Чужое тело

— Да. — Подкрашенные коричневой помадой губы женщины слегка дрогнули.

— Хорошо. Хотите кофе?

— Нет.

— Вспомните, когда вы впервые услышали от своего мужа о Тине Хэдис?

После десяти минут допроса Поль подавил вздох досады: ничего она толком не знает. Все то же, о чем рассказывала Люана, разве что с другой точки зрения. Так, например, Люана утверждала, что покойный господин называл своих старших жен «кошмаром, от которого невозможно спастись», а по словам Меи выходило, что кошмаром для него была младшая жена.

— Почему вы так считаете? — неожиданно заинтересовался этой внутрисемейной ерундой Стив.

— Юная нахалка! — Нарисованные на лице Меи траурные морщинки презрительно дрогнули. — Она была на тридцать два года моложе нашего господина. Я бы не назвала ее красивой — вся такая бесцветная, серенькая… Наш господин сожалел о своей четвертой женитьбе. На другой день после свадьбы с Люаной он позвал меня прогуляться по парку около дворца, и я спросила, любит ли он меня, как раньше. Он тогда остановился и долго молчал, а потом сказал: «Мея, после этой кошмарной связи я тебя недостоин!»

— Речь шла именно о Люане? — почему-то уточнил Стив.

— О ком же еще? — Мея удивилась. — Об этой невоспитанной молодой девице, которая не постыдилась приворожить нашего господина! Однажды я застала ее с инопланетным журналом в руках — то ли ниарским, то ли незийским… Стыд, да и только! Она совсем бессовестная.

— Во время той прогулки ваш господин говорил, что имеет в виду Люану? Он назвал ее имя?

— Не назвал, я сама поняла.

— А до женитьбы на Люане он жаловался на кошмары?

— Да… Жаловался. Помню, он сказал второй госпоже Элане, что проявил преступную слабость и теперь не знает, как от этого кошмара избавиться. Они секретничали вдвоем, а меня не заметили. Они с Эланой часто секретничали — о реформах, о политике… Наверное, это удивит вас, господин Баталов, но наш господин считал свою вторую жену очень умной и нередко беседовал с ней, как с мужчиной. Элана ученая до неприличия, так ведь тоже нехорошо…

«Элана Ришсем, вот кого надо найти!»

Вероятно, Стив подумал то же самое, а вслух спросил:

— Когда он сказал про слабость и про кошмар, имя Люаны было названо?

— Нет, — вздохнула Мея. — Потом уж я догадалась, о ком это он, после его четвертой женитьбы!

Настойчивый интерес Стива к президентским кошмарам вначале озадачил Поля, но постепенно кое-что начало вырисовываться: Ришсем кого-то или чего-то до чертиков боялся, из-за чего-то постоянно нервничал. Его кроткие и плодородные жены тут ни при чем. Он изъяснялся туманно, недоговаривал, поэтому женщины думали друг на друга, в то время как речь шла о неком неизвестном компоненте. Уравнение с иксом.

После допроса Стив взял Мею за руку, и они исчезли. Поль еще не успел стянуть маску, когда Стив опять появился в салоне яхты:

— Я оставил ее в комнате Эмфиды, там никого не было. Будем искать Элану.

Мея сказала, что Элана с тремя детьми исчезла из президентского дворца еще до того, как сама она отправилась в Приют кротких вдов. Элана опасалась, что Стив Баталов прилетит на Манокар, чтобы отомстить за Тину Хэдис; она и другим вдовам Ришсема советовала спрятаться. К счастью, Мея припомнила, что несколько раз Элана упоминала в разговорах Маледок — город в Южном Акансе, где живут ее престарелые родители.

— Теперь в Маледок?

— Куда же еще… — пробормотал Стив. Во время допроса он казался бесстрастным — андроид с пластиковым лицом, а сейчас выглядел измученным. — Мы как крысы в лабиринте…

— Рано или поздно мы доберемся до того, кто этот лабиринт построил.

Поля до сих пор не отпустила эйфория, наступившая после того, как он снял гелевый корсет, обрезал длинные волосы и снова стал самим собой. К эйфории примешивалось постепенно угасающее мрачное возбуждение: остаточный эффект существования Поля в качестве Черной Вдовы. Он решил, что больше не будет пользоваться этой личностью.

Несанкционированное применение полицейского шокера (четверо пострадавших), один труп… Генерального инспектора-попечителя Приюта кротких вдов убил Стив (остановил сердце — он пользовался этой способностью крайне редко и неохотно), в то время как Поль всего лишь разыграл пантомиму, но решение они приняли вместе. Генеральный инспектор-попечитель Сепинал формально не был убийцей, однако за годы своей службы на прежних должностях прикончил несколько десятков человек: по его приказам провинившихся насмерть забивали электроплетью, как отца Ивены. Поль считал, что они со Стивом убили Сепинала за дело, и не чувствовал угрызений совести, и все-таки быть Черной Вдовой ему не понравилось.

Если все созданные им производные личности — частицы его самого, то получается, что эта жестокая бестия с хвостом и клыками тоже находится в нем и всегда была в нем, просто до сих пор он об этом не знал. Хвост и клыки — это реквизит, а как насчет остального? Жестокость Вдовы, ее холодная инфернальная радость по поводу всеобщей паники в зале… И это был он, Поль Лагайм?

«Ладно, Вдову я заархивирую… Жалко, что стереть нельзя».

Он уже усвоил, что однажды созданные личности не стираются. Они могут находиться в пассивном состоянии и никак на тебя не влиять, но заставить их без остатка исчезнуть невозможно — во всяком случае, Поль не знал, как это делается.

«Хорошо, что я не стал учиться у Стива. Пока у меня нет полного контроля над собой — включая Томека, Полину Вердал и Черную Вдову, — об этом лучше даже не мечтать. Правда, с Томеком и Полиной проблем никаких, зато Вдова — ей только дай волю! Больше я ее наружу не выпущу. Погуляла разок, и хватит».

— Поль, — окликнул Стив, — собирайся на экскурсию. В Маледок.

— Мы до вечера вернемся?

— До какого вечера? Здесь, в Змеином океане?

— В Оржиме. Я должен попрощаться с Ивеной.

Никаких перемен. После Стайсина дежурил Фелад, потом Ури, которому Фелад строго-настрого запретил подходить к пленникам. Тот и не подходил, даже не смотрел в их сторону, чтобы не соблазняться. Под сумрачными сводами рахады день и ночь ничем не отличались друг от друга. По расчетам Тины, время близилось к полудню. Фелад и Стайсин проснулись, опять началось богослужение: длинные экспрессивные речитативы с припевами-восклицаниями на три голоса.

— Ты связана?

Тина вздрогнула от неожиданности. Лиргисо очнулся, да еще и заговорил по-манокарски! Хотя к черту Манокар, у нее сейчас более насущная проблема: как бы уцелеть.