Чужие интриги (Эксклюзивное интервью, Эксклюзив) (др.перевод)

– Мисс Тревис – близкая подруга моей жены. Миссис Меррит весьма обеспокоена покушением на ее жизнь, а при ее состоянии здоровья это крайне нежелательно. Я дал ей слово, что возьму это дело под личный контроль. Не хочется лишний раз вас беспокоить, но вы ведь сами знаете, как это бывает, – извиняющимся тоном добавил он.

Директор разом приободрился – всю его настороженность как рукой сняло.

– Разумеется, господин президент. Я все понимаю. Передайте миссис Меррит, что мы сделаем все возможное.

– И постарайтесь закончить расследование в кратчайшие сроки, хорошо?

– Обещаю, что это дело станет приоритетным, господин президент.

– Мы с миссис Меррит были бы весьма признательны. Кстати, кто-нибудь из ваших людей разговаривал с мисс Тревис после этого происшествия? Как она?

– Извините, сэр, я не в курсе. Похоже, с того времени ее никто не видел. Соседи, разговаривавшие с ней сразу после взрыва, говорили, что она была очень расстроена. Вроде как у нее погибла собака.

– Хм… ужасно! Ну что ж, держите меня в курсе.

– Конечно, господин президент.

Меррит повесил трубку, однако на душе по-прежнему кошки скребли. Спенс поклялся, что не оставит концов, которые могли бы привести к Белому дому. Даже если так, все равно было бы лучше, если бы следователи не поняли, в чем причина возгорания.

Утро выдалось на редкость неприятное.

Угрозы тестя не слишком напугали Меррита. Сенатор, конечно, строил из себя важную персону, но на деле давно уже вышел в тираж. Большинство его друзей (кстати, и врагов тоже) давно уже либо ушли в отставку, либо отбыли в лучший мир, либо слишком заняты собственными проблемами, чтобы добиваться отставки успешного президента.

К тому же сенатору вряд ли удастся облить президента грязью и при этом остаться чистеньким. У него самого рыльце в пушку. И немало скелетов в шкафу. Так что угрозы угрозами, но как-то слабо верится, что сенатор решится приоткрыть дверь в этот шкаф, чтобы погреметь там костями.

Однако он наверняка проест ему плешь насчет Ванессы, пока не уверится, что с его ненаглядной доченькой все в порядке. Так что придется поломать голову, как его успокоить. Ладно, позже он посоветуется со Спенсом…

Меррит громко выругался. Возникло еще несколько проблем, которые нужно было срочно обсудить со Спенсом. Проклятье, где его носит?!

И хотя нутром Дэвид уже догадывался, что произошло, он не мог заставить себя поверить в очевидное.

Глава 17

– Бог свидетель, я никогда особо не обольщался на его счет, но поверить, что он на это способен…

– Легко.

– Кто способен и на что? – спросила Барри, войдя на кухню, где Дэйли с Греем пили кофе. Налив и себе чашку, она подсела к ним, старательно избегая взгляда Бондюрана. Он оказался прав – всю ночь она спала как убитая.

– Наш президент, – пожелав ей доброго утра, ответил Дэйли. – Грей пытается убедить меня, что он вполне способен на убийство.

– Ну, доказательств у меня нет, – пожал плечами Бондюран. – Так что можете считать меня чокнутым, параноиком или отъявленным лгуном, кому что больше по душе.

– Или мы можем поверить тебе на слово, – тихо сказала Барри. Он повернул голову, и на один краткий миг их глаза встретились – впервые за это утро. У нее все вдруг разом перевернулось внутри. Смутившись, Барри уткнулась в чашку.

– Что ж, послушаем, – хмыкнул Дэйли.

– Дэвид приказал мне набрать и возглавить отряд для освобождения заложников. Для этого была веская причина.

– Вы ведь прошли специальную подготовку. Дело в этом?

– Так же, как и все остальные. Только меня послали туда на верную смерть.

– Из-за слухов насчет вас с Ванессой? – осторожно спросила Барри.

– Да.

Он немного помолчал, видимо, погрузившись в воспоминания.

– Я отобрал тридцать человек – лучших из лучших, все из морской пехоты. Эти парни могли неслышно подкрасться к вам, вырвать ресницу из глаза, а вы бы так ничего и не заметили. Нас отправили туда на вертолете, с одного из авианосцев в Персидском заливе. Эскадрилья «F-16» отвлекла огонь на себя, дав нам возможность незаметно прыгнуть с парашютом. До города оставалось не больше трех миль. Какая там стояла вонь! Повсюду сточные воды – казалось, все вокруг гниет. Похоже, все силы этой страны уходили на войну, о санитарных нормах или повышении уровня жизни никто и не думал.

Город представлял собой нагромождение ветхих зданий и узких улочек, как правило, заканчивающихся тупиками. Однако парни из разведки дали нам точные координаты тюрьмы, где держали заложников, и подсказали, как туда можно пробраться. Вдобавок один из бывших заключенных снабдил нас планом здания с указанием мест, где дежурит охрана. Охранники – все из бывших военных – были плохо обучены, зато вооружены до зубов. Мы знали, где находятся камеры, в которых держат пленников. Думаю, излишне говорить, что мы заранее отработали каждую деталь – каждый из участников операции точно знал, что ему делать.

Все прошло как по маслу. Мои ребята бесшумно сняли часовых одного за другим – те, похоже, даже не успели ничего понять, потом отыскали камеры, где держали пленников. Я опасался, что они поднимут шум, но обошлось. Правда, среди них были раненые, а остальные ослабели от побоев и голода, но все же могли кое-как передвигаться. Можно сказать, полдела было сделано. Зато на обратном пути все пошло наперекосяк. Свободные от дежурства охранники затащили одного из пленников, совсем еще мальчишку, в свободную камеру и принялись по очереди насиловать. Поскольку предполагалось, что в этой части здания нет ни души, мы, увы, напоролись прямо на них. И все пошло к чертям. Охранники открыли огонь, мы, естественно, ответили тем же. И первым, кого я убил, был тот самый парнишка.

Бондюран умолк. Оба журналиста затаили дыхание.

– Он… – Грей кашлянул. – На вид ему было лет восемь-девять, не больше. – Сморщившись, Бондюран потер ладонью лоб. – По ногам у него текла кровь… Весь пол в камере был просто залит ею. Думаю, у него были разорваны внутренности. Эти подонки… Боже милостивый, как он кричал! Это была агония – с такой потерей крови бедняга был просто обречен. Поэтому я пристрелил его.

Сквозь слезы, застилавшие ей глаза, Барри видела, как Грей потянулся за чашкой, поднес ее ко рту и поставил на стол, не сделав ни глотка – просто обхватил ее ладонями, словно у него мерзли руки.

– Конечно, мы, не задумываясь, перестреляли этих ублюдков – а вы бы что сделали? А потом бросились бежать. Господи… Даже не представляете, сколько мы петляли по этим чертовым коридорам. К тому же заложники перепугались до смерти, и нам пришлось чуть ли не волоком тащить их за собой.

Но мы не собирались погибать в этой крысиной норе. Каким-то чудом нам удалось выбраться наружу, но к тому времени поднялась тревога, и к тюрьме подтянули войска. Так что мы оказались окружены вооруженными до зубов солдатами, которые к тому же ненавидели американцев до такой степени, что, не задумываясь, палили даже в своих, лишь бы не дать нам уйти.