Чужие игры
Шрифт:
Факт второй: она падала в густую, несмотря на осень, зелень. Сейчас она спокойно сидит возле нескольких больших камней, на темноватом песочке. Как?.. Как она сюда попала? Переползла, пока была без сознания? Но…
Так же медленно женщина обернулась.
Вместо ожидаемого обрыва – ровное место. Лес. Причём лес… Аж рот открыла, когда поняла. Лес ну явно не осенний! Но ведь грибы в корзине!.. Что происходит?!
Облизав пересохшие губы, Карина машинально сняла платок с головы и запихнула в корзину. Машинально собирая волосы и укрепляя их шпильками и приколками, начала понимать: жарковато для одёжки, в которой она пришла в лес за грибами! Всё ещё сидя и насторожённо оглядываясь, расстегнула молнию куртки и подёргала за ворот джемпера, охлаждая тело. И спохватилась: мобильник-то
Разочарование – мобильник не работал. Наверное, зарядка закончилась. Карина прикусила губу и подвигала плечами. Больно, но терпимо. Надо встать и… Вот чёрт… Солнце-то наверху. Как узнать стороны света?! Снова дождаться вечера?! Ладно, хватит паниковать. Пора хотя бы подняться. И Карина решительно упёрлась рукой в ближайший камень, который, как показалось, прочно врос в каменистую поверхность места. И, поспешно отдёрнув руку, вскрикнула – не столько от боли, сколько от неожиданности.
Изумлённая, даже не обиженная из-за такой подлянки, Карина обернулась взглянуть на камень, инстинктивно слизывая кровь, выступившую из середины ладони. Прокол был небольшой. Правда, исследовав камень-обидчик, Карина так и не нашла место, в котором укололась обо что-то острое. Странно и то, что на камне не осталось даже влажного следа от крови... Решив не зацикливаться на ранке и продезинфицировать её чуть позже, женщина, прикинув последствия, всё же собралась с силами и рывком поднялась. Закоченевшее тело болезненно отозвалось на резкое движение, но Карина, занятая разглядыванием окрестностей, всё ещё озабоченная и даже уже немного испуганная, выдохнула, когда поняла, что, кроме ушибов, ничего страшного нет. Ни перелома. Ни вывиха.
С сомнением взглянув на камни, Карина вздрогнула: что-то маленькое резко метнулось за один из них. Лесной зверь? Испугался человеческого присутствия? Почему-то показалось – спрятался за камнем коричневый кот. Но кот в лесу? И – обрадовалась! Кот в лесу! Значит, где-то рядом дачи?!
Она подобрала корзину и нерешительно потопталась на сухой площадке с опасными камнями, взявшими с неё кровь… Радость постепенно спадала. Ведь дачи эти ещё найти надо.
– Куда идти-то?.. – шепнула она, лишь бы услышать собственный голос. И закашлялась от сипа, который получился. Но это тоже не смертельно – подумалось. А вот как искать тропинку к дачам… Или опять-таки сторону света… Деревья? Мхи? Увы… Она не помнила, с какой стороны растёт мох. С северной? С южной?
И застыла на месте. Послышалось? Или на самом деле она уловила звук человеческого голоса (женского?) среди густого птичьего пересвиста и сухого шелеста листьев и трав под неровным ветерком? И не один, потому что рядом с тем голосом звенели ещё два – на плачущих высоких нотах... Карина покрутилась на месте, прислушиваясь и стараясь выяснить, откуда доносятся голоса. Определившись с направлением, Карина не очень уверенно зашагала на звук.
Через десяток шагов она поняла, что где-то впереди и в самом деле громко плачут и одновременно говорят, причём один наверняка принадлежит какой-то сердитой девушке. Напряжённое сердце отпустило, и Карина чуть ли не побежала к той, которая поможет ей, заблудившейся в таком странном месте, и укажет нужную дорогу. А если там что-то произошло, возможно, Карина чем-то сумеет помочь неизвестным.
И всё же пришлось проявить осторожность.
Голос оказался не только громким. Ещё несколько шагов – и устрашённая Карина расслышала, что девичий голос заглушают ещё два голоска – кажется, детских. Уже насторожённо пройдя до кустов, в которых можно неплохо так спрятаться, она опасливо раздвинула ветви громадной лещины. И захлопала глазами.
