Чужая жизнь

Лукас ничего не ответил. Он сразу же натянул брюки. Через несколько минут вернулась Ориана. На этот раз она была без маски.

— Лукас, тебе нужно лечь на кровать. Я должна сделать электрокардиограмму.

— Как хорошо, что именно ты будешь проводить обследование! Меня это радует.

Хавьер с удивлением посмотрел на Пилар. Он не ожидал, что сын вдруг проявит желание пройти обследование. Она же изобразила на своем лице нечто, напоминающее улыбку.

Ориана приблизилась к кровати с аппаратом, который был снабжен многочисленными трубками, заканчивающимися присосками. Она распахнула халат юноши, и Лукас оказался обнаженным по пояс. Ориана смазала кремом область вокруг сердца и присоединила к его телу каждую из трубок.

— А сейчас помолчи, — сказала Ориана, включая аппарат, — и дыши спокойно.

Спустя несколько секунд электрокардиограмма была готова: из аппарата выполз рисунок в виде линий, которые синхронно поднимались и опускались с каждым движением его сердца. Ориана оборвала бумажную ленту и положила ее на тумбочку. Пока девушка отсоединяла трубки, установленные вокруг сердца Лукаса, вытирала оставшийся крем с его груди, она внимательно рассматривала шрам. Юноша, усмехнувшись, спросил:

— Ну и как ты меня находишь?

— Я? Я не умею читать электрокардиограммы, но уверена, что у тебя все в порядке. Скоро обо всем скажет доктор Аметльер. Смотри, сердце выбрасывает кровь семьдесят пять раз в минуту. Это говорит о том, что оно наполняется и полностью опорожняется каждые шестьдесят секунд. То, что показывает кардиограмма, — это последовательность наполнения и опустошения, сердечный цикл или ритм. Врач скажет тебе о том, правильно ли твое сердце осуществляет эти действия.

Лукас наблюдал за тем, как движутся губы девушки, когда она произносит слова. Раньше его раздражало, когда она вдавалась в объяснения, сейчас же юноша находил в этом особую прелесть.

Ориана вышла из палаты и вернулась с аппаратом для измерения давления. Когда она надевала манжету, Лукас взял ее руку, и их пальцы переплелись. Глядя друг другу в глаза, они молчали. Девушка замерла, она не могла, не хотела двигаться…

Наконец Лукас отпустил руку Орианы, и она, нервничая, закрепила манжету. Затем Ориана включила аппарат и вновь напомнила юноше о том, чтобы он не разговаривал. Девушка вставила наушники фонендоскопа в уши и начала слушать биение сердца Лукаса.

— У тебя немного ускоренный пульс, — тихо произнесла она, так чтобы родители не могли услышать.

— Ты знаешь, в чем причина… — сказал Лукас таким же заговорщическим тоном, как и медсестра.

— Нужно позвать Эспину, чтобы ты успокоился… — почти прошептала Ориана.

— Ну, как он? — громко спросила Пилар, не слышавшая ничего из того, о чем говорили между собой молодые люди.

Ориана покраснела, а ее глаза почернели.

— Хм-м-м… Все хорошо, давление в норме. Я бы даже сказала, что очень хорошо.

Девушка записала показания в тетрадь и не решилась снова посмотреть на Лукаса. Наконец она вынула из кармана термометр, пару раз встряхнула его и поставила юноше под мышку. Ориана настолько приблизилась к Лукасу, что ее черные волосы коснулись его лица. Юноша едва не задохнулся, почувствовав смешанный запах лимона и лаванды.

Лукас с удовольствием наблюдал за движениями медсестры. Ему казалось, что он находится в состоянии легкого опьянения. Проснувшись сегодня утром, он даже представить себе не мог, каким интересным окажется день, несмотря на обследование. Ориана была рядом с ним после того, как Лукас столько думал о ней с тех пор, как они виделись на пляже.

