Чужой муж. Книга вторая

 Ещё в начале наших отношений, когда мы просто встречались, я уже делал что-то подобное. Поэтому рассчитывал на ностальгию у Натки, чтобы в её голове при виде меня всплывали не только негативные эмоции, но и позитивные. Что уж говорить, а говна я ей сделал достаточно три года назад. Если всё сложится, то, возможно, скрестив пальцы на ногах и руках, мы встретим Новый год вместе. Вдвоём. Без посторонних. Только она, улыбчивая, светлая, такая тёплая и родная и я. На руках ее носить буду, не дам больше повода грустить. Сейчас готов был горы свернуть, лишь бы всё стало, как прежде.

 Воспоминания всплыли сами собой в голове. Это был июнь... Или нет, июль. Да, точно. Наташка уехала в санаторий с семьёй на две недели. Я места себе не находил. Со связью были сбои и разговаривали мы с ней от силы раза три. Как я тогда ревновал и скучал. Каждый день порывался махнуть к ним и забрать её. Останавливал только здравый смысл и понимание, что испорчу им отдых с семьёй. И вот, она вернулась. Я прыгнул в свою девятку. Невольно улыбнулся, вспоминая первую машину. Потрёпанную, местами проржавевшую Ладу. С дурацкой вонючей ёлочкой, что болталась на зеркале заднего вида. Тачка троила и ела бензин, как не в себя. Но я был счастлив... Нёсся к её дому и, казалось, нет на свете более влюблённого дурака, чем я.

 Купил одну розу у перехода, на большее финансов не было. Обычный студент, весёлый и вечно бедный. И под её окна. Баллоном написал под Натиными окнами: "Люблю тебя больше жизни", а потом, как придурок горланил песню Лепса "Натали". Наташка её терпеть не могла, я это знал, оттого и вышло так забавно. Помню выражение её лица в окне, а потом радостный смех, глаза, что сияли. Открыла окно и прокричала мне:

– Парень, я сейчас милицию вызову! Чего буянишь?!

– Вызывайте, девушка. Иначе я вас сейчас украду!

 И украл... Целовались в этой девятке, припарковавшись на набережной. Столько страсти, любви, жизни в нас было... Так и встретили рассвет, вместе, обнимаясь и сжимая друг друга, как что-то дорогое, ценное.

 Скривился от того, как был слеп, как забыл всё это и смог променять на... Сашу. Совсем, видать, умом тронулся.

 Ладно, нужно отвлечься. Найдя во Всемирной сети интернет - магазин Детского мира, заказал Анютке большого медведя, куклу и так по мелочи. Пусть девчонка порадуется, а-то лежит там в этой больнице. Тоже особо никому не нужная. Саша-Саша, не испогань ты так всё, было бы иначе. А так... Вроде Анечка и небезразлична мне, но уже всё равно не то. А если вспомнить всю ту грязь, что всплыла про её отца и прошлое мамаши, вообще становилось противно и гадко.

– Ты работать будешь или как? – в кабинет вошёл хмурый Дэн.

– Работаю, – буркнул, сворачивая вкладки. Всё оплачено, поэтому они больше мне не нужны.

– Вижу я, как ты работаешь, – не отступал мужчина, – Лёх, я всё понимаю, дочь в больнице, но у нас договор поставки горит. Мы не для того столько этих китайцев уламывали, чтобы сейчас всё так похерить. Не справляешься? Я найду кому это перепоручить.

– Всё в порядке. Я в норме, – уверил его, погружаясь наконец-то в работу с головой.

 Время летело незаметно, в итоге, заваривая кофе, бросил взгляд на часы и присвистнул, почти обед. Нужно набрать Ларису Львовну. Только подошёл к телефону, как он сам ожил. И на дисплее был непосредственно доктор Ани.

– Да. Здравствуйте, – торопливо проговорил, делая знак рукой - помолчать вошедшему Денису.

– Добрый день, Алексей Александрович, – устало вздохнула женщина, – ваша тёща уже в курсе, но зная вашу обстановку в семье, решила набрать вам лично.

