Чужезасранец

— Лаллиброх, — в задумчивости сдвинул брови и потёр средним пальцем высокий лоб святой отец. — Да, мне знакомо это слово. Где-то я его встречал. Но вот где… — поднял он виноватый взгляд на парня. — Кажется, оно мелькало в каких-то списках о налогах или наказаниях… точно не помню. Но знаете, сын мой, поезжайте-ка в музей в Инвергарри. Там такая куратор, — падре сжал кулак и с чувством потряс им в воздухе, — ничего в Лондон не отдаёт! Молодец! У них много чего сохранилось.

Сказано — сделано.

С помощью интернета Джейми нашел адрес музея, а с помощью навигатора — само здание.

Внутри всё как обычно — стенды с тартанами, волынками, палашами, прялками, в углу на невысоком подиуме небольшой ткацкий станок для килтов. Коллекция старинных бутылок из-под виски, и рядом фото счастливых владельцев заводиков. Судя по всему, не совсем трезвых. Потёртые, нечёткие снимки команд по метанию брёвен, а так же изображения побережья Атлантического океана или Северного моря с небольшими куррахами на берегу и бордер-колли с их подопечными — овцами. Одним словом — Шотландия.

Джейми продвигался вдоль стендов, рассеянно блуждая взглядом по экспонатам. Когда бутылки закончились, началась утварь и предметы быта. Как завороженный смотрел парень на ножницы, очень похожие на огромные «секаторы» Клэр, только почерневшие от времени.

— Добрый день. Я могу вам чем-нибудь помочь? — вышла к нему из соседнего зала маленькая женщина зрелых лет с выразительными голубыми глазами и плавно изогнутыми лучиками морщинок в их уголках.

— Д-да я и сам не знаю. — Провёл пальцем по полированному контуру стенда Фрейзер и прочитал на бейджике его собеседницы имя: миссис Амалия Корди. — Мне бы хотелось узнать об одном старинном имении.

— Оу, это вам нужно к нашей миссис МакРуби. — Сложила ладони в молитвенном жесте работница музея. — Она у нас занимается архитектурой и геополитикой.

— Могу я её увидеть?

— Разумеется. Она читает лекции по истории Шотландии в местной школе и должна вернуться оттуда где-то минут через десять.

— Спасибо, — с готовностью кивнул парень. — Я её подожду.

— Можете пока посмотреть здесь всё. — Обвела круговым движением руки комнату женщина. — Экспозиция к вашим услугам. Если вы интересуетесь ещё и сражениями, обычно за этим к нам приходят представители сильного пола, — она мило улыбнулась, — то тогда вам следует обратиться к нашему мистеру Штроху. Но он сейчас в Эдинбурге, в Университете.

— Нет, спасибо. Мне нужны сведения именно об имении.

— Хорошо. Извините, — кивнула миссис Корди, сделала шаг назад и удалилась тихой, крадущейся походкой, которой умеют ходить по своим «угодьям» только охотники и работницы музеев.

А Фрейзер двинулся дальше вдоль стендов.

Опять потянулась череда ложечек, кружечек, какая-то невнятная стеклянная бутылка и, судя по тому, что рядом с ней лежит плотный пожелтевший лист бумаги, кто-то бросил её с посланием в море.

«Здравствуй, мой любимый Джейми», — машинально прочитал парень верхнюю строчку и руками схватился за край стенда.

Ноги подкосились, дыхание пошло пунктиром, а глаза наоборот — лихорадочным галопом ринулись дальше.

