Чужая невеста для сына герцога

— Не угодно ли вам позавтракать, пресветлый?

— Мне угодно поспать пару часов, — проворчал Эдрик. От самой мысли о еде его замутило.

Тумос ни за что бы не признался, что он крутится здесь ради любопытства. Ему было безумно интересно узнать, зачем так рано герцог Ирвик призвал к себе младшего сына.

— Будут ли еще приказания? — Тумос во все глаза преданно смотрел на Эдрика.

— Я сегодня уезжаю на пару недель в долину Арды. Прикажи найти Дайниса Сторда, он едет со мной, — сказал Эдрик. Проще сразу поделиться с Тумосом новостью, иначе бы он заходил каждые несколько минут.

Слуга поклонился. Он даже кланяться умел с достоинством, будто его отец был когда-то не главным конюшим, а графом.

— И разбуди меня через два часа! — крикнул Эдрик уже в спину уходящему слуге. Он прикрыл глаза и сразу провалился в сон…

Проснувшись, Эдрик решил зайти в покои старшего брата. Он был у него три недели назад и еще не разговаривал с ним после своего возвращения из пограничной Итерлеи, где Алтуэзия граничила на небольшом участке юго-запада с племенами эйшанов.

Граница пролегала вдоль извилистой и быстрой реки Эйшанны, по имени которой и звались воинственные соседи. Они без конца нападали на земли соседних стран. Разоряли деревни, жгли посевы, захватывали людей в плен, а потом требовали за них выкуп или увозили на невольничьи рынки в Шанту и Акмару. Соседи предпочитали платить им дань, чтобы обезопасить свои границы. У герцога Алтуэзии был заключен договор с эйшанами, но они без конца его нарушали.

У эйшанов воевали как мужчины, так и женщины. Бесстрашные и беспощадные, с раскосыми глазами и жесткими темными или рыжими волосами, они повсюду сеяли страх. После их набегов оставались сожженные деревни, вытоптанные поля и трупы. Захватив добычу, они ускользали обратно за Эйшанну.

Им, казалось, покровительствовал сам темный бог Тхоргх, потому что за рекой с их стороны начинались топи и непроходимые болота. Преследователи увязали в них, тонули или вынуждены были поворачивать назад, а эйшаны ускользали от воинов герцога, как вода сквозь пальцы сжатого кулака, чтобы вскоре снова нанести удар.

Правители у эйшанов, или вольные князья, как они их называли, часто менялись, потому что любой знатный человек по их законам мог вызвать правителя на поединок в дни священных праздников. Каждый новый правитель почти всегда разрывал предыдущие мирные соглашения, сделанные его предшественниками, и все начиналось опять.

Приграничная Итерлея всегда была лакомым кусочком. Земли там были плодородными, на зеленых лугах всегда пасся тучный скот, на склонах рос красный и синий виноград, из которого делали знаменитое итерлейское игристое вино. Прадед Эдрика приказал построить там крепость, где постоянно находился военный гарнизон. Но эйшаны по-прежнему совершали свои набеги по всему пограничному побережью реки.

Эдрик вошел в комнату старшего брата. Окна Равьера были занавешены тяжелыми синими шторами, но они все равно не скрывали полностью яркие солнечные лучи, отчего комната казалась словно погруженной в прозрачную морскую воду.

Равьер лежал на широкой кровати. Он был одет в белую рубаху. На лоб ему упали слипшиеся пряди черных волос, которые еще больше подчеркивали бледность лица. Даже яркие глаза цвета молодой листвы, казалось, потухли. Профиль брата заострился, а лоб покрылся испариной.

У Эдрика сжалось сердце. Он любил старшего брата. Равьер был старше его на восемь лет, ему уже было тридцать. В детстве именно Равьер всегда защищал его, а в юности вытаскивал из разных передряг, в которые Эдрик умудрялся попадать с завидной регулярностью из-за своего горячего нрава.

Средний брат Айвенор был совсем другим — спокойным и мечтательным, он любил книги, музыку, картины, сам брал уроки у знаменитых художников, а по ночам смотрел на звезды в привезенную из-за Дымного моря большую трубу, установленную на крыше самой высокой башни замка. Айвенор рвался повидать мир, но его мечтам не суждено было сбыться.

Лекарь Джиор как раз сменил повязку. Он бросил старую в медный таз, и Эдрик нахмурился, увидев там кровь и гной.

— Здравствуй, Равьер! Как ты? — спросил Эдрик, затворив за собой дверь.

— Когда ты вернулся? — спросил его старший брат.

— Недавно. Я заходил к тебе несколько, но ты спал. Лекарь не разешил тебя будить.

— Мне почти все время хочется спать из-за этих лекарств, которыми меня пичкают.

Эдрику стало стыдно. Он напился вчера с Дайнисом, а старший брат лежал беспомощный на своем ложе, раненный кривым эйшанским кинжалом.

— Как ты?

— Мне уже лучше, — сказал Равьер.

— Давай выздоравливай, брат! Жрец опять обещает найти тебе невесту. Отец приказал мне сегодня отправиться вместе с отрядом в долину Арды. Когда мы приедем, ты должен быть уже на ногах и готовиться к свадьбе! Нам нужен наследник!

Эдрик взял брата за руку и почувствовал, что Равьер очень горячий.

Равьер нахмурился.

— Мне не нужна это свадьба. Еще слишком мало времени прошло после того, как Джайла…

Он не договорил и скривился, то ли от боли, то ли от печальных воспоминаний. Первая жена брата, Кирра, умерла через два года после рождения дочери Тиины.

Вторая жена Равьера, Джайла, была старшей дочерью графа Андра Ниеза с севера Алтуэзии, где часто вспыхивали мятежи. Ниез был богат и честолюбив, он пообещал герцогу держать северные земли в узде и дать дополнительное войско для охраны северной границы. Этот брак был выгоден, и Ирвик Девятый принял предложение графа, но герцогиней Джайла пробыла меньше года. Она любила праздники, наряды и охоту, вокруг нее всегда царило веселье.

Полгода назад она была отравлена, так же как и ее любимая служанка. Камиес Бриас приказал тогда с пристрастием допросить всех слуг в замке, но виновных так и не нашли. Эдрика не было во дворце в то время, он неделями пропадал на западных и южных границах.

— Эдрик, — позвал его брат.

— Брат, пообещай мне, — шепнул Равьер, жестом приглашая Эдрика приблизиться.

Эдрик склонился над ним и почувствовал кислый запах болезни.

— Говори, Равьер, я сделаю все, что попросишь, — сказал Эдрик, вглядываясь в заострившееся лицо брата.

Эдрик уже видел немало раненых, он участвовал в нескольких стычках с эйшанами. Он видел, что Равьеру было плохо, гораздо хуже, чем три недели назад, когда они виделись.

— Пообещай мне, что если я…ну, ты не оставишь в случае чего мою дочь, — произнес Равьер, глядя, казалось, прямо в душу брата. — Она любит тебя.

— Даже не сомневайся! Я всегда присмотрю за Тииной. Но ты должен выздороветь к нашему возвращению. У тебя еще будет сын от молодой жены! — ему очень хотелось подбодрить брата.

— Конечно, будет, — Равьер кивнул. По его лбу скатилась крупная капля пота. Было видно, что разговор дается ему с трудом.

— Смотрю, ты опять весело проводишь время, — он нашел себе в силы улыбнуться, показывая на лицо младшего брата.

— Просто шлюха поцарапала меня, — отмахнулся Эдрик.

— Тебе пора уже перестать таскаться по шлюхам и подумать о женитьбе. Немало девиц в Алуэте мечтают прибрать тебя к рукам.