Чужая

Виновник «торжества» КАМАЗ валялся на правом боку посреди трассы. Его водитель — совсем еще молодой парнишка успел выбраться из кабины. Он стоял неподалеку от своего автомобиля и трясущимися руками пытался извлечь сигарету из помятой пачки. У разбитых машин крутились их владельцы и неравнодушные из проезжавших мимо. Кого-то пытались вызволить из железных тисков искореженных транспортных средств, лужицы пролитого на асфальт горючего и разбитые бензобаки поливали на всякий пожарный пеной из штатных огнетушителей. Короче стояла обычная в таких случаях довольно бестолковая суета с криками, матерной руганью и стонами раненых. Справедливости ради, стоит отметить, особенно сильно никто не пострадал. Кому-то садануло по уху или в нос подушкой безопасности — болезненно, но не смертельно. Кто-то во время экстренного торможения крепко приложился лбом к ветровому стеклу или грудью к рулевой баранке — поделом, в следующий раз не станут игнорировать ремни безопасности.

Вообще-то, согласно коварному плану злодейки Фортуны, больше всех должны были пострадать мы с Квагшем. Но, слава Богу, пронесло, даже одежка не помялась и не запачкалась. Воистину повезло так повезло! Я искренне возблагодарил судьбу за то, что находился не внутри какой-нибудь современной «консервной банки», а в солидном и проверенном временем москвиче. Похоже, мой напарник также воздал должное одному из своих бесчисленных божеств — уж больно долго он стоял с закрытыми глазами и беззвучно шевелил губами.

Не дожидаясь, когда Квагш закончит общение с Высшими Силами, я направился к водителю КАМАЗА, чтобы прямо в лицо без обиняков высказать ему все, что я о нем думаю. Но, не дойдя с десяток шагов до перепуганного насмерть парня, почувствовал странный озноб во всем теле и неприятное шевеление внутри черепной коробки, словно какой-то любопытный осьминог запустил туда все свои восемь щупальцев и принялся активно тискать и теребить мозги. Затем на меня обрушилось чувство неизбывной тоски и безысходности, захотелось волком выть.

— Черт! — не удержался я от громкого вскрика.

На меня не обратили особенного внимания, лишь какой-то пробегавший мимо с монтировкой в руках мужчина примерно моего возраста остановился и участливо спросил:

— Братишка, помощь нужна?

— Спасибо, не требуется, — поблагодарил я и на всякий случай отошел на пару шагов прочь от не понравившегося мне места.

Едва я это сделал, неприятные ощущения пропали. Повторил попытку приблизиться к водителю, все вновь возобновилось. Пришлось вторично отступить. Пригляделся и обратил внимание, что суетящиеся вокруг люди непроизвольно стараются обойти опасный участок дороги.

— Слышь, Квагш, тут какая-то хрень непонятная, по мозгам елозит будто серпом по горлу или еще какому чувствительному месту, — поделился ощущениями с подошедшим стажером.

Квагш сделал несколько шагов в указанном направлении, но тут же отскочил и забавно задергал головой.

— Гипноизлучатель… работающий, — ошалело вращая глазами, озадаченно промямлил латинг. — Мощный.

И тут до меня также дошло, что я недавно побывал (по собственной глупости дважды) под воздействием сверхмощного потока заряженных частиц особого свойства, именуемых тахионами. Установки, генерирующие тахионное поле, чаще всего именуются гипноизлучателями, поскольку в зависимости от мощности, модулированная специальным образом волна оказывает эффективное воздействие на психику не только разумных существ, но и животных в самых широких пределах. В данном случае прибор был настроен так, чтобы вызвать у человека острое чувство подавленного состояния и желание совершить самоубийство. Применение тахионных излучателей такой мощности, насколько мне известно, во всех мирах строго регламентировано местными братствами Хранителей, а само существование столь эффективных средств воздействия на психику и вовсе тщательно скрывается от широких народных масс.

— Точно, гипноизлучатель, и как же это я сам не догадался?! — Мы дружно переглянулись с Квагшем, затем одновременно посмотрели в сторону густых зарослей ольшаника, расположенных метрах в двухстах от автотрассы на довольно высоком пригорке. — Кажется, сигнал идет оттуда.

— Больше вроде бы неоткуда, — кивнул головой стажер.

Замаскированный под отрезок ржавой водопроводной трубы гипноизлучатель обнаружился довольно быстро. Кто-то направил его в сторону Варшавского шоссе и примотал к дереву посредством куска изолированного электрического провода. Прибор имел встроенный дистанционный активатор, а также систему захвата цели и её сопровождения. Штука не из дешевых, изготовлена явно не на Земле. Неведомому киллеру не обязательно было находиться в непосредственной близости от прибора. Наверняка где-то поблизости остановлено несколько видеокамер, чтобы контролировать этот участок Варшавки. Все остальное — дело техники. Осуществить столкновение двух автомобилей, взяв под контроль водителя одного из них, задачка из учебника математики за шестой класс средней школы: типа из пункта «А» в пункт «Б» и так далее…

— Ты что-нибудь понимаешь, Квагш? — спросил я, после того как опасный прибор был нами обесточен.

