Чужая
Шрифт:
– Яйца домашних кур отличаются от яиц на птицефабрике. Да, вам приготовят из них, – ведёт он рукой в сторону курятника, – разнообразные, отменные блюда, но задумайтесь о том, что вы приложили к завтраку собственную руку – сами собирали эти яйца – и еда станет в сто крат вкусней. Уверяю вас.
Судя по лицам вокруг, ребята предпочли бы отрубить себе эту самую руку, чем прикладывать её к чему-либо.
Чёрт, такие они забавные, что хочется смеяться в голос.
– В амбаре вы найдёте рабочие комбинезоны, сапоги и прочие вспомогательные средства. Сено, которое вам нужно
Куратор уходит, а команда номер семь продолжает стоять на месте.
– Я до последнего ждала, что это шутка, – морщится Оксана, делая несколько шагов ближе к вольеру, по которому гуляют куры.
Стас отпускает меня и оглядывается вокруг:
– Клянусь, в прошлый раз нас даже на экскурсию сюда не водили! Вот же засада.
– Эксплуатация детского труда, – весело замечает один из парней.
– «Золотой городок»? – улыбаюсь я. – Добро пожаловать в «Деревня-сити»!
– Точно! – хохочет Стас и ещё пара ребят.
– Хватит ржать, – обрывает всех Громов, направляясь к амбару. – Раньше начнём, раньше закончим.
Что вы, что вы…
В амбаре полно ребят из других команд, и они тоже не выглядят довольными. Как по мне – дело плёвое. Грязной работы я точно не боюсь, а тут всего-то почистить курятник. Вот если бы нам предложили убирать стойла…
Маленькой мне приходилось гостить в деревне у тёти в Алтайском крае. Коровы, свиньи, куры… Всё это мне знакомо, пусть и было давным-давно. Вот там настоящая, колоритная деревня. А здесь… Здесь и так всё убрано и ухожено. А сколько современных сподручных средств… Сказка! Тетя Галя даже не подумала бы дать мне респиратор, прежде чем отправить убирать навоз в стойле с Зорькой.
Что касается мажоров… Тот, кто придумал подобное наказание за их проступки, либо гений с хорошим чувством юмора, либо социопат, не терпящий разбалованных детей.
Переодевшись, мы возвращаемся к заверенному нам курятнику и входим внутрь. Как оказалось, далеко не все, а те, кто будут посмелей. А именно – я, Стас, Оксана и… Громов.
– А тут уютненько, – замечаю я, разглядывая «модное» убранство. – Если не обращать внимания на помёт.
– Вот ты им и займёшься, – неожиданно заявляет Громов. – Остальные девчонки соберут яйца, парни займутся сеном, водой и кормом.
– Я не против, – тут же с облегчением выдыхает Оксана.
– Я против! – возмущаюсь я и поворачиваюсь к Громову: – Кто, прости, тебя назначил главным?
Нет, я не белоручка, как успела заметить ранее, но я должна играть её роль. Да и его наглое заявление ужасно бесит. С чего это он решает, кому и что делать?!
– Кому-то его придётся убрать, так почему не тебе? – спрашивает он равнодушно.
– Например, потому что с ним лучше справишься ты сам? – скрещиваю я руки на груди.
– Уверен, лучше тебя с этим никто не справится.
– И откуда такая уверенность? – сужаю я глаза.
Парень усмехается, тоже скрещивает на груди руки, подходит ко мне почти вплотную и чуть наклоняется корпусом вперёд:
– Напомню,
ты пришла в мою спальню, потому что очень переживала за командный счёт. Я же отношусь к делу несерьёзно. Других причин для моей уверенности нет, верно? Или…– Верно! – заверяю я поспешно. – Я переживаю за командный счёт. Да.
– Метла в углу, – насмешливо бросает этот придурок и отходит.
Я-таки показываю средний палец ему в спину и под смех Стаса, который это видит, иду за метлой.
Первые минут сорок работа кипит: Окс с Таней собирают яйца, парни шныряют туда-сюда то с соломой, то с кормом, то с водой. Примечательно то, что Громов больше указывает, чем работает сам. Меня это невыносимо злит, но я каким-то образом чувствую, что нельзя нарываться. Что-то в его взгляде, когда мы спорили в самом начале, меня смутило. Словно он говорил совсем не то, что думал на самом деле. Словно он… Да нет, глупости.
Я почти заканчиваю в курятнике, когда слышу из зоны выгула громкое улюлюканье. И запоздало понимаю, что парни оттуда так и не вернулись. И Оксана, кстати, тоже.
Выхожу к ним и вижу, как трое парней, в том числе Громов, наклонившись над курицами, удерживают их на месте, а затем по крику Стаса «Погнали!» отпускают кур и хлопками ладоней подгоняют к импровизированному финишу – Оксане.
Моя соседка выглядит ужасно забавно: на её лице ведут борьбу веселье и отвращение.
Но, чёрт, кто же этот массовик-затейник, что устроил куриные бега?
Естественно, ни одна курица не бежит по прямой, они верещат и бросаются в разные стороны, спасаясь от угрозы, а парни ржут и всеми способами пытаются привести к финишу свою подопечную. Странно, что они их не путают в мешанине пернатых тушек.
За сеткой стоят остальные из нашей команды и несколько ребят из других. Всем весело до колик в животе. Замечаю, что я и сама улыбаюсь, наблюдая за этим цирком.
Но куриц жалко, конечно. Какая-нибудь из них нет-нет да и сляжет с инфарктом.
По чистой удаче забег в итоге выигрывает здоровяк. Оксана, хоть и согласилась играть роль финиша, с визгом бросается вон от курицы. В сторону… петуха. А тот и так слишком долго не вступался за своих дам, потому решает отыграться за всё на девчонке, бросаясь в бой.
Оксана визжит ещё громче, убегая в другую сторону, но петух не отстаёт. Расправив крылья и вытянув шею, взлохмаченный и грозный, он преследует свою жертву по пятам.
– Сделайте что-нибудь! – взмаливается Оксана, на её лице полнейший ужас. – Я ему сразу не понравилась, я видела!
Но… Парни почти валяются на земле от смеха.
Я тоже его едва сдерживаю и выхожу вперёд. Дожидаюсь, когда моя соседка пробежит мимо и бросаюсь на петуха с метлой:
– А ну пошёл отсюда!
Именно такими словами, если мне не изменяет память, тётя Галя отгоняла от себя нерадивых петухов.
В любом случае они действуют, или действует метла, но наш разбойник тормозит, важно ведёт шеей и успокаивается.
В загоне воцаряется немая тишина, если не считать кудахтанье взволнованных кур. Все вокруг пялятся на меня, словно я совершила что-то невероятное.