Чужеземная красотка против строптивого жениха
Шрифт:
– Ты же знаешь, что я люблю тебя с детства и готова слепить из себя что угодно, лишь бы оставаться рядом с тобой? – Растирая щёку с обидой во взгляде выговаривает мне. Черт, так натурально… а сколько надежды в глазах… – Тебе нравятся стервы? Будоражат кровь? Вот пожалуйста! Получи! – Она показала взглядом на себя. – Между нами при встрече искры летят, не замечал? – Я вдруг понял, что летят на полном серьёзе, а она действительно сейчас пытается понять почему до сих пор мне не нравится.
– Ты реально думаешь, что достаточно слепить из себя кого-то, чтобы понравиться другому человеку? Вспомни, тогда я был ещё ребёнком. Мне, наверное, даже пятнадцати не было. Первые неопытные шаги в общении с противоположным полом, не
– О чём это вы? – вмешалась Наташка, которая вслушивалась в разговор несмотря на музыку и то, что после последнего комментария Тамары, мы с Ликой отсели от других на достаточно отдалённое расстояние. – Разговариваете так, будто не встречаетесь.
– Ну как это о чём.? Лика мне объяснила почему каждую встречу, между нами, просто искрит! – улыбаюсь, и, как ни в чём ни бывало отпиваю из бокала прихваченного Ликой.
– Ты должен мне мой подарок, – спустя некоторое время не очень приятных посиделок заявила Лика, снова наклонившись ко мне практически на интимное расстояние.
– Прямо здесь? – захихикали подружки.
8.14
8.14
– Конечно, здесь, а где же ещё? – Не смутилась Лика. Ну наконец-то узнаю своего привычного сталкера, а то её поведение и флешбэки, начали напрягать. – Споёшь для меня? У меня дома есть диск с твоим голосом, но это не совсем то...
– Я… – я немного растерялся. С какого эта пиявка такая милая? Верните мне моего сталкера!
Лика поставила меня в затруднительное положение. Тогда, психанув, я поклялся себе, что больше никогда не возьму в руки гитару, что порву с прошлым и больше не буду пай-мальчиком. Отцу удалось ранить меня ещё сильнее, чем в первый раз, когда он перевёл меня в другую школу. Если подумать не понятно, с чего я дал себе такое обещание? Зачем держал до сих пор? Попытка оградить себя от лишней боли?
Тем не менее, мы те, кто мы есть. Мне по-прежнему нравится написанная мной музыка, и я до сих пор чувствую желание хоть ненадолго прикоснуться к тому, чем раньше так дорожил.
– Допив какой-то не слишком слабый коктейль из бокала Лики, так моё пиво сегодня незаметно и давно закончилось, я встал и направился к сцене. Ребята как раз вышли на перерыв я прошёл к ним. Мы нормально поприветствовали друг друга. Меня закидали вопросами, где я и что. Пришлось выкручиваться, потому что именно сейчас, несмотря на свою фамилию, я чувствую себя неудачником. Действительно, всё к чему я пришёл, бодаясь с отцом все эти годы, это работа в эскорте, и это крайне унизительно в первую очередь для меня.
Моему предложению спеть с ними песню, они реально обрадовались, будто подарку. Единственное, я предупредил, что последний раз держал гитару в руках на том самом, нашем последнем выступлении.
Ребята искренне поблагодарили меня за то, что я оставил им песни, посетовали на то, что нужны новые. Немало композиторов хотят с ними сотрудничать, но всё не то, ведь в каждой песне первых двух альбомов прослеживается определенный стиль, — мой стиль.
– Может быть, ты поймаешь вдохновение и напишешь нам ещё хотя бы парочку, чтобы включить в новый альбом. У нас с этим голяк. Сам видишь, мы теперь при деньгах, способны хорошо заплатить.
– Не думаю, что, если даже напишу, эти песни вам подойдут. Я сильно изменился за это время, а значит и музыка будет не более подходящая для группы, чем музыка любого другого композитора.
Парни постарались меня переубедить, но времени не было пора было на сцену.
Я одолжил куртку Косуху у старого друга и направился на сцену.
