Чужие воспоминания

Я понимала, поэтому была рада и тому, что в моем бесконечном беге по кругу наступила минутная передышка.

Ночью мне приснился страшный сон, такой, что я проснулась от собственного крика.

Я видела ребенка, хорошенькую белокурую девочку, которая доверчиво вручала пухленькую ручку фигуре в тёмном. Человек повел её куда-то вверх по ступеням - они показались мне смутно знакомыми - открыл какую-то дверь и ввёл ребенка в залитое закатным солнцем помещение. Там был покрытый цветами жертвенник; несколько курительниц наполняли воздух ароматами эфирных масел. Среди них были нотки и моего любимого - апельсинового. Помнится, от маминых рук всегда пахло апельсинами: заморские фрукты приносили в дар наладившие свои сердечные и семейные дела женщины.

Человек в тёмном решительным движением сбрасывает на пол цветы и усаживает девочку на алтарь. Она еще совсем маленькая, лет пять от силы. Сидит, болтает ножками, улыбается и сосёт леденец.

Человек расставляет вокруг жертвенника свечи, что-то говорит девочке - что, я не слышу, и с нетерпением посматривает на окна. Едва верхний край солнечного диска скрывается за горизонтом, он мановением руки погружает помещение во мрак - сами собой задергиваются тяжёлые бархатные занавеси.

Вспыхивают свечи.

Теперь девочке страшно, она просится домой, пробует сползти с жертвенника - слишком высоко.

Человек улыбается, я не вижу его лица, но чувствую это. Странно, я чётко вижу всё, но лишь его лицо погружено во мрак, вместо него - тёмное размытое пятно.

Резким движением он пригвождает рукой тельце ребенка к столу.

Девочка испуганно всхлипывает, пытается вырваться, но выросшие из каменной плиты стебли лианы крепко опутывают её. Малышка рыдает в полный голос, просит отпустить. Глаза круглы от страха и полны слез, но этому извергу нет до этого никакого дела. Он достает длинный искривлённый нож и, не обращая внимания на мольбы и крики, вонзает его в живот ребенка...

Я не могла на это смотреть, даже во сне, я кричала вместе с этой белокурой девочкой, на грани двух реальностей ощущая дикую волну ужаса.

Вскочив, я села на постели, провела рукой по лбу - на ладони остались капельки пота. Свесив ноги с кровати, потянулась к столику за успокаивающей настойкой и дрожащими руками отсчитала тридцать капель. Вечером маг говорил о двадцати, но их мне точно будет мало. Выпила и скрючилась на своем ложе, обхватив колени.

Зубы отбивали барабанную дробь, сердце стучала быстрее пущенной в галоп лошади.

В дверь тихо постучали, и на пороге возникла фигура служанки. В длинной белой ночной рубашке, со свечой в руках она походила на привидение.

– Что случилось?
– испуганным шепотом поинтересовалась Снерра.

– Мне приснился дурной сон, сейчас все пройдет, - пробормотала я, сама себе не веря. Образы были настолько реальными, что мне казалось, будто я видела это в действительности.

Служанка понимающе кивнула и ушла, досадуя, наверное, что ненормальная гостья разбудила её своими криками. Что ж, я не специально.

Наутро маг также поинтересовался причинами ночного переполоха, я ответила ему то же, что и Снерре. Допытываться до сути он не стал, за что я была несказанно благодарна: не хотелось заново переживать весь этот ужас.

После завтрака мы прошли в его кабинет. На этот раз волшебник расположился в кресле, а я устроилась на стуле.

Всё-таки у магов очень необычный взгляд, особенно, когда они пытаются что-то узнать о вас без слов.

– Ты, наверное, сама понимаешь, что я не могу приютить тебя у себя?
– Я кивнула.
– Но мне бы не хотелось отпускать тебя просто так. Когда я вчера просматривал твою голову, я наткнулся на кое-что примечательное... Обычно люди носят в себе только свои мысли, чувства, переживания - в тебе же есть след чужих. Предположу, что тебя используют как живого носителя информации, только, увы, она защищена от считывания посторонним человеком. Обычно ключом к такого рода хранилищу служит какая-то ассоциация, воспоминание...

– Мне говорили, что кто-то скрыл от меня некий эпизод моей жизни, - перебила я и осеклась. Не опрометчиво ли я доверяю столь ценную информацию первому встречному?

– Не бойся, - улыбнулся маг, - я никому не скажу. Потерянные воспоминания... Они либо возвращаются сами, во снах или в местах, с которыми связаны, либо при помощи мягкого магического воздействия.

– А вы могли бы попытаться вернуть его?
– робко спросила я.

Волшебник покачал головой:

– Увы, тут я бессилен! Работа чрезвычайно деликатная, а я недостаточно компетентен в подобных делах. Тебе бы попасть на прием к Белому магистру - он расплетает любые заклинания.

– Жаль! Что ж, я попробую вспомнить сама. Сеньор маг, - я запнулась, - могу ли я попросить вас о другого рода помощи? Мне очень нужно попасть на ярмарку в Эдин...Это крайне важно, быть может, от этого зависит моя жизнь...

– Что ж, это я могу для тебя сделать, тем более что накануне я вёл себя с тобой...кхмм... не самым лучшим образом. Ты поедешь вместе с моим соседом, он торговец. Я скажу, что ты моя двоюродная племянница. Немного изменим внешность, по-другому тебя оденем... Снерра сегодня же купит всё необходимое, о деньгах можешь не беспокоиться. Знаю, - вздохнул он, - путешествие небезопасно, но, будем надеяться, что погоня пойдет по ложному следу. Мне очень жаль, но большего для тебя я сделать не могу. Я дорожу своей репутацией и положением в обществе и не хочу их потерять из-за беглой преступницы.

Что ж, меня всё устраивало, признаться, я даже не надеялась на то, что он проявит такое великодушие.

Лэрзен

Мне было паршиво. Вернее, даже не так: мне было ПАРШИВО.

В голове творилось такое, что по сравнению с ним похмелье казалось детской сказкой. Хотя, нет, не буду сравнивать, а то накаркаю. Хоть не тошнит и перед глазами не троится. А остальные признаки - в полном ассортименте.

Голову разрывает на части мигрень. Лежу на кровати с повязкой на глазах и мечтаю заснуть, но сон, собака, не идет!

Тело ломит, бросает из жары в холод. Шевелишься с трудом, будто руки-ноги чужие.

Вот они, последствия моего бурного врачевательства и не менее бурных развлечений в тюрьме! Тогда-то энергия восстановилась, а теперь отхлынула.

Надо было думать, головой думать, а не другим местом!

Хорошо хоть до дома доплёлся, а не валяюсь в придорожной канаве. Тут Анже и Стьеф, они обо мне позаботятся. А через день всё пройдет. Так что проявим терпение и... Да какое, к брюху демона, терпение, когда прямо сейчас сдохнуть хочется!

Не, совсем ты раскис, Лэрзен, как баба! Ещё скулить начни - и точно в юбку пора обряжаться. Не так уж тебе и плохо, вот если бы на костер затащили или суставы калёными щипцами выворачивали - тогда да.

Постарался расслабиться, не обращать внимания на очередные подарки судьбы и заснуть. Естественным путем не получилось, поэтому пришлось на самого себя сонное заклятие накладывать, с боем прорываясь через дебри копий мигрени.

Всё, теперь лучше будет, проснусь уже с ясной головой.