Чужестранка. Исход. Часть 2

Потом я совсем потеряла чувство времени. То ли в обморок, то ли в сон провалившись сразу почти, как только вползла в клетку. Приходила в себя от боли в мышцах, или костях, когда совсем нестерпимо было лежать в очередном неудобном положении. Просто перемещалась и опять проваливалась.

Что-то снилось, но не помню ничего, кроме холода и чьих-то криков, заполнивших мою голову так, что казалось, она сейчас разорвется. Почему-то именно шум беспокоил меня больше всего, и от этого становилось все холоднее и холоднее.

Проснулась ночью уже и сама не поняла почему. От озноба трясло. Кожа покрылась мурашками. А потом я увидела, что приподнят край ткани закрывающей боковую стенку.

Ассандр сидел, скрестив ноги на полу, совсем рядом. Сквозь щель, что он оставил, наверное, проник сквозняк, что меня разбудил. Вряд ли в темноте, что была вокруг и невысоко приподнятую ткань, он мог видеть, что-нибудь кроме вытянутых, скрещенных запястий моих рук.

– Я вдруг испугался, что тебя здесь нет, - сказал он.

Мне нечего было сказать ему на это. Я не особо и понимала, что ему надо от меня. Я снова начала проваливаться в забытье. И тут сон, слетел с меня, когда я почувствовала, как он осторожно берет мою руку в свою. Наверное, мои пальцы совсем замерзли, его показались горячими, почти обжигающими. Он держал меня так осторожно, что мне показалось - в груди что-то задрожало. Сил, чтобы отнять у него ладонь не было, но он и не пытался больше ничего сделать. А моя рука просто выскользнула из его пальцев, упав под собственной тяжестью. Немного больно от удара об пол было, но не настолько, чтобы удержать меня на краю между сознанием и темнотой.

Глава 7

Меня трясло, трясло так, что казалось шея, как хрупкий стебель переломиться и голова укатиться. Повозка, вот почему так трясёт. Но, я же не езжу на повозках? Очень логично удивилась я и тут же уверенностью прониклась твердой – нет, не езжу. Тряска прекратилась, и мне показалось, что я стала лёгкой, как перо, легкое дуновение и...

Но снова началась тряска и голова моя опять под угрозой отвалиться оказалась. Пока я не увидела, что это уже произошло. Поздно было волноваться. Она лежала на сиденье напротив меня и каталась из стороны в сторону. При самых сильных толчках у неё открывался и закрывался то рот, то глаза. По очереди. Это выглядело так смешно. Как голова куклы. То рот, то глаза. Это так смешно, оказалось, смотреть на собственную голову со стороны. Кажется, повозка подпрыгнула на слишком высокой колдобине, и все зависло, поднявшись в воздух, мое тело опять потеряло свой вес.

Голова вдруг открыла глаза и посмотрела на меня. С обеих сторон, снося дверцы и стекла ударили струи воды. Кажется, повозка упала в воду и двери не выдержали давления. Вода почти мгновенно заполнила внутренне пространство. Я еле успела закрыться от ударивших струи. Но в руки тут же что-то вцепилось. Водоросли. Длинные, почти чёрные тяжи, обмотались и тянули меня за запястья. Я никак не могла освободиться от них. Воздуха не хватало. И вдруг давление на руки исчезло. Они все ещё были там, но перестали тянуть. И я увидела свет. Мутный и синий, сквозь лобовое стекло он освещал внутренности погружающейся в пучину машины. Свет был выходом на поверхность. Я усиленно старалась не смотреть на передние сидения. Точнее тех, кто там сидел. Свет все ещё не погасших фар рассекал толщу воды деля все на "до и после" краснея все сильнее. Так холодно... Холодно…

Что-то, звякнув, упало, разбившись где-то рядом со мной. Я повернула голову и увидела врача. Белый халат с бейджем, рукава закатаны. Голова варана, с болотно-зелёного цвета чешуей, металлически поблескивала, фиолетовый раздвоенный язык мелькал сквозь сомкнутый беззубый рот. Он что-то прятал за спиной от меня. И я вдруг поняла! Он пришёл сюда, чтобы снова отнять у меня ноги. Я знаю! Я помню… Мне нужно было проследить за зелёной ниточкой на мониторе. Это я. Я там билась нервными всплесками. Если ему удастся её разрезать, я снова исчезну. Растворяюсь в никогда. Никогда не буду. Никогда не смогу ходить. Никогда не увижу Его… Много слов и все начинаются с этого "никогда".

