Чужое эхо

– Вам нравится работать на экспрессе "Комфорт-экстра" в соответствующей должности?

– Еще бы!
– Бригерр сел, поджав ноги.
– Я и мечтать не смел о подобном счастье. Едва с ума не сошел, получив от Флагмана персональный вызов... Без стажировки, прямиком в третьи помощники...

– Почему Флагман выбрал вас? Судя по характеристике, в процессе обучения вы особо не блистали.

– Думаю, его привлекло некоторое сходство наших биографий. По крайней мере, он держал меня в поле зрения еще с первого курса.

– Флагман сам сказал об этом?

– Однажды мимоходом обмолвился. Да я бы в конце концов и сам догадался об его мотивах. Прикиньте, мы оба потеряли родителей в катастрофах, будучи детьми. Правда, трагедия Счастливой не идет ни в какое сравнение со взрывом реактора на Базовой станции. Флагман уцелел один, я же был эвакуирован с уцелевшими долговременщиками. Кстати, факт, что наши отцы входили в состав десантных групп, укрепляет мое предположение.

– Бригерр вытянул ноги, помассировал сначала правую, потом левую лодыжки.
– Еще красноречивый штрих: Флагмана долго выхаживали после его чудесного спасения в капсуле, и я с трудом выкарабкался... Нет, Флагман засек меня не случайно, - Бригерр лег на спину. Вы удовлетворены?

– Вполне. Передохните, через минуту продолжим.

За дверью в коридоре возникла приглушенная суета.

Бригерр повернулся на живот.

Стекло потускнело, и между створками обозначилась четкая разделяющая черта.

Бригерр оперся о локти.

Дверь бесшумно распахнулась, и в комнату вкатилось грузное кресло. На спинке белела свежая простыня.

– Устраивайтесь поудобнее.

– Спасибо, - Бригерр неуклюже поднялся, проковылял к креслу, развернул простыню, накинул на плечи и упал между толстыми, рыхлыми подлокотниками.

– Теперь расскажите подробнее, что вы знаете о происшедшем на Счастливой.

– С удовольствием бы, но... Флагман... Я дал ему слово...

– Но хоть объясните, как Флагман попал в капсулу.

– Не могу. Счастливая была его тайной, его идеей-фикс, его вечной мукой. Нет... Не надо больше о Счастливой!

– Вы часто встречались с Флагманом?

– Регулярно в каждом рейсе. Обычно сразу после ужина.

– Он сам назначал время?

– Вначале - да, но потом все пошло автоматически. Мы оба привыкли... У нас выработался своеобразный ритуал...

– Кто-нибудь из экипажа, кроме вас, удостаивался такой чести?

– Нет. При мне - нет, - Бригерр скомкал простыню у горла.
– Все давно привыкли к его отшельничеству, и когда он впервые вызвал меня к себе в каюту, экипаж чуть голову не сломал, делая разные предположения. Постепенно регулярность наших встреч утихомирила даже самых рьяных. Конечно, кое-кто продолжал тихо завидовать, кое-кто прозрачно намекал.

– Вы сразу нашли общий язык?

– Общение затрудняла ширма. Я никак не мог заставить себя даже глянуть в узкую щель. Казалось, в нише прячется урод, калека, монстр...

– Место перед ширмой Флагман выбрал для вас специально?

– Скорее всего. Единственный в каюте стул был жестко закреплен как раз между большим информатором и координационным кубом.

– Бригерр, мы не сомневаемся в выдающихся способностях Флагмана, но скажите, возможно ли, управляя экспрессом из каюты, не допустить ни одной аварийной ситуации, ни одной задержки или опоздания?

– Вам лучше это знать.

– Да, прохождение "Комфортом" свободных маршрутов осуществлялось идеально, и, если учесть, что никто больше не отваживался на подобное, возникает естественный вопрос: не оказала ли влияние Счастливая на развитие Флагмана как искуснейшего навигатора?

– Но ведь Диагностика наверняка неусыпно контролировала его действия.

– Вы правы. Только контроль был ослаблен из-за вас. Мы слишком долго ждали возможности получить информацию о трагедии на Счастливой. Мы понадеялись на вашу лояльность, Бригерр, на ваше чувство долга, на вашу сознательность...

– Зачем торопиться? Я еще ни в чем не разобрался. Да и Флагман... Понимаете, я уже не представлял жизни без его монотонного, тихого голоса, меня страшно тянуло к этому нескончаемо бредовому монологу... Он полностью доверился мне, а вы хотите склонить меня к элементарному предательству? Дело не в Счастливой, дело в принципе...

– Флагман рассказывал преимущественно о Счастливой?

Не ответив, Бригерр вырвался из кресла, отбросил простыню и шагнул к двери. Створки вновь одинаково потускнели, спрятав линию раздела. Бригерр упрямо наддал плечом, и защита упруго оттолкнула его к креслу. Оставшись на полу, он прислонился затылком к выпирающему подлокотнику.

– Третий помощник Бригерр, объясните, почему в рейсе пятьсот двадцать три дробь семнадцать вы нарушили внутренний распорядок, самовольно покинули вахту и создали аварийную ситуацию в пищевом блоке?

– Ищете, к чему придраться? Каюсь - виноват. Не предупредил старпома о поваре. А у того проявилось типичное для данной модели расстройство.

– Сбой в последовательности движений?

– Да. Обычный эффект частых подпространственных переходов. Накануне повар чуть не загремел в миксер, и я решил сразу после завтрака провести замену синхронизатора. Но не успел. Пожаловал Александр Григорьевич: мол, Флагман срочно требует.

– До этого Флагман вызывал вас в столь неподходящее время?

– Я же говорил, все наши встречи были строго после ужина. Кто мог предположить? Теперь-то я понимаю: предчувствуя близость конца, он боялся не успеть.В общем, я оставил за себя старпома и отлучился на минуту. Будь Александр Григорьевич повнимательнее, и он сам бы заметил отклонения у повара, но его прямо взбесило, что заставляют сидеть на кухне.

– Вы сразу проследовали к Флагману?

– По пути заглянул в оранжерею - большая часть пассажиров сосредоточилась там. Тренинги и игротека тоже не пустовали. В общем, нормальная картина... Лишь в служебном коридоре пришлось повоспитывать одного типа - пробрался, оригинал, почти до самых дверей. Я ему любезно напомнил о соблюдении правил, а он тычет мне в нос блокнотом: пять тысяч знаменитостей! Видите ли, Флагмана хотел заполучить к себе в коллекцию.

– Не увлекайтесь второстепенными деталями, Бригерр.

– Ну, выставил я коллекционера в оранжерею - и к Флагману. Он еще в сознании был - шепчет еле-еле о долгожданном уходе. Я тогда первый раз за нишу заглянул и его лицо увидел - одни глаза.

– У вас не возникла мысль позвать бортового врача?

– Нет. Флагман не нуждался в медицинской помощи. К тому же он довольно часто рисовал такой финал, готовил меня к нему. Правда, я не предполагал, что это произойдет так быстро... Бездомность, затворничество, всю жизнь в экспрессе, как в раковине. Шестьдесят лет беспрерывных скитаний... Смерть не страшила его. Он боялся лишь унести в могилу тайну Счастливой.