Чужое зверье

Тяжелые мысли не давали ему уснуть. Младший лейтенант тяжело вздыхал, ворочался с боку на бок, пока глубоко за полночь мерный такт колес не укачал его. Коротко остриженная голова его склонилась на грудь, парень забылся в коротком тревожном сне. Он, как тонкая паутина, опутал его, но то и дело рвался, возвращая контрразведчика в душный вагон с сотней людей.

Спасаясь от тесноты и тяжелого духа, уже перед прибытием пассажиры теплушки приоткрыли двери. Через широкую щель холодный воздух хлынул внутрь. Дышать им было приятно, свежесть утра смешивалась с резким запахом пропитки для шпал, отчего казалось, что война где-то совсем далеко и военные возвращаются на этом составе домой к семьям и любимым.

Неожиданно на повороте состав начал замедлять ход, хотя за деревьями крыши домов едва были видны тонкими черными полосками. Вдруг из леса к теплушкам хлынула толпа людей: солдаты тащили носилки с ранеными; девушки-санинструкторы помогали ходячим пациентам идти, подставляя хрупкие плечи; женщина в черной ватной куртке и белом чепчике с красным крестом подгоняла всех, чтобы быстрее шли к вагонам.

Машинист поезда бежал вдоль состава, выкрикивая с явной тревогой в голосе:

– Всем выйти из вагонов! Конечная остановка! Всем пассажирам покинуть вагоны! Немедленно!

– А что случилось?

– Так до станции не доехали же, товарищ!

– Совсем выходим? С вещами?

Суматоха и гвалт затихли мгновенно, когда воздух разорвал резкий и одновременно тоскливый вой сирены – воздушная тревога!

Когда она оборвалась на несколько секунд, рослая девушка с повязкой санинструктора, чтобы остановить общую суматоху, прокричала хрипло во все горло:

– Товарищи, которые прибыли, срочно покиньте вагоны. Состав не пойдет до станции из-за авианалета! Нам срочно надо погрузить раненых и отправить поезд назад! Помогите нам, пожалуйста! Быстрее, надо всех пациентов посадить в вагоны!

Алексей бросил свой вещмешок под ближайший куст, спрыгнул на землю и кинулся к девушке. Он перехватил с ее плеча на свое плечо руку раненого, который с трудом ковылял на одной ноге, опираясь на самодельный костыль. Вместо второй ноги у него висел обрубок, укутанный в окровавленные бинты.

Санинструктор ловко вынырнула из-под руки искалеченного бойца:

– Во второй вагон, ходячих во второй! Ведите!

Ее застиранный медицинский чепчик зацепился за край ватника на больном и слетел на землю. На свободу вырвался ворох золотистых кудрей, их разметал ветер, словно переливающиеся лучи солнца.

На несколько секунд контрразведчик застыл, ослепленный великолепной красотой блистающих золотом и солнечными бликами прядей.

В чувство его привел окрик девушки. Она подхватила шапочку с земли и ловко упрятала под нее свои роскошные волосы:

– Ну что же вы стоите?! Быстрее, юнкерс уже над городом!

Снова завыла сирена, суматоха усилилась. Сотни раненых, которые скрывались в лесочке, теперь пытались самостоятельно или с помощью прибывших бойцов добраться до вагонов. Солдаты и офицеры, побросав свои вещи, помогали, тащили, подсаживали.

Санинструкторы бегали между людьми, распределяя потоки:

– Ходячих во второй!

– Битком уже, в третий тоже пускай их садят!

– Уже хоть куда, девочки! Быстрее давайте! Немец в небе уже! Заметит нас!

– Успеем, успеем! Он опять на восточную ветку все скинет!

– Осторожнее, не уроните его! В вагон помогите поднять!

– Быстрее, быстрее! Давайте, давайте! – подгоняла всех старший фельдшер.

Младший лейтенант Савельев дотащил на себе одного раненого. После чего запрыгнул в вагон и принялся принимать тяжелых пациентов, которых на одеялах и кусках брезента затаскивали в теплушки, затем укладывали рядами на полу. Он слышал, как небо тяжело загудело над головами людей.