Мой рот наполнился чем-то вязким и удушающим. Я почти не видела мою нить. От напряжения глаза выскочили и покатились по полу, как два шарика для пинг-понга. Подскакивая, наперегонки они стремились укатиться куда-то за горизонт, перепрыгнув через горную цепь, чтобы зависнуть там двумя лунами над шпилем Чумного города. Рядом и в то же время поодиночке. Это хорошо. Когда одна, ничего не страшно…

Проснулась я резко, как от толчка. В голове ещё осталось ощущение сна, его запах. Я пыталась поймать его, как ускользающий туман, для того чтобы вспомнить, что же мне снилось. Но я помнила только, что кажется, видела во сне Луну. И привкус грусти еще… Мне думалось, что это важно, но как всегда от усилий, последние остатки воспоминаний только быстрее исчезли. Мне почему-то было жаль терять их. От сожаления, я тихонько вздохнула и потерялась щекой об подушку.

И застыла. Погодите-ка... Подушка?!

Срочная ревизия тактильных ощущений сообщила мне о том, что под головой у меня действительно подушка и вообще, я лежу на животе, на чем-то мягком и мне тепло и удобно. Что происходит?!

– Очнулась?

От звука голоса Ассандра, раздавшегося рядом со мной, мои глаза сами собой распахнулись. Многого я не увидела. Край подушки, вторую рядом и окно справа. И ещё то, что уже темно и горит неяркий свет, где-то за моей спиной. Я сделала движение, чтобы приподняться, но он положил свою руку мне на шею, удерживая. Не давил, не вжимал обратно в подушку, просто остановил.

– Не двигайся. У тебя все тело в жутких синяках. Я наложил мазь. Собьешь повязку.

Что он сделал?! Я застыла от его прикосновения, даже дыхание задержала, пытаясь сообразить, что же происходит и ничего не понимала. Он, что? Лечит меня?! Почему? Зачем? Черт! Тут до меня дошло, про какие синяки идет речь! Я опять дернулась, желая сбросить его руку и подняться.

– Я же сказал - лежи спокойно, - его голос звучал совсем не раздраженно, а напротив спокойно. Противоестественно спокойно. Это способно было меня напугать.

– Не упрямься, пожалуйста, - нажим усилился, но по-прежнему остался мягким.

– Что ты делаешь?!
– другого способа выяснить, что происходит, кажется, не было.

– Ты была больна.

– Какое тебе до этого дело?

– Ты… должна была мне сказать, - тихо прозвучало.

Я ждала, вслушиваясь напряженно, но Ассандр молчал, и никакого продолжения фразы больше не было. Но и смыла у того, что он сказал тоже!

– Что сказать? – не выдержала я все же.

– Что тебе так плохо, - совсем тихо ответил он, а потом я услышала и вовсе что-то нереальное: - Прости. Я не понял.

Это я ничего не понимала!

– Я все ждал, когда же ты начнешь ругаться со мной, а ты все молчала. И я решил, что ты меня наказываешь… Я разозлился. Прости…

Это был предел. Резко дернув плечами, я сбросила его руку и стала подниматься. Что удивительно Ассандр не стал мне мешать, даже наоборот – встал с края постели и отошел. Неловко завернувшись в простыню, я уставилась на него.

– Что ты сейчас пытаешься сделать? – без обиняков спросила.

– Что ты имеешь в виду?

Терпение, особенно когда мы разговаривали друг с другом, точно не мой конек. Даже удивительно, насколько сразу включился режим нашего обычного с ним общения. Я завелась в один момент просто!