются на метке, и я сама подставляю шею. Наслаждаюсь той истомой, что заполняет всё тело. Это ни с чем несравнимое чувство, когда я отдаю ему власть над собой.

Я принадлежу ему.

Но и Берг принадлежит мне.

— Прости.

Произносит внезапно, переворачиваясь на спину. Я сижу верхом на нём, его член всё ещё внутри. Пусть и не такой твёрдый. Упираюсь ладонями в плечи, рассматриваю напряженное лицо. Контуры губ, морщинки у глаз.

— За что, Берг?

— За то, что заставил тебя почувствовать себя ненужной. Если бы я сказал в машине хоть слово, не сдержался бы. Мы бы снова разругались.

— А сейчас-то мы мило поболтали.

— Сейчас ты под замком, никуда не сбежишь. В машине было больше шансов. А я не дам тебе уйти, прими это, Тая.

— Принимаю. Я не собиралась уходить, но тогда не видела другого решения. Не знала. Была только одна мысль. Что не хочу, чтобы ты пострадал. Ты бы защитил меня тогда любой ценой, но пострадал бы сам. А я не… Не могу. Не могу тебя потерять.

— Оборотни защищают своих самок, не наоборот.

— Ты такой глупый, Берг, — улыбаюсь и веду пальцами по его груди. Каменному прессу. Геката, как же я по нему скучала. — Вы защищаете на инстинктах, а мы… Мы защищаем своих Истинных, потому что хотим этого. Так что прими это, Берг.

— Принимаю. Я, кхм, с утра скажешь мне, что ты хочешь. И я дам тебе всё, что захочешь. Знаешь же?

— Знаю. Но… Почему именно утром?

— Потому что двадцать один год назад одна сумасшедшая ведьма родилась и привязала Зверя к себе. А потом появилась в канун Нового года, и привязала уже меня.

Я не сразу понимаю, о чём говорит Берг. Мой… день рождения? Он помнит, хотя я сама забылась во всех событиях? Просто отмела этот факт, как наименее важный.

— Ты помнишь.

— Слишком много удивления, куколка. Конечно, я помню. Почему не должен?

— Не знаю… До этого момента ты никогда не говорил, что я действительно нужна тебе. Не просто потому, что Истинная… И я не знаю, день рождения не то, что важно с Истинными?

— Зверь таскается за тобой как побитый щенок. Я таскаюсь следом. И ты считаешь, что мне должно быть плевать на тебя?

— Ты не говорил, Берг, — повторяю, надавливая. — И может у оборотней всё просто, но мне нужны слова. Объяснения. Потому что у меня нет Зверя внутри, чтобы всё объяснил.

— Я немногословен, но постараюсь. Обещаю. Но ты помнишь, что я тебе ещё обещал, Тая?

— Эм, — вывожу узоры на его коже, растворяюсь в близости. — Нет?

— Что если ты попробуешь влезть куда-то, а не придёшь за помощью ко мне…

— То ты сделаешь так, чтобы я не могла встать с кровати.

— Именно.

Не сдерживаюсь и кричу, когда меня опрокидывают на простыни. Взгляд Берга горит алым, но там не угроза, а чистый огонь страсти и желания. Он плавно двигается во мне, касается пальцами лица.

— Свои обещания, куколка, я привык выполнять.

И я не спорю, совсем. Позволяю сделать то, что нужно Бергу и Зверю. Принимаю и их дикость, и грубую ласка, и то, как болят губы после долгих поцелуев.

Мне кажется, что я сейчас там, где всегда должна была быть. На своём месте, со своим мужчиной.

Мой суровый Альфа.

Мой Истинный.

А я его.

В конце концов, это всё, что имеет значение.

Эпилог. Берг

— Не беси меня, куколка!

— Я бешу только мудаков. Так что сам делай выводы!

В меня летит тарелка, и вижу, как сама Тая вздрагивает. Словно не ожидала этого. Смотрит на осколки пиалы, часто моргает. И быстро теряет свой запал, держась за столешницу.

— Я не хотела, — произносит на грани слышимости. — Это… Прости.

— Иди-ка ко мне, ведьмочка.

И она идёт. Переступает осколки, позволяет увести от кухни подальше. В новой квартире остро пахнет краской, только закончен ремонт. Думаю, как бы Куколку не начало снова штормить, но кажется, ей этот запах в кайф.

Крылья носа трепещут, втягивает воздух. И улыбается, чертовка. Её перепады настроения меня доведут до могилы быстрее, чем какой-то Альфа-чужак. Думал, что при знакомстве девушка выдала весь свой спектр эмоций. А оказалось, что она ещё жалела меня.