— Ты покажешь нам музей, о котором говорила? — спросил Лукас в предвкушении нового свидания с Орианой. — Ты не забыла о своем приглашении? Напоминаю тебе о том, что мой брат Луис слишком надоедлив.

Ориана рассмеялась.

— Пойдем, когда вы захотите, — ответила она, глядя на показания термометра и записывая их в ту же тетрадь.

— Как насчет завтра? — настаивал Лукас.

— Завтра вечером? Ну…

В этот момент в палату вошел доктор Аметльер. С появлением седовласого кардиолога смех и веселые разговоры прекратились.

— Как поживает этот парнище?

— Думаю, что хорошо, доктор, — ответила Пилар.

Лукас улыбался, краем глаза наблюдая за движениями Орианы, которая не успела ответить на его вопрос.

— Медсестра, дайте кардиограмму.

Девушка передала ее.

Доктор смотрел на результат обследования в течение нескольких секунд и затем обратился к Лукасу:

— Отлично! Ты прямо как часы. Вероятно, если я сделаю кардиограмму себе, то она не будет такой хорошей, как у тебя. Ты воистину меня поражаешь. Медсестра! Не дадите ли вы мне показания тонометра и термометра? — Он посмотрел записи Орианы. — Все великолепно. Надеюсь, ты вовремя принимаешь таблетки, не правда ли?

— Ну, с этим не так-то легко. Мне приходится постоянно напоминать ему, — ответила Пилар вместо Лукаса, который тут же нахмурился.

— Лукас, ты должен относиться к этому со всей серьезностью. В любом случае, сеньора, я очень доволен состоянием вашего сына. Я посоветовал бы ему продолжать делать то же самое, потому что результат поистине фантастический, — сказал врач.

— Моему сыну не хватает только одного — чтобы вы дали ему крылья. Вот тогда он сможет как можно меньше спать и находиться вне дома, — говорила Пилар, хотя прекрасно видела, что ее комментарии неприятны сыну.

— Ну, надо признать, что твоя мать права. Тебе следует включаться в жизнь постепенно, а не сразу, одним махом. — Доктор заметил, как смотрит Лукас на Ориану, и задал ему вопрос, совершенно не связанный с сегодняшним обследованием: — Что? Тебе нравятся хорошенькие девочки, не так ли? — И бросил взгляд на девушку. Медсестра покраснела. Этот вопрос вызвал у Лукаса раздражение, и он предпочел оставить его без ответа.

— Нам следует продолжать то же лечение? — спросила Пилар, чтобы сменить тему разговора.

— Конечно. Мы ничего не будем менять. Увидимся через месяц. Согласен, парень? — Лукас утвердительно кивнул, и врач продолжил: — А сейчас медсестра возьмет у тебя анализ крови. До тех пор пока из лаборатории не поступят его результаты, ты не можешь отсюда уйти. Я попросил бы вас, — сказал доктор, обращаясь к родителям Лукаса, — отправиться в расположенное неподалеку кафе, чтобы перекусить. Мы продолжим обследовать вашего сына. Возвращайтесь примерно через час. — Врач подмигнул Лукасу.

Родители послушались и, попрощавшись, покинули больницу с удовлетворенной улыбкой на лице. Доктор Аметльер достаточно долго и внимательно ощупывал Лукаса. Свои выводы он записывал в ту же самую тетрадь, которую раньше заполняла Ориана. Затем врач осмотрел шрам и тоже сделал запись. Когда вернулась Ориана, чтобы взять кровь на анализ, доктор попрощался.

— Все лучше, чем я ожидал, Лукас. Я вернусь, когда мне передадут результаты из лаборатории.

Ориана и Лукас впервые остались наедине и, не говоря ни слова, посмотрели друг на друга. Взаимное притяжение, которое испытывали молодые люди, было очень сильным. Лукас думал только о том, чтобы поцеловать ее, но понимал, что сейчас не место и не время для этого. Пока юноша размышлял, Ориана заговорила: