Чужой наследник

Поднявшись, я смотрю на экран комма. На нем до сих пор высвечивается последнее сообщение: «Акция завершена. Успешно. Кривошеева. У вас максимум час». Чувствую, как размываются границы зрения. Моя «командировка» скоро закончится сама собой.

В дверном проеме появляется Кирилл с револьвером в руке. Он тяжело дышит. И дико оглядывает кабинет. Но рука с оружием не дрожит.

– Что такое «Кривошеева»? – прохрипел я взяв, наконец, под контроль голосовые связки моей оболочки.

– Название улицы, – ответил Кирилл. – Что эта тварь сказала про моих родителей? Голос у парня срывается.

– Видимо на них напали на этой самой улице. Медальон. Дай мне медальон, но не выпускай его его из рук. Потом беги туда, но сначала медальон.

Кирилл шагает мне навстречу и дрожащей рукой протягивает мне медальон. Я касаюсь его и покидаю тело, возвращаясь в мою филактерию. Труп, теперь уже точно труп, валится на ковер, как подрубленное дерево.

– Мне надо бежать… может я успею… Кирилл делает несколько спотыкающихся шагов в сторону входной двери.

Я слегка придавливаю его чувства.

– Брось оружие здесь. Насколько я понимаю тебе нельзя таскать его в городе, – остановить парня я даже не пытался. Только немного приглушил эмоции, они ему сейчас не нужны. – Спрячь медальон на груди и беги туда.

Рука парня разжалась, оружие упало на пол. Двигаясь словно заводная кукла, он спрятал медальон под рубашку, и распахнул входную дверь. По лестнице он сбежал, перескакивая ступеньки. Дальше он понесся по улице, едва не сбивая с ног прохожих. Вслед нам летели недовольные возгласы. Но Кирилл ни на что не обращал внимания. Через несколько поворотов я заметил, что улицы стали шире, и прямые отрезки увеличились. Очередная улочка вывела нас на небольшую площадь.

Уже на подходе было ясно, что тут что-то произошло. Люди беспорядочно толпились на входе. Эмоциональный фон буквально провонял страхом, отвращением и болью.

На площади находилось несколько этих ихних мобилей. Стражники в синей форме пытались отогнать любопытных. Тут же дымились остатки обычного конного экипажа. Такое ощущение, что в его центр кто-то хорошенько ударил магией. Там находилась подгоревшая неопрятная мешанина костей, крови и человеческой требухи, перемешанных с останками лошади.

Чуть в стороне двое мужиков укладывали на носилки молодого парня, который вроде бы лежал целым куском. Я вспомнил картину на стене кабинета.

– Олег, – глотая слезы прошептал Кирилл, подтвердив мои предположения. – Олег!!! Парень бросился через площадь, проскользнув под рукой пытавшегося его остановить стража порядка. Он подбежал к носилкам, пытаясь схватить одного из носильщиков за руку.

– Олег, отец, мама, что с ними?

– Эй, парень, ты кто такой? – Один из стражей догнал его и грубо схватил за плечо. – А ну пшел вон отсюда!

– Это мой брат! Где родители? Что случилось?

– Брат, гришь? А ну, стой. Бонбу бросили в коляску. Родители твои того. Нет их. А брата взрывной волной швырнуло. Без сознания он. А может и помер уже.

Мда. Ну кто так сообщает плохие новости? У парня сейчас шок наступит!

Кирилл обмяк в руках мужика, его ноги подогнулись, и он почти рухнул на колени.

От носилок с телом Олега, к нам поспешил средних лет мужчина. Он укоризненно взлянул на стражника, и присел перед Кириллом на корточки.

– Вам бы, Феликс, думать прежде чем рот открывать, – произнес он неприязненным тоном. – Можно было как-то помягче с парнем.

– Да я штож. Как есть все сказал же.

Мужчина неодобрительно хмыкнул. Ловким движением он приложил два пальца к горлу Кирилла, затем оттянул веко.

– Так, у парня шок, мой чемодан сюда.

Один из стражников взял стоящий рядом с носилками чемодан, и поставил его возле распоряжающегося мужчины. А в нем чувствуется дар. Малахит или что-то вроде. Слабак. Наверное, Целитель. Или скорее лекарь. Лекарь вынул из кармана пузырек темного стекла, накапал из него на ватку какую-то маслянистую жидкость и сунул эту ватку Кириллу под нос. Сознание парня резко прояснилось, и хорошо, а то я тоже начинал терять связь с реальностью.

– Олег… – прошептал Кирилл. – Брат, жив?

Целитель вновь неодобрительно посмотрел над возвышающегося над нами стража, и обратился к Кириллу:

– С одной стороны твоему брату повезло. Он спрыгнул с коляски, чтобы что-то купить вон в том ларьке. Основной взрыв его не зацепил. Осколки прошли мимо. Но ударная волна швырнула его слишком сильно. Сейчас он без сознания, и, похоже в коме. Я не смог ему помочь здесь, и не знаю смогут ли помочь в больнице. Прости, парень, как говоришь тебя зовут?

– Кирилл.

– Ты можешь поехать с нами, Кирилл, – лекарь махнул рукой в сторону мобиля белого цвета с зеленой полосой на борту. – В твоем состоянии тебе самому не помешала бы помощь.

– Хорошо, – покорно сказал Кирилл. – Я поеду, конечно. А родители?

– Твои родители, если именно они были в коляске, погибли. Поехали, чем быстрее мы доставим твоего брата в больницу, тем больше у него шансов.

Целитель махнул рукой людям у носилок, и те подняли их и понесли к указанному мобилю. Лекарь поддерживал Кирилла, а тот, механически переставляя ноги, пошел к кабине. Не знаю, какой тут уровень лекарского дела, но дела Олега плохи. Очень плохи. Тело было еще живо, но я не ощущал в нем искры души. Та толика дара, что была, угасала с каждой секундой.

– Кирилл, ты хочешь чтобы твой брат жил? – спросил я.

– Арлекин, а ты, что, ты можешь, вот чтобы, ну…?

– Я ничего не буду обещать. Я постараюсь помочь ему, но для этого ты должен положить ему под рубашку мой медальон. Не знаю можно ли еще что-то сделать, но мне нужен контакт с телом.

– Помоги ему, пожалуйста! Я все отдам, все что попросишь сделаю, помоги!

– Если смогу. Действуй. Скажи вот что…

– Доктор, могу я поехать вместе с братом? Пожалуйста!

– Да конечно, – сказал целитель. – Полезай в кузов сбоку. Только не трогай там ничего. Просто сядь на боковое сиденье.

Кирилл протиснулся сбоку от носилок и взял брата за руку. Пока санитары захлопывали двери, он снял с шеи медальон, и запихал его под рубашку Олега. Я осторожно перетек в тело. Дар едва тлел. Я попытался нащупать душу или раздуть искру. Пустота. Я растянул ауру до предела, но не смог ощутить ничего. В кабине забеспокоился целитель. Мужчина учуял меня, но не понял что именно почувствовал.