Чужой мир

— А у вас интересные способности, — изучающе глядя на меня, продолжил он, — Антонин был прав. Какая у вас палочка?

— Рябина и волос единорога, правда, Олливандер сказал, что она не очень мощная.

— Что не мешает вам видеть магию и ставить невербальные щиты. Интересно… А то, как вы разговорили Тони… Очень любопытная особенность… Как вы это делаете?

— Я ничего не делаю, до недавнего времени я и понятия не имела ни о вас, ни о магии.

— А вот сейчас вы лжёте, — прошипел напрягшийся Волдеморт. — Вы знали о нас, ничем другим не объяснить ваше поведение, когда вы очутились у Долохова и узнали, что находитесь в другом мире. И я тоже хочу знать.

В следующее мгновение я оказалась будто пришпилена к креслу, не имея возможности шевельнуться, а надо мной навис Лорд и посмотрел в мои глаза своими, почти утратившими всякую схожесть с человеческими.

Это было больно! Наверное, я кричала, не знаю… Вся моя жизнь была препарирована безжалостным прозектором, все мои мысли рассмотрены, большинство отброшены за ненадобностью, а всё, что связано с моим увлечением, просмотрено внимательнейшим образом.

Калейдоскоп образов, мешанина текстов, кадры фильмов… Всё, что я представляла себе, когда читала… Если бы я могла в тот момент думать, я бы сгорела со стыда.

Через, как мне показалось, миллион лет давление на мой разум прекратилось, калейдоскоп остановился, вновь сложившись в кабинет и всё также нависшего надо мной его хозяина, больно вцепившегося в мои плечи своими холёными длинными пальцами.

— Однако… — его хватило только на это.

Он сел в своё кресло, наконец-то отпустив меня, и я почувствовала, что могу шевелиться. Что я тут же и проделала, схватившись за голову и попытавшись свернуться в позу эмбриона, которая, естественно, мне не удалась.

— Выпейте, — раздалось у меня над ухом и в поле зрения возник бокал с неизвестной субстанцией.

— Что это, яд? А как же Авада Кедавра? — мне уже было всё равно, пусть убивает.

— Пейте, голова перестанет болеть, — ухмыльнулся Волдеморт.

От этого смешка голова у меня заболела ещё больше, хотя мгновение назад мне казалось, что это невозможно.

— Я впечатлён, — продолжил Тёмный Лорд, когда я выпила данное им зелье, оказавшимся мерзким на вкус, но убравшим боль. — Столько информации… А вы, вы тоже писали слэш?

Слышать от тёмного мага такой вопрос было настолько дико, что я не выдержала и расхохоталась. Не дав смеху перейти в истерику, я произнесла:

— Нет, я только читала, увы, у меня нет писательского таланта.

— О, зато вы быстро читаете, судя по тому, сколько всего скопилось в вашей голове. Надо бы рассказать о некоторых интересных подробностях кое-кому из моих соратников. Они, несомненно, оценят… И подумать только, я создал крестражи!.. Какие дикие фантазии приходят иногда в женскую голову. Скажу по секрету и только вам, нельзя разорвать душу, поэтому у меня только один слепок с полной души… и этого достаточно…

Расхохотавшись, Тёмный Лорд поднялся с кресла и, махнув рукой в сторону дверей, раскрыл их.

— Антонин, — произнёс он, и через мгновение в дверях стоял Долохов. Указав на меня, Лорд произнёс:

— Пусть живёт у тебя, следи, чтобы с ней ничего не случилось, но ни в коем случае она не должна попасть в руки авроров или фениксовцев. Ты знаешь, что делать.

И, снова подойдя ко мне, он продолжил:

— Ты понимаешь, что я мог бы тебя убить? Но я этого не сделал. Цени и не создавай Тони проблем, а я подумаю над твоей информацией.

========== Глава 7 ==========

Назад меня Долохов пёр почти на себе. Чувствовала я себя, как выжатый лимон, но левитировать мага, находящегося в сознании, считается моветоном. Именно так мне сказал Долохов, когда я об этом заикнулась.

Так что выбирались мы из особняка до точки аппарации, можно сказать, в обнимку, да и потом было не лучше. Голова не болела, а вот всё остальное тело… Странно, вроде Лорд не применял ко мне круцио…

После того, как Тони сгрузил меня на кровать, мне так и хотелось сказать сакраментальную фразу: «После того, что между нами было, вы просто обязаны на мне жениться…»

Я постаралась сдержать свой язык, ибо кто его знает, вдруг он и правда, возьмёт и женится. А это, знаете ли, не так решается, к тому же зачем ему такая я. Вместо этого я спросила:

— Скажи, Антоша, а у вас тут случаем не варят зелья, чтобы раз — и похудела?

Тот как-то нервно хмыкнул, но ответил:

— Понятия не имею, но, как доберусь до зельевара, которым интересуется Маша, так и спрошу.

— Ага, спроси обязательно. Кстати, если я не ошибаюсь, то зельевара зовут Северус Снейп. Очень перспективный молодой человек. И скажи Лорду, что он будет служить верой и правдой, если не трогать некую особу…

По удивлённому виду Антонина я поняла, что ошарашила его не слабо, но от расспросов он удержался и быстренько ретировался из моей комнаты. А я поползла отмокать в ванну… с пеной… чтобы аж шапкой над ванной… ммм…

Через час, уже лёжа в кровати, я пыталась представить, как изменится известная мне история. Но это зависело, увы, не от меня. Оставалось надеяться, что Лорд сделает правильные выводы из увиденного.

***

На следующий день я чувствовала себя вполне неплохо. Жива осталась, Лорда повидала, убедилась в его почти вменяемом состоянии. Есть надежда, что зная всё о заварушке, устроенной им и Дамблдором, он найдёт интересное решение проблемы.

Через пару дней Маша напомнила мне о моём обещании сходить в магловский мир, я задумалась, как уговорить Тони и не подставить его под гневную длань начальства.

Уже решив поговорить с Долоховым, я, возвращаясь с прогулки по саду, неожиданно встретила его на пороге дома, когда он явился в неурочное время.

— Я могу с тобой поговорить? — спросила я и поняла, что зря затронула сейчас мужчину. Тот был явно раздражён.

— Это может подождать? Я жутко голоден! — судя по всему, внутри у него клокотало недовольство, желая вырваться наружу.

— Мы можем поговорить и после обеда, — согласилась я, уже жалея, что рискнула.

За столом была гнетущая атмосфера, все домочадцы почувствовали, что хозяин не в настроении и старались есть как можно тише. Только Сашенька, который ещё был слишком мал, не понимал, что происходит и пытался капризничать, не желая есть суп.

От этого раздражения Антонина только росло, но он сдерживался, не желая срываться на собственного ребёнка. Я уже догадывалась, кто послужит громоотводом, мне придётся принять на себя весь запал вспыльчивого, судя по всему, Долохова.