«Тебя не стало. Ты ушел. Надеюсь, ты благополучно попал назад к себе домой. Как же мне тебя не хватает. Нам не хватает. Я видела, что ты очень скучаешь по своему времени. Верю, что всё сделала правильно, отпустив тебя. А я вышла замуж за Фрэнка. Он очень хороший. У меня родился сын. Я назвала его Джеймс. Фрэнк не возражал. Мы переехали с ним в Оксфорд. Его брата, Чёрного Джека Рэндолла, год назад повесили за мужеложство. Он был грешником. А полгода назад Фрэнк заразился чахоткой и умер. Я приехала к Лири сюда, в Лаллиброх. Не знаю, как ещё хоть раз поговорить с тобой, поэтому пишу тебе это письмо и закопаю его в твоей бутылке из будущего под яблоней в саду. Я уезжаю в Америку с Джейми. Там возьму свою прежнюю фамилию Фрейзер. Хочу, чтобы сын носил имя родного отца. Посылаю тебе его локон. Прости, что тогда обманула тебя. Я тебя очень сильно люблю. Больше жизни. Прощай. Будь счастлив. Навсегда твоя — Клэр Фрейзер, леди Лаллиброх. 25 апреля. 1709 г.».

Кап. Кап.

Джейми закрыл глаза, и из каждого из них на стекло стенда упало по капле. Парень тут же заморгал и большим пальцем постарался убрать свидетельство своего… счастья? Горя? Удачи? Невезения? Слабости? Силы?

«Боже». — Схватился он за голову, но тут же опять вернулся к письму.

Это казалось чем-то невероятным, странным, не имеющим объяснения, но Фрейзер понял, что уже знает его наизусть. Он буквально впитал в себя каждую букву одну за другой. На бумаге кое-где виднелись пятна, размывшие чернила, и текст, судя по всему, восстанавливали с помощью современных технологий. Края письма пообтрепались и потемнели, будто их обжигали на огне. Сверху одного из уголков лежал локон волос светло-рыжего цвета, закрученный в завиток.

В одно мгновение Джейми захотелось разбить это стекло вместе с бутылкой, а потом сжечь письмо и сравнять музей с землёй. А в следующую секунду — прижать этот листок к груди, упасть на колени и долго-долго выть и рыдать от отчаяния. В голове роилась толпа вопросов, от которых болело всё тело.

Сколько он так простоял над страницей пожелтевшей, полинявшей бумаги, Фрейзер не заметил.

— Мне сказали, вы меня ждёте. — Послышался рядом женский голос, и Джейми дёрнулся как укушенный.

Видимо видок у него был ещё тот, потому что говорившая тут же спохватилась и, с волнением округлив свои небольшие карие глазки, протянула к визитёру руку.

— Может, вам стоит присесть? На вас лица нет.

— Нет-нет, — шмыгнул носом парень и забрался пятернёй в волосы. — Я в порядке.

— Вас взволновала наша жемчужина?

— Жемчужина? — вскинул он на неё испуганный взгляд.

— Да, — улыбнулась женщина. — Это жемчужина нашей коллекции. К нам приезжали из Лондона, хотели забрать, но миссис Ауст не отдала.

— Откуда… — ткнул Фрейзер пальцем в стекло, осознавая, что дальше говорить не в состоянии — звуки застряли в глотке.

— Может, вам хотя бы воды?

Он только мотнул головой.

— Это нам принесли рабочие, которые строили ангары на ферме мистера Дортурха. Это далековато отсюда. Там, на западе. — Махнула в сторону рукой миссис МакРуби (это имя Джейми прочёл на бейджике собеседницы), где по её мнению находился Атлантический океан. — Сказали, что откопал эту бутылку экскаватор и только чудом не раздавил.

«Мда… чудом», — подумал парень. У него сейчас было такое чувство, будто его оставили без кожи, но зато с огромным сердцем. Оно заняло всё нутро и ныло, ныло, ныло. Очень сильно хотелось плакать и драться. Драться и плакать.

— Но самое интересное знаете что, — меж тем заблестели глаза миссис МакРуби. — Мы отправили бутылку на экспертизу, и оказалось, что она из нового стекла и современного литья, представляете! Этот виски ещё даже продаётся в магазинах! Да-да, вы можете в это поверить?! Это же чудо! Как бумага восемнадцатого века попала в бутылку двадцать первого? Этой загадкой заинтересовался Лондон!