Лейтенант Савельев вскинул взгляд на секунду в небо, когда тянул угол очередных импровизированных носилок. В небе кружил немецкий «разведчик» Focke-Wulf Fw 189 Uhu, который они на передовой называли «филин». Его появление означало только самое худшее – авианалет или артиллерийский удар. Но им ничего не оставалось, как продолжать дальше погрузку. Как понял Алексей, авианалеты стали уже здесь привычными, все действовали слаженно и быстро.

Только одно спасало сейчас пассажиров состава от массовой гибели – то, что удары немцы наносили по другому участку железной дороги. Поэтому для маскировки остановку, высадку и посадку отъезжающих сделали специально под прикрытием лесного массива подальше от станции.

И тем не менее обмануть люфтваффе не удалось. В небе загудел тяжелый юнкерс, ударила артиллерия. Однако гул не стих – мимо!

У Савельева вдруг екнуло все внутри от дурного предчувствия. Он сиганул на землю и кинулся к машинисту, который уже закрывал двери наполненных вагонов:

– Немедленно уводи состав, сдавай назад!

Тот закрутил головой, ткнул перемазанной в саже рукой в кучку людей у деревьев:

– Еще не всех погрузили!

– Уводи! – неожиданно для себя заорал Савельев и со всей силы дернул машиниста за рукав прокопченной робы. – Это приказ, немедленно сдавай назад! Нас заметили, люфтваффе заметил состав! Уводи дальше в лесной массив! Остальных потом заберем!

Он кинулся к раненым и санинструкторам, торопливо шедшим от полосы лесного массива к насыпи:

– Назад, назад. Остановите посадку! Нас заметили, сейчас будет авиаудар сюда! Уходите в лес к деревьям! Быстрее!

Его слова сделали свое дело, женщины остановились в растерянности. Паровоз в это время дернулся и медленно принялся толкать вагоны назад. Часть теплушек скрылась под густыми ветками деревьев, которые подходили все ближе и ближе к рельсам, смыкаясь в природную арку своими ветвями.

Младший лейтенант кинулся на помощь Златовласке, как он мысленно теперь называл девушку с золотистыми кудрями. Девушка одна с трудом тащила по земле одеяло, на котором стонал высокий и широкоплечий мужчина, обмотанный бинтами до пояса.

Алексей едва успел протянуть руки и подхватить другой край носилок, как над головой оглушительно завыл юнкерс.

Зеленые глаза напротив расширились от ужаса:

– Ложись!

Они рухнули на землю под утробный стон летящей бомбы. Взрыв и удар волны от упавшего снаряда. По голове будто ножом резанули, уши взорвались пульсирующим звоном. Из-за страшной боли мир вокруг расплылся в серую массу. По телу будто ударило огромным молотом, да так сильно, что остановилось дыхание. На несколько секунд младший лейтенант Савельев потерял все ориентиры, смешались небо и земля, будто в жуткой смертельной карусели. Он протянул руку, пытаясь нащупать что-нибудь рядом с собой. Его пальцы утонули в массе волос, рядом голос Златовласки простонал:

– Помоги им! Спаси!

Парень затряс головой, пытаясь избавиться от тумана перед глазами и шума в ушах. В нескольких сантиметрах от него на земле лежала девушка с золотистыми кудрями. Шапочка с нее снова слетела, пряди разметались по земле, но теперь их невероятная красота была залита кровью.

Умирающая девушка шептала без остановки, не сводя с него стекленеющего взгляда:

– Помоги им, спаси! Спаси раненых!

Грохнула снопом осколков и огня вторая бомба. Она попала ровно на то место, где только что стояла голова состава. Металлические рельсы вздыбились кривыми струнами, земля фонтаном поднялась вверх, рассыпалась во все стороны смертельным ливнем из раскаленных осколков и кусков шпал. Потом черный дым окутал все вокруг и укрыл дымящимся саваном воронки, тела замерших в ужасе на земле людей.