Передо мной ревущая толпа, пусть и не огромная. В первом ряду прямо у сцены Лика с подружками, но мне не до неё. По телу пробежала такая знакомая дрожь от волнения, замешанная на предвкушении драйва.
8.15
8.15
Ребята,
не тушуясь, представили меня как основателя группы и автора песен, назвав мой псевдоним и зал взорвался свистом, визгом и аплодисментами.Я немного разыгрался, дал знак ребятам, и мы стартанули.
Хотя руки всё помнили я сделал несколько заметных помарок, но спустя столько лет это не так важно. Главное, я получил те эмоции, о которых уже почти успел забыть. Чувство общности со своей группой и ощущение как будто из тебя вырывается что-то живущее внутри и накрывает зал — нечто необъяснимое! Ты чувствуешь это каждой клеткой, музыка сливаясь с твоим же голосом проходят через тебя, задевая каждый оголённый и чувствительный до предела нерв. Многие сравнивают это с оргазмом, хоть это и нечто другое, но при этом они чертовски правы! Это ощущение, даже в разы круче!
Закончив, я сдержано отдал гитару, стараясь не слишком светиться от счастья и не показать разочарование оттого, что для меня это была лишь разовая акция. Ребята предложили встретиться и тряхнуть стариной, я не стал отказываться. Тогда я слишком резко исчез из их жизни. Виноват. Конечно же, они прекрасно понимают причину и ни один из них меня не осуждает, но тем не менее я продолжаю чувствовать перед ними вину. Не как перед группой, а как перед друзьями которых бросил на произвол.
Когда я вернулся к невесте и её подружкам, глаза Лики горели. Она была восхищена и, по-моему, её реально пробило на эмоции до слёз, а её подруги смотрели на меня ещё более заинтересованными взглядами, чем раньше.
– Может быть, стоит остановиться и вернуться к тому, что ты действительно любишь – Произнесла Лика, после того как я высадил её из машины у дома и довёл до двери. Этого не было в контракте… просто… сам не знаю, зачем я это сделал. Может быть, был благодарен, ведь закрытая вечеринка, её день рождения, моя группа, я сам… всё складывается в очевидные выводы.
– Ты же понимаешь, что это невозможно? Даже если мир перевернётся, я не вернусь в группу. Они профессионалы. Сегодня я услышал, насколько улучшилось их игра. Они выросли, я же всё это время лишь деградировал.
– Неправда! – Невероятно как её задели мои слова… Вид Лики был даже оскорблённым. – Тебе необязательно играть на гитаре. Ты можешь быть просто вокалистом. Твой голос не стал хуже, наоборот, он стал более взрослым и приобрёл неповторимые оттенки.
Что-то я сегодня совсем её не узнаю. Похоже, затеяла новую игру и вполне удачную. Я растроган.
– Исключено, – отрезал.
Я разворачиваю девушку спиной к себе и толкаю в спину задавая направление.
Очередной раз удивительно, но она послушно уходит. Мне показалось, или я услышал, как она шмыгнула носом перед тем, как закрыть за собой дверь?
Домой я возвращался не в лучшем настроении. А вдруг Лика сегодня не играла, а впервые говорила правду? Ведь нет ничего проще: скажи правду, и все подумают, что это ложь.
А что, если все её слова сегодня, в виде исключения, были правдой и я действительно собственноручно взрастил белобрысого монстра?
По пути домой я думал о Лике. Лика с детства была непоседлива, могла забрать и спрятать игрушки, наябедничать. Её выходки всегда были яркими и запоминающимися, но сейчас я понимаю, что эти выходки были направлены не на меня, а на внимание родителей, которые использовали её больше как аксессуар, который должен прилагаться к супружеской паре. Они и виделись, наверное, только на этих приёмах. Мать артистка, которая до сих пор круглый год катается по гастролям, а отец бизнесмен, которому проще нанять няню. Её бледно-голубые глаза с детства казались слишком жалобными и одновременно дерзкими и от этой неопределённости бесили. Думаю, причина ещё в том, что она ненавидела Макса, пытаясь всячески ему досаждать. Ей не давало покоя, что приёмный ребёнок в приёмной семье получает внимания больше, чем она в своей собственной.