Чужой Горизонт

– Ну как тут просчитаешь, – согласился Антонов, – вот и я о том же.

– Так всё складывается пока как надо, я считаю. Не будем дразнить Заиру, она девушка с тонкой психической организацией, но, если всё пойдет и дальше по такому сценарию – мы найдем то, что нам нужно, а то и больше.

– Не помешаю, бродяги? – за спинами друзей послышались шаги и к костру вышел Муравей.

Муравей, в миру – Олег Муравьёв, был правой рукой Гусева, примерно как Антонов – у профессора. Энтузиаст, душа компании, трудоголик и фанатичный исследователь Зоны. Эти качества более чем оправдывали прозвище, данное ему изначально из-за фамилии. Муравей мог сутками напролёт заниматься каким-нибудь важным делом, изредка вспоминая о сне и еде, при этом ещё и организовывая других. Хлыщ и Антонов знали Олега сто лет – пересекались и в Зоне, и в институте, и у Дяди Серёжи.

Обнялись. Муравей присел к костру, протянул к огню руки. Лет ему было слегка за тридцать, среднего роста, открытое лицо, характерный сибирский прищур глаз.

– Ну, рассказывайте, парни, как дошли, что видели.

Возникла пауза.

– Ладно, начну с хвоста, – улыбнулся Муравей, – я с вами завтра иду. Насилу уломал Гусева. Профессор в курсе уже. Сказал, иди к ребятам, доложат, как мы весело добрались.

Тотчас у Хлыща пискнул коммуникатор. Сообщение от Сладкова.

«Встречайте нового члена группы. Можете делиться впечатлениями».

Отлегло – Муравей был старым приятелем и не единожды проверенным человеком, но без санкции профессора теперь ничего не делалось.

В красках рассказали события двух прошедших дней. Олег слушал молча, изредка вставляя междометия, качая головой и цокая языком. Когда закончился рассказ про эпопею с кондуктором, спросил:

– Ты Хлыщ, представляешь, какую новую веху открыл в исследовании Зоны? А как насчёт ощущений, ну в голове что чувствовал? Общее состояние? Даже не верится, что такое может быть!

Хлыщ добавил подробностей. Муравей был в восторге.

– Я тут с гиперсвином бился неделю. В лаборатории. Отловили мы самку, притащили сюда, кое-как ее обездвижили, приборы подключили, так она ушла в себя, будто уснула. Информации минимум добыл. Мне ж раз в три месяца надо обновлять параметры по местной фауне. Болото-то растёт, хоть медленно, но растёт, поведение мутантов меняется незаметно, как не крути. Жизненные циклы меняются. Всё меняется.

– Ну и где теперь тот гиперсвин? – поинтересовался Антонов.

– Как где? Отпустили. Мы ж не звери какие.

– Ну да, – хихикнул Хлыщ, – помню я, как вы упыря в бронированный ящик загоняли, а потом обратно его в этом ящике на болото пёрли. Это, учитывая то, что с дорогами у вас тут не ахти как.

– А что делать? Надо ж было его обследовать, чип вшить.

– Чип. И долго он проходил с этим вашим чипом?

– С месяц где-то,– в голосе Муравья появились нотки грусти, – Потом его завалили у Гнилого хутора.

– Вот так, – подытожил Хлыщ, – стараешься, стоишь планы, в надежде, что чипированный упырь будет жить долго и счастливо, регулярно поставляя тебе информацию о своём здоровье, а какой-то подонок его возле Гнилого хутора в мутантскую Валхаллу отправляет. Шарк, чуешь, о чём я.

– Чую, – отозвался Антонов, – только не всё порой так плохо, как кажется. Может, этот упырь, будучи живым и здоровым, таких бы дел наделал, что лучше и не думать. Как вариант – вернулся бы назад и отомстил и за чип, и за ящик.

Настроение заметно поднялось, и – что самое главное – у Аркадия.

– Кстати, грех товарищей подонками называть, Хлыщ – заметил Муравей, – в смерти подопытного упыря виноват твой дружок Кощей, между прочим. Он как раз одно задание для нас выполнял, возвращался из рейда. А ты его знаешь – он и в одиночку по Зоне запросто ходит. Десантура, понимаешь ли. Так вот, встречаемся с ним у будки, где вы сегодня были, я его спрашиваю, про дела, про дорогу, а он мне давай в красках рассказывать, как болотного упыря штыком и прикладом уделал. Я ему: опиши противника. Он описал. Точно, мой! А у меня как раз с утра перестали данные с чипа поступать. Вот такие дела. До сих пор не поступают.

– Точно! Это ж недавно было. Упыря вы в конце июня ловили, а Кощей мне как раз рассказывал, что, возвращаясь из Зоны, знатного мутанта положил. Только, не сказал, что на вас работал, старый партизан.