На небольшой полянке сидела коленопреклонённая девушка в длинном сером платье. Она-то и рыдала – отчаянно и с воплями. Тёмные косы спускались по плечам и пропадали в высокой траве. А рядом с девушкой стояли два таких же темноволосых ребёнка – мальчик лет десяти и девочка лет восьми. Оба в светлых костюмчиках: как поняла озадаченная Карина – с чужого
плеча, потому что одёжка на детях потрёпанная. Они пытались заговорить с девушкой и, видимо, успокоить её, но та тут же перебивала их, одновременно накидываясь на них с упрёками и в то же время с жалобами.Прислушавшись, Карина поняла, что ничего не понимает.
– Зачем?! Зачем вы ушли?! – насморочно кричала девушка. – Я с таким трудом уговорила тётку Мендию позаботиться о вас, а вы, неблагодарные! Что вы наделали?! Теперь она не возьмёт вас к себе! Да и как вы теперь вернётесь?! Без меня дороги домой вы не знаете! А мне возвращаться нельзя!! Нельзя – вы понимаете?! Что вы наделали?! Неслухи окаянные! Всю жизнь с вами мучилась – и теперь вы снова мне обузой!.. Боги, какая же я несчастная! А-а!! – И снова уткнулась в ладони, сотрясаясь всем телом.
«Боги? Почему – не: Господи, какая я несчастная?..»
Мальчик дотронулся до ладоней плачущей девушки – и та резко (так, что Карина испугалась за ребёнка) схватила его и обняла крепко-крепко! Тут же снова зарыдав, уже уткнувшись ему в плечо! Малышка, до сих пор моргавшая глазами, налитыми слезами, заревела и мгновенно бросилась к ним, чтобы обнять обоих.
Карина сама чуть не прослезилась от жалости, которую вызывала картина обнявшихся троих. Но слова ревущего мальчика поразили её:
– Тётка Мендия нас разбудила-а!.. Поесть не дала-а!.. Выгнала в огород и велела сорняки дёргать, а мы голодные-е!..
«Господи, куда я попала?!»
Слова мальчика, наверное, ошеломили и девушку. Она отодвинула его от себя и, будучи всё так же на коленях, скособочилась, чтобы повернуть на живот котомку.
Карина, глядя и не видя, чуть не рухнула на землю. Это слово она повторила про себя: «Котомка? У неё котомка?! Я – что? В прошлое попала?!»
Девушка тем временем вынула из котомки кусок чего-то беловатого (сыр?) и, отломив от него по кусочку, раздала детям, которые тут же забыли плакать, жадно накинувшись на еду. Пока они торопливо ели, девушка разломила что-то ещё, похожее на лепёшку. Карина машинально вспомнила о своих бутербродах, которые так и не тронула во время «тихой охоты».
Вздыхая после плача и отирая слёзы рукавом грубоватой блузки, девушка безнадёжно спросила – то ли у детей, то ли у себя самой:
– Что же делать-то? От деревни ушли далеко, а возвращаться нельзя.
– А ты нас с собой возьми, - предложил мальчик, с надеждой всматриваясь в глаза девушки – старшей сестры, возможно, решила Карина. Для матери слишком молода.
– Глупые… - вздохнула девушка, гладя его по голове.
«Пора выходить на свет Божий», - поняла Карина и осторожно отступила, после чего замурлыкала какую-то мелодию и не спеша пошла в обход зарослей лещины. Она примерно предполагала, что там, где девушка и дети, наверняка должна быть тропинка, которой не видно из кустов за высокими травами.
С тропинкой повезло. Едва уловимая глазом натоптанность обнаружилась и в самом деле. Она скользила прихотливыми изгибами между высокими травами – по пояс самой Карине. И уверенно вела к девушке с детьми. Поворот – и вот они, все трое! Уставились на Карину, как на чудо чудное, глаза вытаращены, на лицах – потрясение. Вероятно, их смутила её одежда – джинсы и куртка.
– О, здравствуйте, - легкомысленно сказала Карина, останавливаясь и с трудом сохраняя приветливое выражение на собственном лице при виде небольшого ножа, который мальчик чуть приподнял, чтобы неизвестная сразу увидела его. – Сами мы не местные, - немного растерявшись при виде оружия, Карина, к счастью, вспомнила известную приговорку. – Я тут чуток заблудилась. Не подскажете, как выйти к большой дороге или уж сразу в населённый пункт?
Девушка медленно поднялась с земли, не сводя больших тёмных глаз с незнакомки.
– Как ты сюда попала? – недоверчиво спросила она. – Сюда зайти без мага-проводника невозможно! Или… Давно ли ты тут блуждаешь?
– Давно, - вздохнула Карина, держась сильно настороже: мальчик и не думал опускать или прятать своё маленькое, но грозное оружие. Зато маленькая девочка смотрела на неё с состраданием, жалостливо подняв тёмные бровки. – А что это значит – сюда нельзя без проводника зайти?