– Пришёл тест - ДНК? – попробовал угадать цель её звонка.

– Тест? – удивилась она, но поняв о чём речь, отозвалась спокойнее, – Да, пришёл. Можете забрать результат.

– Спасибо, – проговорил ровно, хотя внутри и напряглось всё, будто напружинилось. И ведь известно мне, что там, а всё равно в душе теплилась дурацкая, еле уловимая надежда, – Как там Аня?

– Алексей Александрович, из-за неё я вам и звоню..., – тянула время доктор, слова ей давались с трудом, я сразу перехватил её настрой, ощущая, что состояние, видимо, ухудшилось.

– Ей хуже? – взволнованно затараторил, начиная нервно ходить по кабинету, игнорируя притихшего друга возле двери, что явно грел уши всё это время, – Лариса Львовна, может что-то нужно? Не стесняйтесь, мы всё сделаем. Лекарства там, специалисты...

– Аня умерла, – холодно и безжизненно выдавила из себя она. А меня будто оглушило. Смотрел на свой стол и вдохнуть не мог. Два простых слова, а уничтожили меня окончательно. Раньше фраза: "Словом можно ранить", была для меня пустым звуком, только сейчас понял истинное её значение. Меня не ранило, меня убило, – Вам или вашей супруге нужно подъехать для ...

Она говорила, а я не слышал. По моим щекам катились беззвучные слёзы. Это мы её убили, своей нелюбовью, своими тупыми разборками, своими ошибками. За нас рассчиталась маленькая душа, что тащила на себе всё бремя нашей тупости. Она родилась, мучаясь, жила страдая, и умерла так рано, так нелепо. И, по сути, опять всем плевать. Саше важна квартира, моей матери мнение общества, Тамаре благополучие её дочурки. А мне? Я любил дочь. Только сейчас понял, насколько сильно. И так захотелось сказать ей это, сделать больше, плюнуть на условности и забрать её. Только некого. Больше нет того человечка, что любил меня просто так, за то, что я есть. Что называл меня папой и ждал. Ей было всё равно, какой я человек, сколько у меня денег и биологический ли я отец. Для неё я был всем.

 Как же я возненавидел в тот момент Сашу и ее мамашу. Таких стерилизовать надо. Придавить, чтобы не мучили других... Нажал отбой, не дослушав, что говорит Лариса Львовна. В глазах мельтешили белые пятна, а левая рука начала отниматься. Сжал кулак, пытаясь отогнать противное чувство онемения. Во рту пересохло. Меня прорвало, взвыл, закрывая лицо руками, не находя себе места, не зная, куда себя деть. Рядом что-то говорил Дэн, секретарша притащила воды, а я никак не мог успокоиться. Разрывался мой телефон... Всё стало неважно. Всё превратилось в пыль.

 Почему он наказал не меня? Почему не избавил этот мир от такого дерма, как я?

 Не знаю сколько сидел в своем кресле, сколько прошло времени. Шатаясь, поднялся и пошёл туда, где смогут поддержать, где скажут нужные слова и дадут толчок жить дальше. Смешно и нелепо, но из всех людей на свете — это была Наташа. Она всегда разделяла нашу боль на двоих, всегда гладила по голове и та проходила. Знала, как меня успокоить. Мне нужны её руки, её голос нежный, просто сочувствие в глазах.

***

 Мария в который раз за вечер подошла к дому Константина и, просканировав окна мужчины, недовольно скривилась. Ну и где его носит? Она уже околела, караулить его у подъезда. На неё начинали коситься в местном супермаркете. Конечно, покупать ничего не покупает, а просто заходит погреться. Женщина была на грани. Мало того что с Костей всё летело в пропасть, так ещё и Олег стал другим. Каким-то холодным и отрешённым. Маша очень хорошо знала это состояние у мужчин, ничего хорошего оно не предвещало. Также было и в прошлом её браке, она подсознательно понимала, что всё изменилось, что не вызывает уже прежних эмоций у своего мужчины.