Поболтали еще о том, о сём. Пока Антонов бросал в угли картошку, наступила пауза, и издалека во всей своей красе зазвучала ночная музыка – за стеной леса трещало, булькало, квакало, свистело, стрекотало болотное царство. Эту музыку можно было слушать долго, практически вечно, медитируя на неё, вдыхая влажный, специфически пахнущий воздух этих мест вместе с запахом костра и печёной картошки. Однако, пора было заканчивать пикник, идти спать и набираться сил. За завтрашний день надо было успеть забрать анализаторы частот с развилки, дойти до деревни Семёныча, погрузиться в вездеход и отчалить вглубь Зоны.

Хлыщу с Антоновым отвели комнату на втором этаже с выходом на балкон. Шарк заснул сразу, а Хлыщ всё лежал и смотрел на силуэты деревьев за окном и слушал музыку болот. В эту ночь он не запомнил ни одного сна.

В шесть утра все уже были на ногах. Появился Барсук – бодрый, выспавшийся и практически не хромающий. Серго тоже хорошо отдохнул после двух тяжёлых дней – проспал больше двенадцати часов. Последним во двор вышел профессор, подозвал Шарка, что-то сказал ему, и тот скрылся в доме. Вернулся с очередным баулом и небольшим армейским стальным ящиком. Муравей, добрая душа, сразу вызвался помочь коллеге, увидев, сколько предстоит тащить на себе бедняге Антонову. Когда группа была готова к выходу, спустился Гусев. Как всегда, по-отечески, потрепал-пообнимал каждого, пожелал лёгкой Зоны и, вызвав Фотона и Светляка, объявил отбытие. Снова начался ритуал с повязками и непродолжительным блужданием по лесу. У старой трансформаторной будки расстались с проводниками и тронулись по направлению к развилке. Хлыщ вёл группу прежним маршрутом – не верьте сказкам о том, что сталкеры никогда не возвращаются той же дорогой. Возвращаются. Если путь сто раз проверен и, в основном, безопасен. Вот и сейчас, даже редкие собачьи стаи не тревожили путников – трусили где-то параллельным курсом по своим собачьим делам, но к группе не приближались, видать чувствовали численное превосходство и огневую мощь. Однако, пройдя практически половину пути, Хлыщ вдруг остановился.

– Что? – шепнул из-за спины Иванцова Барсук.

– Что-то не то. Чуйка подсказывает. Не аномалия, просто что-то не то.

– Что делать будем?

Хлыщ повернулся к группе.

– Есть подозрение, что впереди не чисто, – сообщил он спутникам, – но делать крюк мы не будем. Крюк – это еще полтора часа минимум, а у нас сегодня насыщенный график. И неизвестно, что мы на этом крюке встретим. Поэтому – максимальная бдительность и собранность. Пошли!

Все покорно двинулись следом, однако, пройдя ещё метров сто, Хлыщ снова встал.

– Слышите? – практически шёпотом спросил он, не поворачиваясь.

И они услышали. Что-то большое ломилось сквозь камыши прямо навстречу группе, издавая храп, и периодически взрыкивая. Защёлкали затворы, Хлыщ быстро обернулся и жестами показал Иванцову и Головко прикрыть правый и левый фланги. Однако, то, что двигалось к ним, было быстрее. Огромный упырь возник из зарослей с какой-то невообразимой даже для представителя данного вида скоростью, схватил первого попавшегося человека – а это был Иванцов – длинными сильными лапищами и молниеносно опрокинув его в болотную жижу, плюхнул на лицо жертве клубок своих ротовых отростков. Иванцов орал, как резаный, отбиваясь прикладом от монстра, и это дало ему фору на первых секундах схватки.

– Не стрелять! – заорал Хлыщ, – попадете в парня!

Иванцов и упырь катались по вязкой жиже, но было понятно, что солдат быстро теряет силы. И тогда раздался выстрел. Стрелял Муравей. Заслуженный эколог Зоны Отчуждения. Практически гринписовец местного значения. Из «Вала». Прямо между глаз болотному монстру. Несмотря на критический момент, Хлыщ на долю секунды даже позавидовал такой меткости.

Упырь издал нечеловеческий, и даже не звериный рёв, воздел лапы к холодному серому небу и со всего маху рухнул на продолжавшего кричать Иванцова. Что-то хрустнуло. Стряхнув оцепенение, Хлыщ бросился к лежащим друг на друге противникам. Подскочивший Барсук помог оттащить поверженного упыря и переместить солдата из горизонтального положения в сидячее. Боец был жив, хотя выглядел не ахти. Хлыщ отстегнул от пояса флягу и влил Иванцову в рот добрую дозу спирта. Постепенно взгляд рядового сфокусировался на присутствующих.