— Думаешь, на тебя охотились? — Вот за что я уважаю своего коллегу: за догадливость и умение делать далеко идущие выводы из, казалось бы, не связанных между собой фактов.

— Не только на меня, но и на тебя, — заметил я. — Поскольку мы с тобой, друг мой разлюбезный, находились в одной лодке, точнее, сидели в одном москвиче. — И вдруг я вспомнил, что Хорос настоятельно просил меня быть внимательным на дороге. Вот же темнило — нет, чтобы прямым текстом сообщить, так, мол, и так, Лист, будет тебе ДТП в таком-то и таком-то месте. А может, и не знал, а всего лишь догадывался. — Эх, жалко «Ласточку» столько на нее сил и средств ухлопал! — с болью в голосе сказал и погрозил кулаком в неопределенном направлении. — Вот доберусь до гадов!..

— Погоди Федя хорохориться! — осадил меня латинг. — Вне всякого сомнения, это не случайная акция. Обидел ты недавно одного оборотня, вот он и решил отомстить. Хотя почерк не очень соответствует. Ликан, скорее всего, прищучил бы тебя где-нибудь в темном углу, нежели стал измышлять столь сложный вариант покушения.

Мне ничего не оставалось, как признать правоту коллеги:

— Согласен, у них на такое мозгов не хватит, к тому же еда зазря по асфальту растечется, а они этого ой как не любят. Гурманы хреновы! Сейчас бы связаться с парой надежных ребят да прошерстить хорошенько местную кровососущую братию, небось, живо сдали бы этого самого Сиига со всеми потрохами! Уж я бы ему бесплатный сеанс акупунктуры серебряными иглами, с последующим массажем осиновой скалкой всей поверхности тела, непременно обеспечил.

— Негуманно как-то, — широко оскалился коллега.

— Зато эффективно, вмиг сдал бы всех прочих своих подельников. Хотя глупо мечтать о несбыточном, — безнадежно махнул рукой я. — Сейчас для нас с тобой самое важное без приключений добраться до Конторы и найти путь-дорожку в Лагор.

Гипноизлучатель демонтировали и от греха подальше утопили в луже грязи, раскинувшейся морем разливанным неподалеку от автомагистрали и не собиравшейся пересыхать, несмотря на небывалую жару. Вообще-то по правилам следовало вызвать оперативную бригаду, но при сложившихся обстоятельствах позволить этого мы себе не могли. Начнутся расспросы: «что, да как?», и погрязнем мы со стажером в безбрежном море объяснительных, рапортов и задушевных бесед с представителями внутренней безопасности. Ладно, вот все закончится, тогда и поставим начальство в известность. Главное, отвести беду от нашего мира. А в том, что беда надвигается действительно нешуточная, я начинаю убеждаться все больше и больше. Одно дело, когда тебе рассказывает страшные истории твое начальство, пусть самое мудрое и компетентное на свете, совсем другое, когда опасность угрожает непосредственно тебе. Оно, конечно, неприятно узнать о надвигающемся Конце Света, но поскольку данная страшилка ну очень уж избитая, к ней поневоле начинаешь относиться не слишком серьезно. А вот когда на фоне все того же неумолимо приближающегося Апокалипсиса опасность начинает угрожать твоей любимой и неповторимой заднице (в широком, разумеется, смысле), поневоле начинаешь относиться к делу со всей возможной серьезностью.

Пока мы со стажером занимались демонтажем чуда враждебной техники, к месту массовой аварии подъехали все потребные по такому случаю службы: спасатели, пожарные, кареты скорой помощи и, разумеется, наша доблестная милиция. Поскольку задерживаться до окончания разборок у меня не было никакого резона, я показал начальнику дорожного патруля удостоверение майора ФСБ (настоящее, между прочим), кратко в устной форме изложил свою точку зрения по поводу произошедшего, оставил для связи номер своего мобильного телефона и, сославшись на беспросветную занятость, немедленно удалился, разумеется, с разрешения офицера милиции.

Первый остановившийся по моей просьбе водитель согласился подбросить меня и Квагша к главному входу в ВВЦ. Бомбила поначалу заломил неоправданную никакими форс-мажорными обстоятельствами цену, но благодаря способности моего товарища убеждать, нам удалось очень быстро умерить неуемный аппетит частника.

По дороге я сначала позвонил на службу. Трубку поднял дежурный регистратор Лева Файнгерц, если точно — Лев Ефимович Файнгерц. Три года назад этот парень приехал из далекого Биробиджана поступать во ВГИК. В киноартисты Леву не взяли по причине невыносимой картавости, несмотря на то, что в приемной комиссии были исключительно «свои люди». Зато Левина картавость не помешала ему стать сотрудником «Линии», разумеется, после соответствующей подготовки. В штате он примерно полгода. Пока визжит от удовольствия (не в буквальном, разумеется, смысле) от переизбытка свежих впечатлений и эмоций. Ничего — скоро пройдет.